– Жива?
– Боюсь, что нет.
Прошло еще несколько минут. Подъехал автомобильный кран и начал маневрировать среди обломков, готовясь к труднейшей операции по разборке фасада. Спасатели продолжали работы внизу, не поднимая голов и не глядя на его действия.
Комиссар полиции постоял немного, подождал, пока не откопали второе тело. Когда девушку укладывали на носилки, всем бросились в глаза ее худые жалкие ноги. Носилки поставили в автомобиль, и девушка отправилась тем же путем, что и ее подруга, через оцепление, в больницу.
Комиссар покачал головой и, повернувшись, направился по осколкам битого стекла к фургону экспертов-взрывников. Там его уже ждал предварительный доклад.
Взрывное устройство было одно. Спрятали его на третьем этаже, возле служебного выхода, возможно, в раздевалке рабочих. Теперь уже совершенно ясно, что вероятность наличия других взрывных устройств, скрытых где-либо, может быть исключена.
– Хвала господу и за это, – пробормотал полицейский.
Эксперты-криминалисты работали уже около часа. Один из них передал ему второй рапорт, и комиссар быстро пробежал его глазами. Диаграммы показали возможное направление распространения взрывной волны и падения обломков здания.
– Почти та же картина, которую мы наблюдали в Брайтоне, сэр, – произнес один из офицеров.
– Будем надеяться, что госпоже премьер-министру не пришло в голову сегодня отправиться сюда за рождественскими покупками.
– Да, сэр.
Судя по расчетам, наиболее вероятным местом, где могли быть живые люди, был фундамент, защищенный от падающих обломков армированным перекрытием первого этажа. Комиссар взглянул сквозь окно фургона на громоздящиеся обломки бетона на этом этаже, и опять нервно подергал усы.
– А можно пробиться к фундаменту? – спросил он.
– Доступ практически заблокирован. Сейчас его расчищают с двух сторон.
Комиссар посмотрел на часы. Было без пяти двенадцать. Если только там есть люди, то они уже провели под обломками два с половиной часа.
Одиннадцать лет назад…
Энни больше не мерзла. Ей было уже почти удобно. Словно она покачивалась в маленькой лодке на темной воде широкого озера. Рука Стива была для нее якорем.
Она пыталась вспомнить, что же произошло одиннадцать лет назад. Сейчас это стало для нее особенно важным еще и потому, что она решила рассказать об этом Стиву. Она чувствовала его рядом с собой, знала, что он слушает ее. Ощущение плавного покачивания все усиливалось. На тихих убаюкивающих волнах они вместе все удалялись от берега.
– Я сделала слишком легкий выбор, – повторила она.
– Какой же? – казалось, его голос излучает тепло, казалось, он шепчет что-то, а его пальцы перебирают ее волосы и щеку согревает его дыхание.
– Я выбрала путь обычный и безопасный, потому что это было проще, – она засмеялась надтреснутым голосом. – Забавный путь, не правда ли? Как будто можно упростить жизнь…
Теперь она все ясно вспомнила. Картины прошлого вставали из небытия, яркие, как предутренние сны. Они встречались с Мэттью за два месяца до ее свадьбы. В тот день она так торопилась поскорее добраться до квартиры своей подруги Луизы. Выкрашенные в ядовито-зеленый цвет лестничные марши подъезда шестиэтажного дома, где та жила, пахли, как всегда, карболовым мылом и железом. Лифт тоже, как всегда, не работал, и тяжелая сумка отбила Энни все ноги, пока она добралась до знакомой двери.
Она позвонила, и когда Луиза открыла, вбежала в квартиру и радостно закричала:
– Достала! Десять ярдов, очень дорого, но такая прелесть! Тебе понравится!
– Да-а? – Луиза взяла сумку и заглянула в нее.
– О да! Я сделаю себе из него такое подвенечное платье, каких свет еще не видел.
Короткий смешок раздался из угла комнаты.
– Ах да, Энни, познакомься – это Мэттью.
Он сидел на полу, прислонившись спиной к дивану, скрестив длинные ноги в вытертых до белизны джинсах. Светлые, коротко стриженные волосы, загорелое худощавое лицо, серые глаза с густыми темными ресницами, чуть ироничная улыбка на красиво очерченных губах.
Мускулистая грудь выступала из-под полурасстегнутой рубашки. На вид ему было не больше двадцати, значит, года на два меньше, чем Энни.
Юноша посмотрел на нее серьезно, почти строго, и сразу же решительно сказал:
– Кто бы он ни был, не выходи за него замуж. Стань моей женой.
Энни рассмеялась, он показался ей обыкновенным флиртующим бездельником, но Мэттью даже не улыбнулся. Он смотрел на нее, на Луизу, стоявшую сзади с сумкой в руках, так открыто, так уверенно…
Больше о ее свадебном платье они не говорили. Вместо этого они втроем пили чай, удобно расположившись на залитом солнечным светом коврике.
Девушки слушали удивительные рассказы Мэттью. Целый год он провел в Мексике, нигде долго не задерживаясь, за еду и ночлег работая на маленьких фермах.
Он рассказывал о долгих днях утомительной однообразной работы на истощенных крестьянских полях, о неплодородной земле, которую приходится обильно поливать водой из реки, протекающей порой за несколько миль, о душных ночах, проведенных в жалких сараюшках, где сквозь дыры в крыше светят такие огромные, такие, кажется, близкие звезды.
– Как ты там оказался? Зачем тебе это было нужно? – спросила Энни.
Он улыбнулся в ответ ласково и снисходительно, словно маленькой девочке.
– Я там размышлял. Обожаю это занятие, но, увы, не могу этим заниматься в обычной обстановке.
– Почему же ты вернулся обратно?
– Закончил свои размышления.
Так сидели они до самого вечера, пока солнце не прошло через всю комнату. Энни вдруг обратила внимание, что разговаривали большей частью только они с Мэттью, а Луиза в основном молчала, внимательно поглядывая то на парня, то на свою подругу-невесту.
В шесть вечера Энни, наконец, встала. Мэттью тоже поднялся, и она увидела, что он, оказывается, очень высокий, с подтянутой, ладно скроенной фигурой.
– Давай немного погуляем где-нибудь в парке, – предложил он.
– Но я, право…
– Мне бы этого очень хотелось.
Сумка с белой нарядной тканью так и осталась на полу в комнате Луизы. Уже стоя на тротуаре с Мэттью, Энни вспомнила, что так и не договорилась с подругой о новой встрече, чтобы посмотреть сделанные Луизой выкройки.
Энни заколебалась, подняться ли снова наверх, но появилось такси, и Мэттью остановил машину. Он открыл перед ней дверцу, потом сел рядом на заднее сиденье, и они поехали, с удовольствием рассматривая улицы, залитые мягким вечерним солнцем, переполненные, как обычно в час пик, оживленными спешащими прохожими.
Этот день… майский, первый по-настоящему теплый, совсем летний день…
