– Ну давай, Джонас, вперед, – сказала Зои, пристраиваясь в кресле у кухонного стола. – Забудь о нас. Наслаждайся свободой.
Наслаждайся свободой. Слова Зои снова и снова звучали в его мозгу, как эхо в горах. Поразительно, его ждал целый день свободы, а он этой свободы не ощущал. Зои и Джулианы с ним не будет, но Джонас не сомневался, что его мысли весь день будут кружить вокруг них.
Он молча кивнул и тихонько закрыл дверь кухни. Кто бы мог подумать, что его дом оккупируют две женщины? – криво усмехнулся он. Да, две женщины, из которых ни одной нет до него дела. Но смешнее всего, продолжал размышлять он, что в нем зарождалась любовь к ним обеим.
– Урок номер два, – провозгласила Зои вечером, склонившись вместе с Джонасом над ванной. – Как купать младенца.
Она оглянулась на Джонаса и не смогла удержать улыбки. Сказать, что он побаивался, значило ничего не сказать. Скорее, он был в ужасе.
Зои установила пластмассовую ванночку Джулианы на дно большой ванны, и малышка наслаждалась купанием, беспорядочно ударяя по воде ручками и ножками.
– А это обязательно? – кисло спросил Джонас. – Ведь когда-нибудь у Джулианы все-таки появится няня. Разве купать ребенка не входит в ее обязанности?
– Вообще-то да, – согласилась Зои. – Но с детьми случаются всякие неожиданности. Няня же не будет жить с вами? – Зои искоса взглянула на Джонаса.
Тот покачал головой.
– Ну вот, тем более. К тому же не забывай: ты, по сути, ее отец. Ты должен уметь делать все – кормить, пеленать, купать. Кормить ты потихоньку учишься. С подгузниками вроде бы справляешься…
– Эту заботу я бы тоже с удовольствием переложил на няню, – скривился Джонас.
– ..так что осталось только купанье. Джулиана во время разговора притихла и переводила взгляд с Зои на Джонаса, будто внимательно следила за репликами каждого. Как только Зои наконец взглянула на нее, малышка заулыбалась и с еще большим усердием захлопала ладошками по воде.
– А на кухне не проще было бы? – Джонас стряхнул с лица капли. На рубашке у него расползалось мокрое пятно.
– Лучше сразу научиться купать ее здесь. Джули ведь растет, и дальше будет еще хуже.
– Куда уж хуже, – ворчливо буркнул он. Зои рассмеялась.
– Радуйся, что у тебя не мальчик. Они иногда такое вытворяют!
Зои продемонстрировала Джонасу все этапы купания, причем процедура заняла в три раза больше времени, чем если бы Зои купала ребенка одна. Тем не менее она не переставала удивляться бережному и нежному обращению Джонаса с девочкой. Ему бы музыкантом быть, а не кардиологом, вдруг подумала Зои. У него такие восхитительные руки.
– Ну а теперь что? – в конце спросил он.
– А теперь ее нужно вытереть.
– Чем?
Она укоризненно покачала головой.
– Вот уж не знаю. Может, попробовать полотенцем? – Зои развернула полотенце, которое перед купанием положила поблизости – вместе с остальными многочисленными принадлежностями детского туалета. – Давай ее сюда.
Он аккуратно опустил малышку ей на руки, и Зои, укутав ее в полотенце, прижала к себе и с наслаждением вдохнула ее аромат.
– Обожаю этот запах. Малыши пахнут свежестью. Свежестью и.., новизной. Будущим. Ты когда-нибудь думал об этом, Джонас? Только представь себе – Джули сейчас три месяца, а где она будет через тридцать лет? Через шестьдесят?
– Я так далеко загадывать не могу, – отозвался он. – Я не знаю даже, где мы с ней будем через неделю.
Зои высвободила из-под махровых складок крошечную ладошку, и пять игрушечных пальчиков обвились вокруг ее указательного.
– У нее длинные пальцы. Может, она станет пианисткой. Или массажисткой. Или кондитером.
– А может, она станет медсестрой, – с улыбкой продолжил он.
Зои мельком взглянула на него и тоже улыбнулась.
– А может, врачом.
– Может быть.
– И будет доставлять медсестрам одни неприятности, совсем как ее дядя. Джонас нахмурился.
– Постой-ка…
– Что скажешь, Джули? – перебила его Зои, сделав вид, что не слышала возражений. – Хочешь войти в прекрасный мир современной медицины?
Джулиана в ответ чуть слышно вздохнула и загулила.
– Будет пианисткой, – вынесла окончательный вердикт Зои. И, избегая взгляда Джонаса, принялась вытирать влажные белокурые волосики. – Ей хватит ума не связываться с этими несносными врачами.
Джонас следил, как Зои управляется с Джулианой, и размышлял над теми чувствами, которые Зои в нем вызывала. В больнице она казалась ему угрюмой, напористой, несгибаемой – и вдруг он обнаружил в ней нежность, материнскую заботливость. Почему же Зои подавляла свою женственность в общении с ним? И откуда в нем это неистребимое желание ощутить на себе ее нежность и ласку?
– Урок номер три, – прервала Зои его раздумья. – Как одевать младенца.
– Не-ет! Только не это! – Джонас в отчаянии замахал руками. – Сейчас она будет визжать! Она всегда визжит, когда я надеваю на нее распашонку. А я не выношу ее плача.
– Не будет она плакать.
– Нет, будет.
Зои протянула ему малышку.
– Тем более нужно учиться.
Джулиана действительно расплакалась, когда Джонас попытался натянуть на нее распашонку. Зои научила его придерживать ворот, чтобы не заслонять ребенку свет. Кроме того, она показала ему несколько своих секретных приемов в манипулировании подгузниками. И, наконец, уже при ночнике, удобно устроившись на диване с Джулианой на руках, дала еще несколько советов – что делать, чтобы успокоить ребенка перед сном.
Зои принялась укачивать Джулиану, напевая колыбельную, а Джонас не мог отвести от рыжеволосой «няни» благоговейного взгляда. Кто бы мог подумать, что Зои Холланд умеет петь таким тихим, нежным голосом!
Он понимал, конечно, что годы работы с новорожденными многому научили ее, но в ней чувствовалось что-то неизмеримо большее, нежели просто профессионализм. Она такая естественная с детьми. Тогда отчего эта воинственность в общении с людьми взрослыми?
Ответ пришел неожиданно. Зои чувствовала себя уверенно с детьми потому, что от детей не исходила угроза. Потому, что они не могли ее обидеть, причинить ей боль. Воинственность Зои, ее черный пояс каратэ и безнадежная репутация в больнице.., все это не от бесстрашия. От страха!
Откуда в ней этот страх и чего она боится, он даже представить себе не мог. Но Зои явно чего-то панически боялась.
Нет, похоже, толку не будет, решил Джонас. Полночь. Он уже час крутился в постели, изо всех сил стараясь заснуть. Что же это такое – в кои-то веки у него появилась возможность насладиться спокойным, безмятежным сном, отоспаться за два прошлых месяца, а он только и думает о Зои. Точнее – о том, как выглядит спящая Зои. Еще точнее – что она надевает на ночь. И надевает ли вообще.
