Она привыкла к его компании, хотя тщательно следит за тем, чтобы не выказывать своих чувств на людях. За «кулисами» – пожалуйста. Необузданная страсть в лифте, безумный секс в женском туалете, но на глазах у друзей и коллег они даже за руки не держатся.
В галерее Линарди не протолкнуться. Она радуется за Антонеллу, искренне надеясь, что все ее работы сегодня продадутся. Валентина берет у проходящего мимо официанта бокал просекко и пробирается сквозь толпу. Почти все здороваются. Она кивает в ответ, но не вступает в разговор.
– Чао, Валентина! – Антонелла заключает ее в крепкие объятия. Она едва удерживается на каблуках, когда подруга отпускает ее.
– Как успехи? – сразу переходит к делу Валентина.
– Десять. Уже продала десять картин.
– Браво! Это же замечательно! – Она жмет руку Антонелле. Валентина не столь склонна к физическому контакту, как ее подруга.
– Да! – с восторгом подхватывает Антонелла. – И еще я успела поговорить о тебе со Стефано. Ты принесла фотографии?
Валентина указывает на папку, от неожиданно нахлынувшего волнения во рту у нее пересыхает.
– Прекрасно. Пойдем поищем его. – Антонелла берет Валентину под локоть и тащит за собой сквозь толпу. – Стефано! Стефано! – кричит она, заглушая гул голосов.
Валентина морщится. Как по ней, Антонелла ведет себя слишком вызывающе. Однако это, похоже, срабатывает, поскольку еще никто из знакомых художников Валентины так скоро не устраивал здесь свою выставку.
Услышав собственное имя, оборачивается и смотрит на них высокий худой мужчина с курчавыми светлыми волосами, в очках «Армани». Антонелла проталкивается сквозь толпу людей, увлекая за собой Валентину. Наскоро представляет ее Стефано и снова исчезает. Почему, ну почему Антонелла всегда так с ней поступает? Иногда подруга просто возмущает ее тем, что считает, будто все люди так же прямолинейны и решительны, как она сама.
– Так вы Валентина Росселли, фэшн-фотограф?[5] – спрашивает Стефано, с интересом разглядывая ее сквозь очки.
Мужчины в очках всегда казались Валентине сексуальными. Она и сама не знает почему. Просто обожает, когда Тео надевает очки, чтобы почитать. Это ее ужасно заводит, и обычно она, вырвав из его рук книгу, сама нападает на него.
– Да, – отвечает Валентина, и лицо ее становится каменным, что случается с ней всегда, когда она стесняется.
– И вы, разумеется, дочь Тины Росселли? Идете по ее стопам?
Валентина напрягается еще сильнее. Меньше всего ей хочется разговаривать о своей матери и ее фотографическом наследии.
– Да, но я тоже художник, независимо от нее, – довольно резко говорит она. – Я принесла портфолио.
– Тут слишком шумно, – отвечает он, с любопытством глядя на нее. – Давайте поговорим в моем кабинете.
Он ведет ее за собой по винтовой лестнице и потом по коридору со стенами из красных кирпичей, совершенно голыми, что для художественной галереи довольно необычно. Его кабинет представляет собой белую коробку с гигантским графическим принтом Виньелли на стене за рабочим столом.
– Должен сказать, – говорит Стефано, усаживаясь за стол, – вы очень на нее похожи.
Валентина кивает, но это раздражает ее. Когда миланцы наконец забудут о ее матери? Она-то о них давно уже позабыла. Тина Росселли уже больше семи лет не была в Милане.
– Вот. – Валентина подсовывает ему папку, чтобы он замолчал. Стефан открывает ее, листает фотографии и несколько минут молчит. Последнее фото, то самое, с отражением ее интимных частей тела в венецианском канале, он рассматривает особенно долго. Она знает, что там вообще-то не видно ничего такого, но ощущает некоторый дискомфорт от того, что он смотрит на нее, совершенно голую.
Наконец он захлопывает папку.
– Неплохо, – говорит он, прищурившись. – Но я боюсь, что это не подходит для галереи Линарди.
– Что вы имеете в виду? – Валентина удивлена. Глубоко в душе она уверена, что ее работы действительно хороши.
– В этой галерее демонстрируются предметы изобразительного искусства, в основном картины, изредка фотографии, но мы не выставляем порнографические фото.
– Это не порно, – ледяным голосом возражает она.
Стефано Линарди ежится под ее прямым взглядом и снова открывает папку, находит последний снимок.
– Как вы назовете, к примеру, это, синьорина Росселли? – Он смотрит на нее поверх очков.
– Эротическая фотография. Это искусство.
Тяжело вздохнув, он закрывает папку.
– Возможно. С вашей точки зрения. Не поймите меня превратно, это прекрасные фотографии, и у вас интересная техника, но здесь у нас, в Милане, особый клиент. Я не уверен, что наша галерея – подходящее место для ваших работ. Извините.
Валентина хватает папку. Этот человек – сноб от искусства, и он ей уже не нравится.
– Хорошо. Я найду другое место. – Она не собирается его уговаривать. Никогда в жизни она никого не умоляла, да и по лицу владельца галереи видно, что его не переубедить.
– Но знаете что, – задумчиво говорит он, складывая перед собой руки и переплетая пальцы. – Давайте вы оставите мне флэшку с вашими фотографиями. Я вижу, что вы талантливы, и могу поговорить с друзьями. Кто знает, быть может, найдется галерея более авангардного направления, которая заинтересуется вами. Что скажете? Мне, правда, очень жаль, но это Милан! Возможно, если бы вы хотели представить свои работы в Нью-Йорке или Лондоне, вам было бы проще.
Валентина забывает о Стефано Линарди и его галерее. Она запрещает себе огорчаться и решает, что эта галерея слишком консервативна для ее чувственных вольностей. Она размышляет, не отправиться ли домой, но не хочет сидеть в одиночестве, поэтому слоняется по галерее в ожидании, что Антонелла и компания ее друзей решат продолжить вечер танцами.
Валентина и Антонелла дружат со времен учебы в художественном колледже. Их взаимное притяжение было совершенно естественным, они обе отказывались быть такими, как все. Антонелла изучала изобразительное искусство, а Валентина, разумеется, – фотографию. В колледже Антонелла была другой, спокойнее и гораздо серьезнее. Она по-прежнему весьма амбициозна, но по-настоящему раскрылась всего год назад или около того. Антонелла – миниатюрная женщина с соблазнительной улыбкой, сверкающими карими глазами и непропорционально большой грудью. Мужчины мимо такой пройти не могут, поэтому кавалеров она меняет как перчатки. Однако, несмотря на ее многочисленные романы, она уверяет, что по-прежнему находится в поиске настоящей любви, и верит: рано или поздно в ее жизни появится господин Совершенство. Валентине доставляет немалое удовольствие подшучивать по поводу этой мифической фигуры. Впрочем, Антонелла обладает удивительным качеством: у Валентины в ее присутствии всегда становится легче на душе, с ней как будто оживает надежда на то, что в жизни случаются хеппи-энды.
