Путь в спальню нашел почти по наитию. Распахнув плечом дверь, внес Аню в комнату и уложил на кровать. Не думая ни о чем, кроме потребности касаться и получать ласку в ответ, поспешно освободил ее от одежды и рвано выдохнул, когда ее тонкие пальцы стали расстегивать на мне рубашку. Хотелось одним резким движением развести полы в разные стороны, чтобы до треска ткани, до звука бьющихся о пол отлетевших пуговиц, но мне нравилась и эта невыносимая чувственная пытка, когда ощущал, как ее пальцы полунамеком касаются постепенно обнажающейся кожи. Сердце стучало о грудную клетку, как сумасшедшее, готовое прорвать изнывающую плоть, но я не делал попыток вмешаться. И только когда Аня потянулась ко мне губами, соприкасаясь со мной всем телом, окончательно сдался. Дольше терпеть было просто вне человеческих сил и возможностей.
- Хочу тебя, - прохрипел, склоняясь над ней. - Всегда хотел. Как никого… никогда…
- Я тоже… - просто выдохнула она в ответ.
И не осталось больше ничего. Ни мыслей, ни слов. Только переплетение двух жаждущих друг друга тел, соединенных самым древним ритмом. А наутро - еще более твердая решимость перевернуть небо и землю, но не отдать эту женщину никому. Ни богу, ни черту. Она отчаянно нужна была мне самому. Пусть и считала до сих пор, что все должно закончиться со временем, которое истечет. Я же не собирался больше отдавать смерти никого. Особенно Аню. Хотела она сама того или нет.
Следующие несколько недель прошли в подготовке к собеседованию в консульстве США. Записаться туда оказалось непростой задачей, но мне удалось найти подходящую дату, применив все возможные связи и уговоры. В то время как Аня, видимо, все еще раздумывала над предложением совместного отдыха, я предпочитал действовать.
- На следующей неделе мы идем собеседоваться на визу, - сообщил ей в один из вечеров, когда, уже так привычно, приехал после работы сразу к своим девочкам.
- Какую визу? - ужаснулась Аня в ответ.
- Визу США, - спокойно откликнулся я.
- Рома, я не сказала «да», - тут же возмутилась она на это.
- Ты не сказала «нет», - усмехнулся я, ответив практически цитатой из диалога Бэкингема и Анны Австрийской.
- Я думала, что мы поедем куда-то недалеко… - сложила Аня упрямо руки на груди.
- В деревню на шашлыки? - приподнял я бровь. - Есть у меня один домик для таких случаев, но это в другой раз, - хмыкнул следом.
- А США это там, где Диснейлэнд? - поинтересовалась Лера, появившаяся на кухне в сопровождении бабушки.
Я задумался. Нужный нам врач практиковал в штате Флорида. Это было идеально - я мог увезти Аню туда под видом пляжного отдыха. А теперь вопрос дочери дал мне дополнительный рычаг давления на ее чрезмерно упрямую мать.
- Да, в Орландо есть Диснейуорлд, - кивнул я Лере, пряча улыбку.
- Мама, мы же поедем? - тут же спросила дочь, переводя на Аню полный надежды взгляд.
Тот взгляд, которым Аня, в свою очередь, наградила меня, способен был убить на месте.
- Васнецов… - начала она предупреждающим тоном.
Я тут же принял категорически невинный вид.
- Ты что, хочешь лишить нашего ребенка поездки в Диснейлэнд? - театрально ужаснулся я.
- Ты чертов манипулятор, ты в курсе? - откликнулась на это Аня.
- А кто такой этот манику… манипу…. - вмешалась в наш спор Лера.
- Манипулятор, - подсказал я. - О, это прекрасный человек, который заботится о своих близких.
Наши с Аней взгляды перекрестились. Вздохнув, она отчеканила:
- Не пудри дочери мозги. И вообще, уйдите все с кухни, дайте мне спокойно приготовить запеканку!
- Идемте, - сказал я дочери и Надежде Григорьевне. - Диснейлэнду все равно быть!
- Рома, как хорошо, что ты отвезешь Анечку отдохнуть, - сказала мне несостоявшаяся теща, когда мы устроились в гостиной в ожидании ужина. - Она мне совсем не нравится в последнее время!
- Что такое? - мгновенно нахмурился я.
- Да какая-то она бледненькая, слабенькая… Она мне, конечно, ничего не говорит. Не любит жаловаться, сам знаешь. Но я-то чувствую - что-то не так!
- Это просто усталость, - осторожно ответил я. - Мы все исправим.
Надежда Григорьевна вдруг посмотрела на меня с какой-то мягкой грустью и вздохнула:
- Я всегда думала, что вы поженитесь. А вышло вон оно как...
Я кинул взгляд на Леру, с интересом слушавшую наш разговор и, предупреждающе указав на нее глазами, ответил:
- Я совершил ошибку. Но постараюсь наверстать все упущенное.
- Мне тоже мама не нравится, - вдруг серьезно проговорила дочь. - Ей точно нужен отпуск.
И в этот самый момент я увидел; как Аня, бледная, как смерть, выбегает с кухни и поспешно скрывается в ванной комнате.
Мгновенно вскочив на ноги, я метнулся за ней следом. Звуки, раздававшиеся из-за закрытой двери, напугали меня до чертиков.
- Аня! - требовательно забарабанил я по двери. - Что случилось?
Часть 19. Аня
Это случилось далеко не впервые. Сначала у меня просто шла кровь носом. Потом меня могло затошнить с такой силой, что перед глазами все плыло. Потом эти симптомы объединились, и я поняла - все очень и очень плохо. Болезнь развивалась слишком стремительно, и это в тот самый момент, когда я, впервые за долгое время, почувствовала себя по-настоящему живой!
Почему, ну почему у меня не имелось в запасе хотя бы полугода? Почему чем счастливее я становилась, тем больше признаков болезни у себя находила?
Увидеть на расческе с утра клок волос - запросто. Остановиться и схватиться за ближайший предмет мебели, потому что перед глазами черные мушки - без проблем. И я представить не могла, какой из дней станет последним.
Часто корила себя за то, что все же поддалась уговорам Васнецова и позволила себе жить полной жизнью. Но еще чаще - упивалась ощущением безграничной эйфории. Только с этим мужчиной я могла чувствовать себя по-настоящему живой и счастливой.
К тому же, была счастлива и Лера. Она привязывалась к отцу все сильнее с каждым днем, и это не могло меня не радовать. То, к чему я стремилась, и чего желала, обретало черты реальности.
- Ничего нового не случилось, - вымученно отозвалась я, когда открыла Роме.
Он зашел в ванную и запер за собою дверь. Я уже успела умыться и сейчас боялась посмотреть в зеркало. Знала, что на меня оттуда взглянет бледное привидение с кругами под глазами.
- И часто тебя тошнит? А это что? Шла кровь?
Васнецов взял мое лицо за подбородок и заставил приподнять его и взглянуть на него. Таким Рому я не видела никогда - зрачки расширились и глаза были почти черными, над верхней губой - бисеринки пота. И сам он бледнее мела, как и я.
- Ром… Это нормально в моем состоянии, - вяло отмахнулась я, высвобождаясь и поворачиваясь к зеркалу. - Умоюсь и буду опять как огурец, - невесело хмыкнула и уже собралась склониться над раковиной, когда Васнецов схватил меня за плечи, вновь развернув к себе. И встряхнул. Несильно, но ощутимо.
- Ты должна лечиться! Слышишь? Ты просто обязана!
- Нет!
Я вцепилась в его одежду пальцами, снова сделала попытку отстраниться, но слишком маленькое помещение не позволило мне этого сделать.
- Понимаешь, все то же самое будет происходить и дальше, но лишь сильнее, когда мне начнут лить химию огромными дозами. Но рядом не будет вас!
- Но ты выздоровеешь, и вернешься. А мы будем тебя ждать.
В голосе Ромы послышалось что-то вроде растерянности. И это - наверняка от того, что он увидел, когда зашел в ванную.
- Я не выздоровею, Васнецов, - покачала головой. И произнесла ответ на то, что могло повиснуть в воздухе немым вопросом: - Но как только пойму, что мне гораздо хуже, придумаем что-нибудь, чтобы не пугать Леру.
Ответом мне стали крепкие объятия. Я всхлипнула и прижалась к Роме с такой силой, на которую только была способна. И слышала, как громко и быстро стучит его сердце. Этот звук хоть немного, но успокаивал.
