Такого, чтоб влюбиться и потерять голову, с ним просто не случалось. Он и не верил, что такое возможно. Женщины ему, конечно, нравились, особенно красивые, утончённые, с хорошим вкусом и приятными манерами. Он с удовольствием проводил с понравившейся женщиной время, но… только если это не было помехой для чего-нибудь важного и серьёзного.
Постельные победы он не копил, предпочитая иметь одну, постоянную и проверенную подругу. На других женщин, может, и поглядывал, но лишь издали. Тягу к новизне заглушали страх что-нибудь подцепить и вечный цейтнот.
Времени на то, чтобы куда-то ходить, с кем-то знакомиться, ухаживать — попросту не оставалось. А если выпадал свободный вечер, то тратить его на подобные авантюры было жалко.
Только когда очередная постоянная и проверенная подруга начинала потихоньку на него давить, предъявляя права и претензии, а то и вовсе заговаривала о браке, он тут же всё обрубал. Отношения, по его мысли, должны быть отдушиной, но никак не лишним грузом.
С Еленой Николаевной он познакомился как раз в промежутке, когда порвал с одной девушкой, но ещё не успел обзавестись другой. Очень удачно совпало.
И хотя оба были свободны, их отношения развивались неспешно: из рабочих постепенно переросли в дружеские, и они стали обращаться друг к другу без отчества. Ну а после взаимного перехода на «ты» дело пошло неожиданно быстро, и вскоре они стали любовниками.
Первое время оба скрывали свою связь от коллег — Лена попросила, но такие вещи в тесном коллективе невозможно долго прятать. Вскоре поползли слухи, а затем начались и неприятности…
Как оказалось, сам генеральный, Парфёнов, тоже имел на Елену Николаевну виды.
Как-то в конце рабочего дня он вызвал к себе Крамера. Сначала хвалил его последний проект, принесший компании хорошую прибыль. Обещал огромную премию, загранкомандировку, новые штатные единицы в его отдел, а потом вдруг выдал:
— Только вот, Илья Сергеевич, эти слухи про вас и Елену Николаевну… Их надо прекратить.
— Как? — удивился Крамер. — Всем рты не заткнёшь.
Парфёнов пожал плечами:
— Слухи ходят, когда что-то подозревают, строят догадки. А надо просто внести ясность — показать, что это всё неправда.
— Но это правда.
Улыбка сползла с лица генерального. С минуту он сверлил его взглядом, а затем просто сразил:
— Огорчили вы меня, Илья Сергеевич. Очень огорчили. Не ожидал. Я-то надеялся, что всё это досужие сплетни.
Крамер поначалу не мог взять в толк, почему генеральный так расстроился. Ему-то что?
— Зачем тебе именно она? — допытывался тот, перейдя на «ты». — Тебе же любая даст, только пожелай.
Илье казалось, что генеральный директор несёт какую-то дикость. Пробовал возразить, но старик не слушал:
— Она вот тут у меня сидит, как заноза, — вдавливал он в грудь кулак, поросший седыми волосками. — Как мальчишка стал, её-богу. Есть не могу, не сплю. Между нами. Никому не говорил, а тебе сказал…
— У вас ведь жена, — напомнил ему Илья.
— Жена… Поживёшь с моё и поймёшь, каково это — почти сорок лет видеть одно и то же лицо.
— Я не понимаю, чего вы от меня хотите, — холодно изрёк он в ответ на ненужные откровения генерального.
— Отступись. У нас, кстати, служебные романы запрещены. Я, конечно, закрываю глаза, но…
— А как же статья 3 трудового кодекса?
Парфёнов, помолчав, кивнул.
— Понятно. Иди.
А спустя несколько дней Крамера огорошили этим переводом в филиал.
Парфёнов, конечно, уверял, что этот перевод — служебная необходимость. Сетовал, какой там чудовищный бардак творится: планы продаж не выполняются, с дебиторами не борются, с бюджетом мудрят, с кадрами — разброд и шатание.
Про Елену Николаевну генеральный даже не заикался, но Крамер был уверен — в ней дело. Сплавить его подальше хочет старик, вот и всё.
— Этот филиал, — убедительно жаловался Парфёнов, — как гнойник, от него сплошные убытки. Из всех регионов — самый отстающий. Хотел уволить директора филиала, но ему там до пенсии всего год остался. Не подумайте, Илья Сергеевич, что мы вас туда насовсем отправляем. Нет! Вы нам тут нужны. Вот наведёте там порядок такой же, как у себя, и вернётесь. Чтоб и дисциплина, и показатели, и чтоб работало всё, как часы…
Можно было спорить, возражать, уволиться, в конце концов, но Крамер видел: спорить и возражать — бессмысленно, приказ есть приказ, а увольняться он не хотел.
Вот если бы Лена поехала с ним!
С ней и эта ссылка не будет в тягость. А почему нет? У них же всё серьёзно. Пожалуй, он даже готов был на ней жениться.
Решено, так он и сделает — предложит выйти замуж, позовёт с собой и… отправятся в эту дыру вместе.
Эта мысль его приободрила настолько, что, подписывая документы о переводе, он любезничал с девочкой-кадровичкой. Она в ответ доверительно сообщила ему всё, что знала про этот чёртов филиал:
— Жаль, что вас туда переводят, Илья Сергеевич. Но, между нами, там давно было пора навести порядок. Прямо наша головная боль. Не знаю, как у них обстоят дела с другими отделами, но с кадрами — полный кавардак. Постоянно какие-то косяки всплывают. Документы оформляют тяп-ляп. Трудовые договоры теряются. Последняя проверка столько нарушений выявила, ужас. Понятно, почему у них коммерческие директора не задерживаются — потому что набирают кого попало на такой ответственный пост. Взять хотя бы их последнего — он с таким скандалом ушёл…
— А что случилось? — поддержал разговор Крамер.
— Ну… был скандал на сексуальной почве, — порозовев, кокетливо пояснила кадровичка. — Завёл романчик с одной из сотрудниц. Ну, там и сотрудница тоже, конечно, хороша. Та ещё стрекоза, как мне сказали. Я там кое-с-кем общаюсь. Под тридцать ей, а всё порхает. С половиной, говорят, у них… извините, переспала, ненасытная. И этого горе-коммерческого, можно сказать, сама соблазнила. Чёрт… как же её? Не помню, как её фамилия… крутится на языке… Ай, ладно. В общем, у неё-то семьи нет, одна она, а вот он женат. Жена узнала про интрижку и такого шороху навела. А заодно всплыло, что он не просто с ней шашни крутил. Эта дамочка из него ещё и тянула всё, что можно. Выписывал, дурак, ей огромные премии ни за что, позволял опаздывать или вообще прогуливать, потом и вовсе начальником отдела поставил. Так что смотрите, Илья Сергеевич, не попадитесь там на удочку.
— Мне это не грозит, — заверил её Крамер.
— Да я знаю, это я так, к слову, — рассмеялась кадровичка.
27
Решено, он предложит Лене выйти за него. Наверное, к такому важному шагу следовало как-то подготовиться. Организовать какой-нибудь романти́к. Но Крамер совсем не был романтической натурой и красиво ухаживать не умел. Да и времени катастрофически не хватало. Надо было оставить после себя ответственных, передать дела, собрать вещи. Поэтому рассудил, что если у Лены намерения такие же серьёзные, то и без всякого антуража она примет его предложение.
Большее, на что хватило его фантазии — это ужин в дорогом французском ресторане. Он заказал столик к восьми и договорился за ней заехать.
С тех пор, как Парфёнов объявил о его переводе, они толком даже не поговорили. Никак не получалось остаться вдвоём: то он был занят, то её какие-то дела удерживали. Но поужинать в «Паризьен» Лена согласилась.
К важному разговору Илья приступил не сразу. Сначала позволил себе и ей насладиться местной кухней под непринуждённую светскую беседу о том о сём. Блюда здесь подавали изысканные и вкусные. Неторопливо поедая лосось под щавелевым соусом, он с внезапно нахлынувшей тоской скользил взглядом по роскошному залу. Когда он ещё побывает в приличном месте? Большой вопрос.
Когда принесли десерт, Илья решил, что настало самое время перейти к главному.
— Лена, как ты знаешь, меня переводят в филиал. Послезавтра утром у меня самолёт.
— Да, — грустно вздохнула она. — Мне так жаль…
— Я бы хотел, чтобы ты поехала со мной.
— То есть как? — изумлённо воззрилась на него Лена.
