Он усмехнулся.
— А это уже и есть самая приятная часть, — недобро блеснули глаза.
— Ник! — озорно воскликнула, в шутку ударяя его по плечу, — Говори!
— По правилам мы должны оставаться на территории церквей, но никто же из них не знает, в каком именно, верно?
— Ну так где тогда?
— У меня есть пара знакомых мест, которые тебе понравятся. Правда, в декабре уже не купальный сезон.
— Ты сейчас серьезно? На побережье?
— Увидишь, — улыбнулся, крепче сжимая руль.
— Опять не скажешь? — уловила знакомые нотки.
— Не скажу, — ухмыльнулся, поняв, что расспрос закончен.
***
Ландшафт за окном сменялся быстро. Снег преследовал нас, пока мы еще находились в Альпах. Но он отступал, уступая место равнинам, а там и зеленым полям. Удивительно, но в некоторых частях Италии до сих пор шел сбор урожая, в то время, как в других его частях температура не поднималась выше -1 градуса по Цельсию.
Уже давно стемнело, как и можно было ожидать в декабре. Мой внутренний датчик сбился, ориентирующийся лишь по дорожным знакам. Венеция и Милан остались где-то позади, и мы приближались к Болоньи.
— Я так понимаю, что скоро будет наша остановка, — взглянула на Ника мельком.
— Скорее остановка по пути.
— И как долго до места назначения?
— Чуть больше часа. Но нам нужно заехать к город.
Он быстро осмотрел меня, сворачивая с платной трассы в город.
— У тебя есть с собой другая одежда?
— На удивление да.
— На удивление?
Я пожала плечами.
— Почему-то я решила, что она мне понадобиться.
— Тогда самое время переодеться.
— Прям здесь? — усмехнулась.
— Ты стесняешься? — озорные нотки в голосе.
— Я… Ты понял меня.
— Думаю более странным будет появление в центре монахини, которая переодевается в каком-то магазине. Или на парковке.
— Да… Пожалуй, — руки потянулись на заднее сиденье, куда не так давно была кинута моя сумка.
Еле разобравшись с управлением сиденья, отодвинулась назад. Отстегнувшись, быстро начала стягивать свою рясу, затем подрясник.
Ощущая взгляд водителя, воскликнула.
— Глаза на дорогу, самоубийца.
— Я думаю меня бы простили, — довольно отвечал мужчина, все же отворачиваясь.
— Тоже мне, шутник, — выдала из под пуловера, когда с джинсами было покончено.
По крайней мере климат здесь был мягче. Возможно, даже в этой одежде мне не будет так холодно.
Я подвинула на место кресло, огни города уже приближались, как и поток машин.
— Доволен?
— Был, когда ты еще не надела одежду.
Я усмехнулась, довольствуясь правильным ответом.
— А зачем мы собственно останавливаемся в Болоньи?
— Есть пара дел.
— Понятно.
— И это все? — он засмеялся.
— Пока что все.
***
Я до сих пор не была уверена, что за дела были у Ника в городе. Мы остановились ближе к центру, зайдя в какую-то кафешку. Моя душа радовалась настоящей еде, пока он не получил звонок.
Да, у него был с собой телефон. Свой. Наличие которого меня мгновенно разозлило.
Минут пятнадцать я сидела одна, задумчиво вглядываясь в уличную тьму. Скучая по призрачной жизни.
Он вернулся, держа в руках пакет каких-то бумаг, на которые я вопросительно взглянула.
— Не будем об этом, — тут же отмахнулся.
— Это как-то связано с реформами? — не слышала я.
— Нет, это… Не сейчас, хорошо?
Я пожала плечами, не настаивая. Почему-то я была уверена, что он сам вернется к этой теме. Ему всегда требовалось время на определенные вопросы.
Уже через полчаса мы вновь были в машине, направляясь в сторону моря.
— Уж сейчас то ты скажешь, куда мы едем?
Ник молчал, явно о чем-то задумавшись.
— Город? Хотя бы город?
— Римини, — негромко уронил он в приглушенную темноту.
— Почему туда?
— Увидишь.
Я всплеснула руками, но настаивать не стала.
Буквально через час мы свернули влево, уходя от центральной дороги. И устремились в ночь через лес.
— То есть не в Римини, — тихо буркнула я.
На что водитель лишь усмехнулся.
— Знаешь, меня очень утомляет эта игра в загадки, — вдруг воскликнула.
— Разве? — подозрительно прищурился тот.
В ответ я лишь выдохнула.
И вскоре передо мной появился небольшой район, слабо освещенный уличными фонарями. Если это и был Римини, то самый его край.
Машина разко остановилась у громоздких ворот. Ник выскочил, все еще не заглушая мотор, и набрал на панели управления код. Через мгновение створки разъехались, впуская нас внутрь.
На территорию, практически сравнимую с владениями монастыря.
Хотя нет, конечно же намного меньше. Однако в темноте было сложно понять, где начиналось и заканчивалось это широкое поле.
Перед нами показался невысокий дом, стеклянные стены которого отражали яркие фары Рендж Ровера.
— Только не говори, что это твой, — удивленно разглядывала я двор, освещенный низкими уличными светильниками.
— И не скажу. Потому что не мой.
— А чей? — громко спросила, выходя из машины.
Было ветрено. Волосы практически сразу были запутаны воздушным порывом.
— Одного знакомого.
— Кого-то с церкви? — приподняла бровь, потихоньку замерзая.
— Нет, — улыбка была заметно даже в темноте, — Пришлось связаться с одним товарищем. Позволил пожить здесь по старой дружбе.
— То есть, — подытожила, — мы будем оставаться здесь пару дней, пока не отправимся в Неаполь?
Не дождавшись ответа, ноги сами вынесли меня на деревянную дорожку, выходящую к морю. Встречный ветер пробрал меня до кости, но я отчаянно шла к берегу, на ходу снимая кроссовки, словно в трансе.
Мне не важно было, насколько я приехала сюда и какая была температура воздуха. Важно лишь то, что я могу чувствовать себя свободной, хотя бы на это мгновение.
Все вопросы выветрились, и стали мимолетными. Я лишь желала, чтобы меня оставили здесь. Вот так, коленями на песке встречать восход. И последующий восход. И восход после него.
— Нравится? — чуть громче воскликнул Ник. Голос заглушался шумами ближайших волн.
Я не смогла ответить, а лишь ощущала горячие слезы в глазах, тут же сдуваемые холодом.
Почувствовала, как Ник сел рядом, внимательно вглядываясь в мое лицо. Пытаясь понять, что же сейчас происходило в моей голове.
— Софи, — чуть тише и мягче проронил он, беря меня за талию.
Я смогла лишь мельком увидеть его, когда кудри растрепались во все стороны, делая невозможным видеть что-либо вообще.
— А ведь ты прав, — голос срывался.
— В чем?
— Какая разница, попаду ли я в Рай или Ад, если я должна буду мучаться в обоих местах?
— Ты ведь в них не веришь, — скорее спросил, чем уточнил.
— Моя жизнь сейчас напоминает мне это. И кажется я уже попала в Ад…
Тяжело выдохнула, чтобы голос окончательно не сорвался.
— Я никогда не смогу накопить ту сумму, которую требует от меня агентство. Поэтому, какая разница?
— Разница в чем? — недобро прищурился. Было заметно, что он тоже замерзал. Но мое тело словно выключило термометр.
— В том, как я живу. Либо я становлюсь монахиней, закрывая себя от всего мира до конца своей жизни, либо возвращаюсь и отрабатываю то, что я обязана по контракту. Даже, если мне этого не хочется.
— Если жизнь сейчас, со мной, для тебя Ад, то что же дальше? Ты вернешься обратно? — пальцы сильно сжались на ребрах, явно с болью ожидая моего ответа.
Я грустно посмотрела на него.
— Нет, ты даже сейчас не со мной. Ты лишь прячешься ради меня. Как и я. Но как долго это будет продолжаться, Ник? Как долго?
Он молча встал, направляясь обратно.
Слезы застыли на щеках, пока чувство одиночество и отторженности возрастало.
— Ник! — закричала я во весь голос, заставив мужчину замереть и развернуться.
Он выглядел грозным. Суровым. Эти вопросы резали его сознание также, как и мое.
