— А знаешь, ты мог бы встретить нас и помочь нести твои же припасы, — проверещал Колтон.
— Да, а ты можешь пойти к черту! — пробормотал я.
С первого момента, когда мы познакомились с Колтоном, ему было плевать на меня, ну а мне он не нравился. Нахальный, самоуверенный парень из маленького городка, еще и пытался умничать; мне не нравилось, как он ко мне относился. Он явно считал, что лучше меня, хотя ему и предложить-то нечего. Мне хотелось стереть эту ухмылку с его лица каждый раз, когда мы сидели и обсуждали последствия моего поступка. По обычаю коренных индейцев мы передавали «говорящую палочку» по кругу, и каждый раз я хотел засунуть ее ему в зад.
И сегодня хотел, чтобы он уехал как можно быстрее. Я забрал у него коробку и поставил ее снаружи палатки. Так же быстро забрал коробку из рук Гарви. Как и в прошлый визит, мужчина сел на поваленное дерево возле кострища.
— Что ты делал эти две недели?
И как я мог сказать, что делал? Я трахнул ее, спас ее и заботился о ней. Заботился о ней, разве? Мне все не нравилась мысль о том, что же она сделала, чтобы оказаться на этом острове. И странно, но я больше не хотел умолять Гарви забрать меня отсюда. Не хотел говорить о ней. Все, что я хотел, так это увидеть ту улыбку, которую лицезрел несколько дней назад. Сначала она выглядела бесстрашной, в следующую секунду была в ужасе. И я хотел изменить это.
— Я читал, — соврал я. — И писал, немного.
Я даже делал упражнения, а не только заботился о Джулиет. Колтон посмотрел на меня глазами полными неверия, а Гарви кивнул — это единственная похвала.
— Ты все еще зол? — спросил меня Гарви, и вопрос напугал меня.
— Конечно я все еще зол, — выпалил я, слишком быстро, чтобы понять, что вопрос был ловушкой.
По правде говоря, я не был так зол, как это было в прошлом. Я даже исследовал свою душу, по большей части по поводу Рика, и каким другом он был. Не могу сказать, что я был в его тени, мы оба одинаково жаждали внимания, но он всегда был на шаг впереди меня, раздвигал границы дозволенного. И он зашел слишком далеко с Джулиет. Я вздрогнул, когда подумал о нем, о блеске в его глазах, когда Рик взял ее, и о потере в ее взгляде, когда она сдалась. До сих пор не могу поверить своим мыслям в тот злополучный момент, что это было именно то, что я хотел делать.
— Тебе нужно танцевать, — ворвался Гарви в мои мысли.
— Чего? — нахмурился я.
— Тебе нужно стать одним целым с природой. Выбери животное. Воссоздай его поведение, и подумай, чему ты у него можешь научиться.
— Я, бл*ть, не танцую, — сказал я громче, добавив смех.
— Решай сам, — сказал Гарви, вставая с дерева.
— У тебя все еще галлюцинации, ты видишь девушку? — издевательски добавил Колтон.
— Я не собираюсь ругаться с тобой о девушке, — проворчал я.
Брови Гарви взлетели вверх, а на его тонких губах растянулась маленькая улыбка. Хруст в кустах слева от нас отвлек нас от обсуждения Джулиет. И я повернулся к палатке. Я сжал челюсть, когда услышал грохот.
— Что это было? — спросил Колтон, сворачивая от кустов к моей палатке. Я встал прямо перед ним, преграждая его путь.
— Я уверен, ничего такого.
— Что ты прячешь? — Он сузил свои черные глаза.
— Ничего.
Слова застряли в горле, когда мы снова услышали треск в кустах. Я снова посмотрел мимо Колтона на палатку. Маленькая стая птиц вылетела из деревьев по правую руку от нас, хоть как-то объясняя шум в кустах. Колтон открыл палатку, прежде чем я успел среагировать. Он стоял у входа, пялясь внутрь. Я подошел и заглянул через его протянутую руку, которая удерживала полы. Мои плечи опустились от облегчения. Не осталось и следа присутствия Джулиет — кровать была застелена, чашки с водой не было, как и ее вещей. Но также во мне зародилось беспокойство. Куда она исчезла?
День 30
Джулиет
Я улыбнулась Лилиан, надеясь, что дрожь в руках и натянутая улыбка не выдадут меня. Она уже была обеспокоена моим питанием. Я же беспокоилась, как бы не сойти с ума. Если расскажу, что у меня была тропическая лихорадка, она может прекратить эксперимент. Одним из условий было то, что все удобства цивилизованного мира остаются, так что не было причин не иметь лекарств от головы или от лихорадки. Так, должно быть, нашел мою заначку. Он заставил меня проглотить таблетки, чтобы мне стало лучше. Эта мысль смягчила мою натянутую улыбку, пока Лилиан стояла под моим домиком.
— Мне не хватало тебя в доме. Где ты была?
— Я купалась, — соврала я, потому что это было единственной правдоподобной причиной моим мокрым волосам. Слишком большая футболка Така спадала с одного плеча и доходила мне до колен. Я пахла, как он — мужчиной и солнцезащитным кремом.
— Чья это футболка? — Ее глаза сузились, и на губах растянулась улыбка.
— Моего дяди, — сказала я слишком быстро.
Лилиан знала меня слишком хорошо, чтобы поверить, что я оставлю его вещь себе. Я даже не хотела, чтобы он присутствовал на слушании или в процессе реабилитации, но обязательно нужен был родственник — свидетель того, что я принимаю условия программы. Не хотела его видеть точно так же, как и он не хотел быть там, но как единственный мой родственник, он обязан был присутствовать. Если я умру, нужен кто-то, кто заберет тело. Посмеялась над этим пунктом в контракте, потому что он скорее даст мне сгнить, нежели заберет мое тело.
В ее глазах встал вопрос, но потом взгляд сфокусировался на моем лице.
— Ты выглядишь больной. — Это был не комплимент, а скорее обвинение. Лилиан была обеспокоена.
Она знает, что я перестала есть после случившегося. Голодание — последствие депрессии, и женщина боялась, что эксперимент будет перебором. Как бы обеспокоена она ни была, но она довела мое дело до реабилитации, и боялась, что, если я останусь в одиночестве, может случиться рецидив. Но я не одна, так что и рецидива быть не может.
— Мне немного не здоровилось, — сказала я, пытаясь убедить ее широкой улыбкой. Рассказ о Таке крутился у меня на кончике языка, информация буквально просачивалась сквозь зубы. У меня так много вопросов и эмоций. Меня смутило его внимание ко мне во время болезни, я была благодарна за мое спасение от змеи, но все еще опасалась, что он хочет отомстить мне. Рик хотел. Почему же Так не захотел бы?
Одна вещь, которую я заметила в Таке, несмотря на «мне все должны» и «я лучшее, что может с тобой случиться» — это грусть в его глазах и легкая паника. Он не любил быть один, но также не доверял себе, чтобы признаться в этом. Я хотела поверить в его извинения прошлой ночью, они были глубже, чем то «извини», которое он сказал, когда затолкал мне лекарства в горло и заставил спать с ним. В любом случае, я не могла быть на сто процентов уверена. Я не доверяла ему.
— Тебе нужно уехать? — спросила Лилиан. — Мы бы могли пересмотреть твой план.
— Нет, — ответила я слишком быстро.
Меня признали виновной в непредумышленном убийстве. Иронично, Брендон пришел на мою защиту, видел мою реакцию в баре. Он только вошел, когда Рик потянулся ко мне и спросил, понравилось ли мне то, что он сделал. И когда я его ударила, Брендон незамедлительно стал утверждать, что это была самозащита, и меня осудили за не такое тяжкое преступление.
— Вот, что я скажу, — шептал он, после того как вызвал полицию, а кровь все еще стекала по моей руке. Поскольку в тот вечер я шла в бар не с намерением убивать Рика, то его близость была угрозой моему здравомыслию. А запись мистическим образом появилась в течение процесса, и его разоблачили. Защита хотела доказать, что у меня был мотив. А прокурор доказал, что преступление, которое предшествовало этому, осталось безнаказанным. Двух мужчин было видно на записи. И дальше следствие пошло в другую сторону. Вмешательство Брендона в ту вечеринку-посвящение длилось достаточно долго, чтобы доказать намерения Рика. К тому моменту мои мысли поутихли, и я смирилась.
