Я поднимаю бровь.
— Значит, теперь ты эксперт по чувствам Сильвер?
— Мы выросли вместе, не забыла? Когда-то мы с Сильвер были подругами.
— Подожди. Что?
— Это было до того, как я впала в немилость. — она пренебрежительно вскидывает руку. — В любом случае, она сука, но не думаю, что Эйден ее конечная цель. Сильвер относится к тому типу людей, которые скрывают своих настоящих любимчиков, чтобы никто их не увёл. Когда мы играли вместе, она приносила всех своих кукол, кроме своей любимой, Анастасии. Она прятала ее в таком месте, которое я не смогла найти. Я ненавижу ее, но, рассуждая логически, если бы она действительно любила Эйдена, она не была бы такой территориальной по отношению к нему на публике. Она бы делала свои ходы на заднем плане.
Слова Ким возвращают меня к тому, что Тара сказала мне некоторое время назад. Она сказала, что Сильвер не интересуется Эйденом, но делает все возможное, чтобы все знали, что он ее.
Тара также упомянула, что ходят слухи, что у Сильвер есть тайный парень, и она скрывает его, используя Эйдена в качестве прикрытия.
Если это так, то Сильвер проникает намного глубже, чем я думала. Какова именно ее конечная цель?
Не то чтобы меня это волновало.
Сильвер не важна. Дело в том, что Эйден скрыл свою помолвку с ней, прекрасно зная, как сильно его история с ней беспокоила меня.
— Я действительно не хочу этого делать, но я могу поговорить с ней, если хочешь? — спрашивает Ким осторожным тоном.
— Спасибо, но тебе не обязательно этого делать. — я веду ее за руку. — Давай, пошли найдем Нокса.
— И Тил! — визжит она. — Я так рада познакомиться с сестрой близнецом Нокса. Уверена, что она такая же забавная, как и он.
С тех пор как я рассказала Ким о том, что у Нокса есть близнец, она умирала от желания познакомиться с ней поближе.
— Она особенная, да, но она совсем не похожа на него, — говорю я.
Мы проводим несколько минут, расхаживая между столами.
Классическая музыка прекращается. Тристан Родс ударяет вилкой о свой бокал с шампанским, привлекая внимание всего зала.
Остаточная болтовня резко обрывается.
Мы с Ким застываем на месте. Нокс присоединяется к нам, поедая булочки.
Он предлагает нам, а затем ухмыляется, когда ни одна из нас не принимает.
— Больше для меня.
— Где папа? — я спрашиваю.
Нокс показывает вперед. Конечно, папа стоит в первом ряду, но он не один.
Джонатан и Эйден Кинг стоят рядом с ним.
Что...?
Желание пойти и встать рядом переполняет меня. Я должна стоять рядом со своим отцом так же, как Эйден со своим.
Чувство спокойствия охватывает меня, когда Тил приближается к папе. Я ощущаю ее решимость.
Вперёд, Тил.
— Леди и джентльмены. — голос Тристана командует всем залом. — Для нас большая честь видеть вас здесь. Ваши пожертвования для ассоциации сирот непременно спасут жизни и подарят надежду людям, у которых их нет.
Он продолжает говорить об ассоциации и количестве детей, которым они помогают. Я украдкой бросаю взгляд на Эйдена, но он, кажется, полностью поглощен речью. Его бесстрастное лицо под контролем; его поведение кричит о спокойствии.
Я тоже могу это сделать. Я могу вести себя так, как будто ничего не случилось.
Тристан поднимает тост за собранные сегодня деньги, а затем продолжает:
— Я хотел бы воспользоваться этим шансом, чтобы поблагодарить всех, кто участвовал в росте Конгломерата Родс. У нас огромные планы на будущее. Для этого мы привлекли в качестве потенциальных партнеров две лучшие компании. — Тристан наклоняет свой бокал в сторону папы и Джонатана. — Мистер Кинг, Мистер Стил. Пусть победит лучший.
Все поднимают бокалы, включая папу и Джонатана.
Выражение их глаз может означать только одно: игра началась.
Эйден оборачивается, и его мутные глаза встречаются с моими. Ему не нужно искать меня, будто он точно знает, где я стою. Несмотря на то, что выражение его лица непроницаемо, я почти уверена, что его мысли совпадают с моими.
Началась настоящая война.
Глава 10
Эйден
Прошлое
Я прошел по всей длине подвала, насколько позволяли цепи. Они гремят позади меня, их тяжелый звон единственный звук, окружающий меня в надвигающейся темноте.
Понятия не имею, ночь сейчас или день. Дома я ассоциировал темноту с ночью, но, похоже, в этом месте нет ощущения времени.
Красная женщина не появилась.
Я не уверен, обнимет ли она меня или ударит по лицу, говоря, чтобы я вернул ее сына.
Есть еще девочка, похожая на куклу, — Эльза. Прошло много времени с тех пор, как она приходила.
Время здесь так перепуталось. Такое чувство, будто я в ловушке два месяца.
Может меньше. Может больше.
Мама часто говорила, что когда ты свободен, время летит незаметно, но оно замедляется, когда ты в ловушке. Тогда я ее не понимал, но теперь понимаю. Время в этом смысле странное. Время бесконечное и короткое одновременно.
Дверь медленно со скрипом открывается. Я останавливаюсь, цепи тоже, но медленно и с шипением.
Это девочка.
Красная женщина не открывает дверь медленно, она врывается, иногда пробуждая меня ото сна.
Тихие шаги Эльзы эхом отдаются в пустом подвале. Она приносит с собой свет — и это не только из-за ее фонаря.
Это ее присутствие. Ее маленькие тапочки с кроликами и крошечное платье пижама.
От нее пахнет зефиром, медом и началом весны. Если у света есть запах, то это Эльза. Так же, как мама пахнет теплом.
Иногда я задаюсь вопросом, разговариваю ли я с воображаемыми людьми, такими как мама. Я думал о куклах Сильвер и Кимберли, а затем оживил их, чтобы я мог оставаться спокойным.
Папа говорит, чтобы ты всегда был спокоен. Эмоции могут стать падением. Совсем как моя мама. Он говорит, что она слишком много испытывает, и поэтому много плачет.
Думаю, она много плачет, потому что ему не недостаточно.
Эльза на цыпочках подходит ближе, накидывая одеяло мне на плечи. Поскольку я выше, она напрягается и раздраженно пыхтит, дуя на свои золотистые пряди.
Мои губы дергаются, когда я опускаюсь, чтобы она могла сделать это должным образом. Она торжествующе улыбается и роняет сумку на пол. Сегодня бутерброд и бутылка сока.
— Я сделала это за спиной дяди Агнуса, —
она прикладывает палец к губам. — Не говори ему.
Я сажусь на холодный пол и откусываю кусок бутерброда. Он наполнен беконом, ветчиной и всевозможными видами сыра.
Эльза любит класть сыр. Мне это не очень нравится, но я все равно ем.
Красная женщина дает мне только воду, если бы не Эльза, я бы умер с голоду.
— Спасибо.
Я проглатываю еду.
— Если хочешь поблагодарить меня, назови свое имя.
Она присаживается передо мной на корточки, скрещивает руки на коленях и кладет голову на руку.
У нее вошло в привычку вот так смотреть на меня.
Как будто я инопланетянин.
Я медленно жую следующий кусок, обдумывая ее слова.
Папа всегда говорит, чтобы я никогда не называл свое имя тому, к кому плохие предчувствия. Эльза не излучает дурных предчувствий, но она живет в таком месте, где они есть.
Красная женщина так похожа на нее. Может, однажды она станет такой же.
Эльза хмурится.
— Почему бы тебе не сказать мне свое имя? Я назвала тебе свое. — я продолжаю молчать. —Тогда я буду называть тебя просто: Серые Глаза. — она ухмыляется, словно придумала самое уникальное прозвище. — У меня был плюшевый мишка по имени Тед, но пришлось подарить его двум таким детям, как ты. Если бы он у меня все еще был, я бы отдала его тебе. — я продолжаю молча жевать. — Если я не смогу найти ключи, которые открывают твою манжету, я скажу папе, когда он вернется. Он спасет тебя, как спас их.
