— Что с Давидом? Где мой сын? Дайте ему трубку, — быстро выпалила я.
Мертвая тишина на том проводе длилась несколько секунд и я даже не слышала ее дыхания. Зато я отлично слышала свой пульс, что противно отбивал по ушам. Слышала свое судорожное дыхание. Чувствовала холодный пот, что капельками выступил на лбу от волнения.
— Майя… Он… Давида забрал тот мужчина, что приходил вчера. Они угрожали…
В потоке слез, что-то продолжала говорить Лариса Витальевна, но я больше ничего не слышала. Господи… Моего сына украл ужасный человек. Человек, что сейчас стоял напротив меня, довольно усмехаясь. Слезы словно лавиной обрушились на меня, застилая общий вид улицы. А страх стал настолько большим. Настолько огромным, что мое сердце с трудом справлялось с таким большим выбросом гормонов. И казалось, что именно от страха я сейчас и умру. Казалось, что мое бедное сердце не выдержит большего.
— Теперь ты будешь слушать меня, — властно сказал Тимур и бессилие окончательно взяло надо мной верх.
Майя
Я не верующим взглядом продолжала смотреть в глаза Тимура через поток слез, что слегка размывали общий вид. Как он мог? Как чертов засранец посмел похитить моего сына! Неконтролируемая. Животная злость заполняла организм. Как огромная дыра в корабле, где вода заполняет судно за считанные секунду, унося его на дно. Моя злость была такой же стремительной.
— Ты чудовище! — с ненавистью выплюнула я.
Безразличное лицо Тимура, заставляло всю кожу покрыться красными пятнами еще больше. Мне хотелось заставить его чувствовать то же самое. Я хотела, чтобы ему тоже было больно. Чтобы он корячился от адской боли на моих глазах, а я стояла с непоколебимым видом.
— Как я вообще могла что-то иметь с тобой? Как! Ненавижу тебя! Сволочь! — словно в приступе орала я, отбивая кулаками ему в грудь. Тимур ловко схватил мои руки в замок, дернув меня ближе к себе, из-за чего мы соприкоснулись носами, замирая. — Чертов кретин. Лучше бы ты вообще никогда не появлялся в моей жизни! Знаешь что, Тимур, мне противно от одной мысли, что я спала с тобой! — ему в лицо выплюнула я всю эту словесную грязь.
Огоньки злости в миг вспыхнули в его глазах, разжигая огонь ненависти. Тимур практически до хруста сжал мои кисти в замке и я громко вскрикнула от резкой боли. Он сжимал мои кисти на протяжении уже десяти секунд. Тимур был в несколько сантиметрах от моего лица. Его глаза были спокойно закрыты, губы поджаты в тонкую линию, а ноздри то и дело бешено сужались и расширялись, в попытке ухватить как можно больше кислорода. Боль в кистях стала настолько сильной, что мне с трудом удавалось терпеть. Точно синяки останутся.
— Тимур, мне больно, черт возьми, — не выдержав, взвыла я, а уверенности в моем голосе поубавилось.
Тимур тут же распахнул глаза и вместо огня ненависти там полыхало…бессилие!? Он открыл было рот в желании что-то сказать, но тут же осекся замолкая. Желание уйти и не видеть больше этого человека было масштабным. Но понимание того, что только он знает, где мой сын, не давало сдвинуться с мертвой точки. Потому я быстро взяла себя в руки, отбрасывая все эмоции к человеку напротив меня.
— Мой сын. Верни его мне, — решительно сказала я.
Первым порывом было закричать, что я напишу на него заявление в полицию. Но я тут же остыла, понимая что никто даже разбираться в этом деле не станет, учитывая положение Тимура. Но ничего, я за эти года тоже не малой частью "друзей" обзавелась. И с уверенностью скажу, что мои "друзья" ничуть не хуже Тимура.
— Сначала мы обсудим условия. И только потом я подумаю. Очень хорошо подумаю над тем, чтобы возвращать тебе моего сына.
— МОЕГО сына! Моего, мать твою, сына! Ты и палец о палец не ударил, чтобы называть Давида своим! — и эмоции вновь взяли вверх.
Тимур за два шага преодолел расстояние между нами, уверенно хватая меня за затылок. И я начала вырываться, но к сожалению его сила всегда подавляла мою.
— Ты сейчас не в том положение, чтобы вы*бываться. Ты не в том положении, чтобы диктовать что мне делать! Поэтому хватит уже истерить, Майя, мы одинаково виноваты в том, что сейчас происходит. Оба! — и в этом Тимур был однозначно прав.
Я обессиленно выдохнула и Тимур быстро убрал руку с моего затылка, отдаляясь на пару шагов. Более тупиковой ситуации в моей жизни еще не было. Как быть? Как сказать Давиду, что этот дяденька, что сейчас стоял напротив меня его папа? Как? Все эти вопросы крутились в моей голове, пока мы с Тимуром на пару проживали друг друга глазами. И мне кажется у меня даже на лбу висела бегущая строка "Что делать?". И пугал меня больше всего факт того, что судя по лицу Тимура он уже нашел выход. И чувствует моя задница он мне не понравится. Словно прочитав мои мысли Тимур подал голос.
— Я хотел решить все в более… — и он обвел улицу быстрым взглядом, — нормальной обстановке. Но вышло как вышло. Значит обсудим все здесь.
И ком, что образовался в моем горле, не давал возможности нормально сглотнуть. Пульс отчего-то стал отбивать по ушам. Я нервничала. Тимур подошел к машине, любезно открывая мне дверь. И по кивку головы я поняла, что он просит меня сесть в салон. На ватных ногах дошла до машины, усаживаясь вглубь салона и хоть я наклонила голову один хрен неловко стукнулась головой о верхушку машины.
В нос сразу же ударил приятный запах и если бы я садилась в машину Тимура в другом расположение духа, то тут же бы закатила глаза. В салоне пахло свежестью вперемешку с нотками мускуса, что создавало невероятный шлейф. Нервно поерзала на кожаном сиденье, пока водитель передавал какую-то черную папку Тимуру. Не к добру это.
— Иди погуляй, — приказал он водителю и тот сразу же удалился, словно его здесь и не было.
Мы остались одни.
— Ознакомься, — сказал Тимур, протягивая мне несколько листов, что были скреплены между собой.
Недоверчиво бросила взгляд на черные строчки, вновь возвращая взгляд на Тимура.
— Что это?
— Читай, — бросил он, раскинувшись на сиденье еще больше. И если я занимала положенное мне одно место, то одни только его ноги занимали оставшиеся два. Расшиперился здесь!
Опустила глаза в документ, стараясь не упустить ни строчки. "Договор" большими черными буквами было написано посередине. Там было много чего интересного, но некоторые строчки резали глаза больше всего. Вкрации Тимур может видеться с Давидом в любое время, когда он того пожелает. Он имеет на него такие же права, как и я. Иногда Тимур будет забирать сына на выходные к себе домой. Также самое важное мы должны записать Тимура как биологического отца Давида. С каждой прочитанной строчкой мои глаза лезли на лоб все больше и больше. Это же ахренеть!
Дышать стало невозможно и теперь запах свежести с нотками мускуса стал удушающим. Сердце билось где-то в горле. А моя грудная клетка словно сошла с ума, как бешеная поднимаясь и опускаясь. Как я смогу доверить своего малыша этому животному? Что Тимур даст моему ребенку? Чему научит?.
— Ну, что скаж…
— Нет! — тут же выкрикнул я, швыряя в него этот чертов договор. Какой идиот писал этот бред вообще? — Этого не будет. Ничего из этого не будет! — напоследок сказала я, открывая дверь.
— Хорошо. Но ели ты выйдешь сейчас, то можешь даже не надеяться на то, что увидишь Давида, — и я резко замерла, громко ахнув.
У меня был шок. Просто шок, что словно парализовал все мое тело. Я словно забыла весь алфавит, а челюсть казалось атрофировалась. Господи, какой же засранец.
— Как ты… — "можешь" хотела сказать я, а потом поняла, что этого и не нужно. Не нужно праведных речей. Не нужно жаловаться. Ведь человек, что сидит напротив меня и не мог испытывать подобных эмоций. Он прекрасно знал, какой тварью сейчас является. — Где гарантии?
Я больше не смотрела на него. Лишь максимально прижалась к двери, прожигая взглядом спинку водительского сиденья.
— Гарантии чего? — непонимающе спросил Тимур.
