— Прости меня за то, что я позволила сказать себе такое. Я хотела как лучше. Я думала, что ты заслуживаешь лучшей участи, чем ждать меня всю свою оставшуюся жизнь.
— Каждый человек сам вправе решать за самого себя, что именно для него является лучше. Никто не имеет навязывать ему своё мнение.
— Я ещё раз повторяю, прости. Я не подумала, когда сказала такое.
— Ладно. Так и быть. Я прощаю тебя.
— Я несказанно рада этому. Чем ты увлекаешься?
— Я люблю почитать про всякие необъяснимые загадки. Например, у меня есть своё мнение по поводу гибели людей на перевале Дятлова. Я не говорю, что моё мнение истина в последней истанции, но считаю, что помимо сошедшей на них лавины их всё — таки убили манси, как бы там они не утверждали, что они любили русских.
— Почему ты так думаешь?
— Потому, что в интернете есть фото, где кто — то из экспедиции Дятлова находится на их священной горе, а за ним или ними, я уже не помню сколько человек там было, наблюдает мужчина, прячущийся от них. Как бы манси не утверждали, что любят русских, но религиозные верования есть религиозные верования. Тем более, у одной из убитых не было языка. Как раз для всяких ритуальных убийств нужны различные части тела. Лавина никак не могла отрезать язык, если даже мужчины из экспедиции Дятлова перессорились из — за женщин, зачем он им нужен? Я не думаю, чтобы они были такими уж кровожадными, чтобы он вдруг им понадобился.
— Я тоже читала об этой экспедиции. Там мужчин было гораздо больше, чем женщин. Я не думаю, что они были такими жестокими, чтобы поубивать так много людей из — за них.
— Прости меня, пожалуйста, если я шокировал тебя всякими кровавыми подробностями, но хотелось высказать своё мнение по поводу гибели Дятлова совместно с его экспедицией. Кому я ещё расскажу об этом, если у меня давно больше нет близких мне людей?
— За свою жизнь я много чего успела навидаться, услышать и прочесть и, к сожалению, не всегда весёлого. Один фильм "Последний дом слева" чего стоит. Его и Архип смотрел. Он тоже не любит его как я.
— Опять Архип! Что он никак не уйдёт из твоей жизни?
— У меня такая судьба. Ничего не поделаешь с этим.
— Я надеюсь, что ты рано или поздно забудешь его. Я этот фильм, о котором ты только что упоминала тоже смотрел. Он совсем мне не понравился. Что там может нравиться?
— Зачем тогда смотрел?
— Из любопытства. Оно, как ты знаешь, не всегда полезно.
— А бывает и наоборот. Нельзя совсем отказать себе в удовольствии удовлетворить его. У нас получился с тобой очень интересный разговор, но давай возвращаться. Иначе папа и Макар будут волноваться, что меня так долго нет с ними.
— Давай. Можно я провожу тебя домой?
— Да, пожалуйста.
У самого её дома она простилась с Гаврилой. Как бы ему ни хотелось обнять её ещё раз, поцеловать или хотя бы просто прикоснуться, он ни разу не решился сделать это, поскольку он дал слово, что не притронется к ней. Если бы молодой мужчина нарушил его, то библиотекарь вполне могла бы обозвать его грязным похотливым животным или чем похуже. Ему этого совсем не хотелось. Поэтому пришлось терпеть. Доктор пришёл к выводу, что совсем не надо давить на девушку. Коль захочет дать хотя бы притронуться к себе, то разрешит это сделать.
— До свиданья, — сказал он, нежно улыбнувшись ей.
— До свиданья.
— Я завтра позвоню.
Гаврила продиктовал ей номер своего мобильного телефона, она ему тоже. Затем Ирма помахала ему на прощанье рукой и зашла в свой подъезд.
— Как погуляли? — спросил Терентий Яковлевич.
— Неплохо. Где Макар?
— Давно пересмотрел все свои мультики и просит кушать.
— Тогда давай обедать.
Врач сдержал своё слово. Он позвонил назавтра. Они долго болтали по телефону.
— Кто звонил?
— Гаврила.
Рабочий радостно кивнул головой и ушёл спать к себе в комнату. Молодой человек позвонил на следующий день и пригласил девушку посидеть в кафе. На ресторан у него всё равно не было денег. Откуда они у простого педиатра? Она согласилась.
— Какая тут приятная музыка! — произнесла она при встрече.
— Мне тоже нравится.
Он отодвинул стул для неё, оплатил её заказ, как библиотекарь не протестовала.
— Мы договорились, что ты позволишь мне ухаживать за собой, — с улыбкой сказал Гаврила.
Ей стало стыдно.
— Да, у нас с тобой была договорённость. Прости меня. Просто за эти годы я привыкла надеяться только на саму себя и папу. Теперь мне тяжело перестроиться.
— Не страшно, но нужно учиться.
Он проводил в тот вечер Ирму домой. На прощанье он вновь не рискнул ни обнять, ни поцеловать её.
С тех пор они стали видеться очень часто, а разговаривать по телефону так вообще каждый день. Врач и библиотекарь ходили на выставки, в музеи, в кино. Он дарил ей красивые букеты цветов, на которые выкраивал деньги из своей небольшой зарплаты.
Так пролетело полгода. Гаврила терпеливо ждал, пока Ирма разрешит хоть ненадолго прикоснуться к себе, но с её стороны пока не было никакого разрешения.
— Хочешь побывать у меня в гостях, а то мы с тобой ни разу не были у меня? — спросил врач по телефону. — Всё у тебя да у тебя. Соглашайся. Хоть, наконец, посмотришь как я живу.
— Ладно. Я хоть взгляну как выглядит твоя холостяцкая берлога.
В тот день она оставила Макара на Терентия Яковлевича и поехала с ним к нему домой на метро. Машины у Гаврилы не было.
— Заходи, — произнёс он, открывая своим ключом дверь.
После чего они прошли внутрь.
— Ты живёшь для холостяка в очень даже чистой квартире, — улыбнулась девушка ему.
— Ты у многих из них побывала дома? — с шутливой угрозой в голосе спросил он.
— Нет. Ты второй. Первый был Цюриць.
— Не будем о нём. Я так устал слушать про него, тем более, от тебя.
— Что тогда будем делать?
— А вот что. Ты прости меня, любимая, но я больше не могу сдерживаться при виде тебя. Я и так слишком долго ждал тебя.
Врач совсем потерял голову от своей любви к библиотекарю. Он так устал сдерживаться!!! Поэтому он обнял Ирму, прижал к себе, стал целовать её лицо, шею, губы, руки.
— Ты теперь насовсем оттолкнёшь меня от себя? — спросил он в перерывах между поцелуями. — Если что, то искренне прости мне эту минуту слабости, но я не могу иначе. Пускай я буду жалеть о том, что случилось с нами всю свою дальнейшую жизнь, но умоляю, именно в данную минуту не отталкивай меня.
11 глава
— Нет, Гаврила, я даже и не думала делать этого. Я так люблю тебя! Я сама так устала от этой нашей неопределённости в отношениях! Продолжай, пожалуйста, целовать и обнимать меня. Мне так приятно от твоих поцелуев и объятий!!! Ты себе даже не представляешь как.
— Я уже боялся, что ты никогда не разрешишь мне сделать этого.
Гаврила снова принялся целовать Ирму. Они оказались в его спальне.
— Я вижу, — радостно заговорил он, — что ты исцелилась от своей больной любви к Архипу. Как же долго это было!!! В мою программу исцеления твоей больной души входит избавление от оков нашей одежды прямо сейчас. Я думаю, что это поможет тебе. Как давно я мечтал заняться любовью с тобой!!!
Он стал быстрыми ловкими пальцами расстёгивать на ней платье сзади. Она подняла руки, чтобы помочь этим снять его с неё. Оно полетело на пол. Затем девушка сняла с любимого свитер и он уложил её на кровать.
После окончания их физической близости врач счастливыми глазами посмотрел в её глаза сиящие счастливым огнём любви.
— Я боялся, что ты никогда не полюбишь меня, — заявил он. — Наконец — то, это всё — таки случилось!!!
— Скажи мне, как тебя можно не любить? — засмеявшись, задала она ему вопрос. — Ты такой ласковый, такой заботливый, такой любящий!!! Я поначалу мечтала о таком мужчине как ты, только сильно ошиблась, познакомившись и влюбившись в Архипа.
— Не страшно, Ирма, с кем не бывает. Выходи за меня замуж.
— Замуж? — растерялась она, о замужестве она как — то и не думала.
