это… прости, если что, — сказал Барин, стоя уже в дверях.
Настал Юлин черед обомлеть. Никогда Барин ни перед кем не извинялся. Не тот характер. Запредельный гонор и куча самолюбования. А тут… перед ней… перед шлюхой… Она открыла рот от удивления и даже чаще заморгала…
― Барин… ты часом не заболел? Передо мной? И “прости”?! Еще чуть-чуть и я поверю в Иисуса Христа, инопланетян, а так же что после смерти меня ждет блаженный рай для шлюх, если я в грехах покаюсь! Вот это Алиса! Ай да молодец! Вот это она тебя за яйца скрутила! Ты часом в келью не собираешься? Четки не прикупил, библию на ночь не читаешь?
― Да пошла ты! — беззлобно отрезал Руслан.
― Так я и пошла, Барин… я и пошла… — ответила Юля, закрывая за ним дверь. Одевшись, она открыла свой шкаф забитый ее сценическими костюмами, провела по ним рукой. Вот и все. Настал черед прощаться. Очередной ее жизненный этап завершен. Да здравствует скучная пенсия бывшей стриптизерши! Чего греха таить, ей будет не хватать острых ощущений на сцене, которые опьяняют похлеще любого наркотика. Тем не менее, Юлю ждет безрадостное времяпровождение бывшей шлюхи чуть за тридцать… Главное, оно будет спокойным… должно быть… просто обязано… Юля это заслужила…
На удивление Алиса достаточно трезво восприняла ее отставку. Юля ожидала от подруги бурных возмущений и попыток убедить ее вернуться, хотя бы в постановочное шоу. Однако, на следующий день ближе к ночи, когда им удалось созвониться, Алиса ее несказанно удивила:
― Правильно. Это я долбанутая на всю голову, скачу по сцене как угорелая. Но я без этого жить не могу. А тебе… Достаточно ты в своей жизни настрадалась. Хватит с тебя всех этих пьяных мужиков. Мне-то все равно, со мной Руслан. Я пою ради искусства. Хоть теперь и придется сделать паузу, — Юля даже сквозь телефонную трубку уловила радостную улыбку подруги и словно увидела, как та поглаживает свой беременный живот. Юля закатила глаза, потому что… ну не трогает ее как бабу это няшное “материнство”. Алиса продолжила: — Каждый человек должен делать то, что ему нравится. Нравится придумывать для моего шоу танцевальные постановки? Ради Бога! Вдобавок, у тебя талант. Прекрасные постановочные шоу выходят из-под твоей руки! Нравится тебе людей тренировать и красивыми их делать? Я только за. Тем более что после родов приду к тебе восстанавливать форму. Опять.
― Главное, сейчас не сильно обжирайся! Чтобы не пришлось тебя восстанавливать как в прошлый раз! Скотч тебе в зубы. Услышу от тебя, что надо есть за двоих, пристрелю! — заявила строгий персональный тренер Алисы Бариновой.
― Злая ты, Юля! — буркнула подруга.
― Булочку в мусорку выбрось прямо сейчас!
― Какую булочку?
― Ту, которую хомячила на ночь, пока я тебя не набрала, — отрезала Юля. Ох уж эти клиентки! Если у Юли и есть талант, так это определять, когда ее подопечные в нычку от нее нарушают персональную диету!
― Та ладно тебе, я только кусочек… очень захотелось… беременным чуть-чуть можно!
― В мусорку, Баринова! — не поддалась на попытку вызвать у нее жалость к будущей маме.
― Стерва ты, Юлька! Я очень за тебя рада. Сейчас у тебя настанет возможность заняться своей личной жизнью. Встречать нормальных мужчин, с которыми можно будет связать свою судьбу и построить нормальные отношения.
― Святая наивность! — прошептала Юля еле слышно. — Баринова, ну выкинь в мусорку и свои розовые очки, через которые на мир смотришь! Ты уже мамой скоро станешь, тридцать тебе стукнуло, а все туда же!
― Перестань, ты достойна встретить хорошего мужчину…
― Алиса Дмитриевна, ты неисправимый романтик! Какого мужика? О чем ты? Каждая собака в городе знает, что я — шлюха, пусть и дорогая. Какие нормальные отношения? Я в них не верю. Ты не обижайся, но меня бесит твоя неубиваемая вера в хеппи-энд. Сама сколько от муженька своего настрадалась, забыла что ли?
― Ничего я не забыла. Я все помню. Но так у меня вышло. Чего уж… У тебя все будет по другому. Кстати, тебе Дима звонил? — как бы невзначай поинтересовалась хитрая лисичка. Юле частенько казалось, что Алиса Бариновна только косит под наивную дурочку, а сама тот еще фрукт ядовитый и экзотический. Ох, Баринову весело придется. До конца его дней…
― Алиса, он меня почти голой на сцене видел. Еще раз уже воочию убедился, что я шлюха. Нафига ему мне звонить?!
Алиса молчала, потом вздохнула:
― Вот вроде эксперт в мужской логике ты, но… как ты там мне сказала? Ты только не обижайся… вот и ты, Юля, не обижайся, но ты — ДУРА!
― Чего?! — возмутилась Юля.
― Он пришел только чтобы на тебя посмотреть. Вот чего. А пулей из клуба вылетел от глупой мужской гордости и задетого самолюбия. Он на тебя запал.
― Он просто меня не трахнул. Вот и бесится. Ничего. Пройдет.
― Ну, я ж говорю, дура, — хмыкнула Алиса.
Юля не успела язвительно ответить подруге, как в дверь настойчиво стали названивать. Попрощавшись с Алисой, Юля открыла дверь и обомлела, так как на пороге стоял, покачиваясь, пьяный в умат олигарх из списка «Форбс»…
― Почему не на работе?! — заплетающимся языком грозно спросил Орлов и даже стукнул кулаком в косяк двери. Края его рубашки виднелись из жеваных брюк, на лице проступила щетина, волосы взъерошены, развязанный галстук болтался тряпкой на шее, синяки под глазами горели как два ярких фонаря, а вид у него был настолько помятый, словно он уже сутки бухал напропалую. Кажется, именно этот серый костюм был на нем и вчера, или она ошибается?
― Э-э-э… — Юля не знала, то ли ей начать возмущаться его бесцеремонному визиту за полночь, то ли захохотать от несуразности такой картины у себя дома.
― У тебя контракт есть? Для тебя трудовой кодекс хоть что-либо значит? — продолжал возмущаться пьяный в стельку Орлов. — Я пришел сегодня в клуб. Посмотреть на классное шоу, — он поднял палец вверх, — С раздеванием! А мне вместо профессионалки подсовывают каких-то плешивых куриц, простите, — негодовал
