яблочный сок, я осушаю стакан залпом и забрасываю в рот горсть арахиса. Готовить не хочется, но не знаю, как еще убить время. Поэтому готовлю омлет, который все равно никто не съест. Но сделаю вид, что позавтракала.
Обычно по субботам я подолгу валяюсь в постели, но сегодня моя спина немного ноет от неудобного дивана. Мама все еще спит, и это неудивительно, ведь еще нет и девяти.
Я брожу по гостиной и кухне, и воспоминания о детстве невольно проскальзывают в моей короткой памяти. Мы были счастливы.
Нацепив толстовку, я выхожу на задний двор. Утренняя ноябрьская прохлада моментально заставляет меня поежиться. Под толстовкой на мне тонкая майка, а на ногах пижамные штаны. Но, несмотря на холод, я все же сажусь на первую ступеньку высокого крыльца и поднимаю голову к небу. Солнца нет, погода стоит пасмурная.
Не думая ни о чем, я продолжаю так сидеть, задрав голову, пока не слышу громкий стук откуда-то сбоку. Повернув голову на звук, я вижу, как задняя дверь соседского дома громко хлопает. Дворы разделяет небольшое ограждение, но крыльцо достаточно высокое, чтобы я могла разглядеть все, что там происходит.
Я не забыла, кто живет по соседству. Но все же не ожидала ее увидеть.
Ингрид еще раз хлопает дверью и, кутаясь в огромную рубашку, несколько секунд стоит неподвижно. Затем задняя дверь открывается и высовывается голова женщины.
— Не смей хлопать дверьми, ты, мелкая неблагодарная идиотка!
Я невольно вздрагиваю от пронзительного голоса матери Ингрид.
— Перестань, — почти умоляюще произносит Ингрид. — Оставь меня в покое.
Миссис Блайт что-то говорит еще, но я не могу расслышать. Дверь за ней закрывается, и Ингрид плюхается на ступеньку, в точно такую же позу, что и я. Она прячет лицо в ладонях, и ее плечи начинают подрагивать. Она плачет.
Не знаю, что я чувствую сейчас, видя ее такой уязвимой. Мы так долго дружили, что я не раз видела ее ссоры с матерью и после них ее слезы. Они никогда не могли найти общий язык и вечно ссорились. По-моему, ее мама никогда не была к ней справедлива, срываясь на дочери слишком часто. Я помню, что мы еще не дружили с Ингрид, когда моя семья жила в этом доме. Но мы вместе ездили в школу на автобусе. И часто возвращались тоже вместе. Наверняка, можно считать, что наша дружба началась с того времени.
Но затем Ингрид все это перечеркнула. Из-за парня.
Выпрямив спину, Ингрид вытирает слезы ладонями, и ее голова слегка поворачивается в мою сторону. С небольшого расстояния между нами, я могу отчетливо видеть весь спектр ее эмоций. Смесь ужаса, удивления и стыда.
Красными глазами Ингрид продолжает таращиться на меня, а не произнесенные вслух вопросы легко читаются на ее лице.
Возможно, я бы могла сказать что-нибудь. Возможно.
Но не стану этого делать. Мы больше не говорим друг с другом.
Отведя от нее взгляд, я поднимаюсь на ноги и возвращаюсь в дом.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Энтони
Приближение декабря вызывает какую-то непонятную и лишнюю суматоху в школе. На улице становится холоднее, мы готовимся к играм на этом самом холоде, повсюду перешептывания и разговоры обо всем на свете, что кажется интересным. Учитывая то, что я появился здесь во второй половине прошедшего учебного года, то до сих пор считаюсь новичком, но уже вполне «своим». Но новичком.
Так что болтовня о том, что я уже за это время успел «подцепить» вторую девчонку, считается самой обсуждаемой темой.
Мы не говорили об этом с Ингрид. Я читаю в ее глазах вопросы, когда мы сталкиваемся в коридорах, но так и не поговорили. Проблема в том, что я не знаю, о чем говорить.
— Кто-то проболтался, что сегодня дома совершенно один. — Бретт ставит свой поднос с едой и плюхается рядом со мной.
Я посылаю ему хмурый взгляд.
— Это не был намек на вечеринку. Тем более в понедельник.
В ответ Бретт смеется, забрасывая в рот картошку фри.
— Как раз-таки был.
Безразлично пожав плечами, я возвращаюсь к своему ланчу.
— Отец уехал на работу, мама вернется поздно. Так что я не один.
— Да ладно вам, — Бретт окидывает взглядом всех сидящих за нашим столиком. — Посидим и посмотрим какой-нибудь фильм.
— Почему бы и нет, — согласно кивает Роб.
— Как скажете, — легко соглашаюсь я.
Над столом проносится одобрительный гул.
— О чем болтаете, ребята? — Кара беглым взглядом окидывает присутствующих, пока устраивается на коленях Бретта.
— Решили зависнуть дома у Энтони, — отвечает ей он. — Ты в деле, детка?
Кара подозрительно косится на Ингрид, сидящую напротив меня. Обычно за нашим столиком сидят только парни, но иногда кто-нибудь подсаживается из девчонок. Кара и еще несколько девчонок сидят за соседним, а Ингрид и Розали обедают с кем-то еще. И как я уже понял, эти две компании не очень ладят между собой.
Бретт выжидающе смотрит на меня после того, как Кара что-то шепнула ему на ухо. Ингрид едва заметно закатывает глаза, а Роб хихикает, прикрыв кулаком рот.
Что я должен сделать? Ингрид придет, потому что она сидит рядом и просто грубо ей сказать, чтобы она не появлялась, потому что этого не хочет Кара. Какой бред.
Вместо ответа я поднимаюсь со своего места, закидываю рюкзак на плечо и беру поднос.
— Жду вас к восьми. Мама вернется не раньше полуночи.
* * *
Роб появляется первым из-за близости наших домов. Сняв куртку, но оставив шапку, он вываливает из пакета несколько пачек «Читос» и довольно ухмыляется.
— Я выбираю фильм.
Хмыкнув в ответ, я достаю из шкафа пару глубоких тарелок и начинаю рассыпать чипсы. Терпеть не могу, когда во время кино кто-то шуршит пакетиками.
— И что это будет? Дай угадаю: «Безумный Макс»?
Я уже сбился со счета, сколько раз Роб пересматривал этот фильм. Для него это
