У меня внутри всё холодеет, когда я выдавливаю:
– Да, есть. Но мы давно не общаемся.
Наверняка Ева нашла информацию в интернете. А я был конченым идиотом, вообразившим, что она никогда не узнает.
* * *
– Макс, ты как? – брат теребит меня за плечо, и я вздрагиваю. – Скажи мне, что происходит между тобой и этой Евой? Она уже поняла, кто ты такой? Мне уже пора заказывать рейс в Амстердам?
– Почему Амстердам? – хмыкаю я.
– Это очевидно, чёрт возьми! – Кир расплывается в улыбке, отхлёбывает пиво и тычет пальцем в экран плазмы. – Амстердам мне подходит!
Там идёт какой-то фильм про молодых ребят в Европе. Похоже, они там неплохо отрываются.
– Не хочу говорить о Еве, – бросаю я, уставившись в телек.
Кир нагрянул ко мне этим вечером внезапно, но это в его стиле.
– Тогда, может, поговорим о Даше, – предлагает он с сарказмом в голосе. – Нет, я правда не понимаю, что есть в этой адвокатше и нет в Дашке!
Я осаживаю его грозным взглядом, и он тут же выставляет руки перед собой.
– Ладно, Макс! Не буду лезть к тебе в душу, – поднимается с дивана, опрокидывает в себя остатки пива, намереваясь уйти так же внезапно, как и нагрянул. – Но всё же твоя увлечённость Ждановой – это не что иное, как чувство вины, с которым ты так и не справился! И я хочу, чтобы ты серьёзно об этом подумал!
Глава 14
Это именно то, что приснилось мне этой ночью. Хотя я не уверена, что это был сон. Уже устала проводить сравнение между реальностью и тем, что кажется выдуманным.
Кем был тот парень? Что было между нами? И неужели я действительно отдалась ему за свободу?
Я помню, что они меня отпустили. И тот парень заплатил мне, оставив деньги в кармане своей куртки, накинутой на мои плечи. Вот только за что он платил?
Все эти мысли разрывают моё сердце на части. С самого утра я чувствую себя ужасно плохо. Сердечный ритм зашкаливает, дыхание утяжеляется с каждым шагом...
Возможно, Алёнка права, и мне действительно стоит обратиться к врачу. Ведь моё сердце в последнее время играет со мной в недобрые игры.
Впрочем, эти мысли быстро выветриваются за рутиной дня. И день мой получается достаточно богатый на разные события...
– Вы зря здесь сидите, – уже не в первый раз бросает администратор спортклуба, в котором я пребываю последний час.
Смотрю на него незаинтересованным взглядом и не собираюсь уходить.
Утром я посетила руководство сборной. Это, к сожалению, не имело смысла, потому что про Максима никто не захотел даже слушать. Для них он в одночасье стал допинговым наркоманом, и было совершенно неважно, что парень никогда раньше не оступался.
Потом я встретилась с помощником главного тренера, потому что сам тренер отказался от встречи. Его помощник, к моему удивлению, отзывался о Максиме Савельеве, как о хорошем человеке, и даже согласился письменно изложить своё отношение к нему. А после указал мне на этот спортклуб, где тренировал сын главного тренера – Наиль Мацура. Параллель я провела сразу – именно он и должен был занять место Максима в сборной.
Я позвонила Максу и расспросила его о Наиле. Оказывается, у них были вполне приятельские отношения. Но всё же дыма без огня не бывает.
– Девушка! У Вас есть официальные документы для встречи с Мацурой? – допытывается администратор.
Этот клуб мужской и закрытый. Женщинам здесь не место.
– Меня зовут Жданова Ева Андреевна, – отвечаю я спокойно. – И у меня есть основания для разговора с Наилем! Поверьте, для него это так же важно, как и для меня!
– Вы можете подождать его на улице, – мужчина-админ, кажется, теряет терпение и подходит ближе.
Я практически врастаю в кожаный диван, когда он склоняется надо мной и тихо цедит:
– Иди отсюда, дюймовочка! Пока большие грозные дяди не приняли тебя за проститутку!
Мои щёки начинают пылать от его слов, но я нахожу в себе силы ответить ровным голосом:
– Оставьте угрозы при себе. Пока я не приняла Вас за сутенёра, а этот клуб за блат-хату!
Он криво ухмыляется и распрямляется. Татуировки на его пальцах говорят мне, что парень уже бывал в местах не столь отдалённых, и он явно оценил брошенную мной фразу.
– Чёрт с тобой, сиди. Только Мацура и слушать тебя не станет, – бросает мужчина, отступая.
И он оказывается прав. Почти…
* * *
– Наиль Давидович! Наиль Давидович, я не займу у Вас много времени! – я практически бегу рядом с мужчиной, который стремительно пересекает холл.
– Да кто ты такая, пигалица? – бросает он невнятно, с сильным акцентом.
Его произношение – это какая-то дикая смесь армянского и английского акцентов.
Собирая информацию об этом спортсмене, я узнала, что он долгое время жил в Америке. А потом там что-то произошло, но это «что-то» очень быстро замяли... Мацуре пришлось вернуться в Россию. И теперь он пробивает себе дорогу в большой спорт. Наверняка готов идти по головам, а статус сына главного тренера сборной ему очень помогает.
– Я – адвокат Савельева, – объясняю, семеня за Наилем. – И у меня есть несколько вопросов к Вам.
– Адвокат? – переспрашивает Наиль, резко остановившись. – Зачем ему адвокат? Я думал, там уже вопрос решённый.
– Нет, вопрос сейчас решается в пользу Максима Борисовича. И решится наилучшим образом, если Вы замолвите за него хорошее словечко на суде.
– И почему я должен это делать? – спрашивает с улыбкой Мацура и продолжает свой путь.
Выходит из здания, но на этот раз не убегает от меня, а идёт со мной в ногу, придержав свой шаг.
– Потому что существует некая коллективная этика, Наиль Давидович. Ну или спортивная, называйте её как хотите. Савельев – Ваш коллега в первую очередь. Наверняка сделал бы для Вас то же самое. Неужели Вы верите в то, что он был под допингом? Человек, имеющий столько титулов, прославленный двукратный чемпион по тайскому боксу, тренер по самбо! И вдруг – нарушает закон!
– Может, я вообще не хочу это анализировать, – пожимает плечами Мацура.
– Потому что хотите занять его место, так?
Мы останавливаемся возле огромного джипа, который Наиль снимает с сигнализации. Мужчина окидывает меня неожиданно плотоядным взглядом, а потом кивает на пассажирскую дверь.
– Садись. Я соглашусь ответить на пару твоих вопросов, если поужинаешь со мной.
Я громко сглатываю, вдруг цепенея от его предложения и тяжёлого взгляда карих глаз.
Наверняка он просто испытывает меня. Хочет напугать. И я кажусь ему наивной дурочкой...
Бросив взгляд на часы на запястье, заставляю себя расслабиться и говорю с преувеличенной учтивостью:
– Большое спасибо за приглашение. Но ещё слишком рано для ужина. Вы можете ответить на мои вопросы либо здесь, либо в моём офисе, либо уже в суде, когда я официально привлеку Вас к следствию.
– Хм... уже угрожаешь? – злобно клацнув зубами, спрашивает качок.
– Возможно, – одариваю его подчёркнуто вежливой улыбкой.
– Что ж... – он подпирает капот джипа и, скрестив руки на груди, бросает расслабленно: – Макс нормальный парень. Ему просто не повезло.
– И почему же ему не повезло?
– Потому что попался, – ухмыляется Мацура. – На суде я скажу то же самое. Что не исключаю того, что он накачался перед боем.
По его лицу я вижу, что он не блефует. Но это в какой-то степени даже хорошо, значит, у Наиля есть мотив.
– Что с Вами случилось в Америке? – быстро перевожу тему. – Столького добиться – и вдруг... такое поспешное возвращение в Россию. Практически бегство.
Мужчина дёргает головой влево-вправо, хрустнув шеей. Его скулы напрягаются, лицо заостряется. Оу, похоже, эта тема не слишком ему приятна!
– Не хотите об этом говорить? – добавляю я.
– Нет.
– Почему?
– Потому!
Он отклеивается от своего джипа, но я отважно преграждаю ему путь. Задрав голову вверх, пристально смотрю в лицо качка. Наверняка кажусь ему букашкой. Но вопреки здравому смыслу хватаю его за мускулистое предплечье и говорю с пылом:
