- Это баба Нина тебе рассказала, - Дарьяна сама того не осознавая, выручает меня.
- Да, конечно баба Нина, кто же еще…
- А давай, приготовим папе вареники? Ну, пошли уже, мы же всех зверей посмотрели.
- Ты же слышала, что папа не останется на ужин, - вытираю салфеткой уголок губы дочки, запачкалась соусом.
- Слышала. Но папа никогда не отказывается есть вареники, если я помогаю их лепить.
Мне показалось, или малышка нарочно пытается нас с отцом свести? Такой хитрющий взгляд, так и сверкает бирюзой. Ладно, попробуем заманить Нечаева на ужин, посмотрим, что получится.
Глава 16
Макс
Рабочий день затянулся, к пяти часам я никак не успевал за дочерью. Совещание перенесли на три часа, потом еще на час, и еще, погода оказалась не летная и заказчики задерживались. А мне эти заказы нужны, просто жизненно необходимы, и пока не подпишу договора спокойно спать не смогу.
В половине пятого позвонил бывшей, спросить, как дела и сказать, чтобы сама отвезла мою дочь домой после прогулки. И что я слышу? Они для меня вареники с картошкой лепят, и никуда Дашка девочку не повезет, и вообще, имеет право, чтобы малышка у нее ночевать осталась! Завтра, говорит, приедешь за дочкой. Ну да, ну да, мамаша нашлась!
Раздраженно бросаю мобильник на заваленный бумагами письменный стол и откидываюсь в кресле. Черт!
- Чего пыхтишь? – спрашивает Мишка, не отрывая взгляда от какой-то «стрелялки» на планшете. Умеет коротать ожидание, я так не могу, лучше делом займусь.
- Да Дашка… Выпросила сегодня Дарьяшку на прогулку, а теперь возвращать не хочет.
- Как? Совсем возвращать не хочет? – даже от игры оторвался, пялит в меня изумленный взгляд.
- Сегодня. Сказала, раз я допоздна, то она ночевать ее оставит у себя, возмущается еще… так и знал, что приберет мою дочь к рукам! – не выдерживаю и бью кулаком по столу, бумажки разлетаются.
Ненавижу бизнес, и тачки эти крутые ненавижу. Когда спасателем работал и то нервов меньше тратил. Там четко знал, что делать нужно, а тут, как с кочки на кочку по болоту прыгаешь, не на ту попал и по уши в дерьмо провалился, карабкайся потом да отмывайся.
- Ну, она мать. А чего ты хотел?
- Да где была эта мать все эти годы? Я дочь один растил, с вашей помощью, да с Ниной Андреевной. А она и в ус не дула, - моему возмущению нет предела, а Мишка еще защищает мою бывшую, которая всегда была против детей, а тут смотрите-ка, материнский инстинкт проснулся.
- Где была, говоришь, - друг тоже бесится, забросил игру и жует губы, стоя у окна. – Даша была там, куда ты ее послал, друг. В неведении. Настя говорила тебе – найди жену, расскажи ей все.
- Сдалась она мне.
- Тебе да, не сдалась, а вашей дочери? Поставь себя на место малышки…
- Я в детском доме вырос, забыл? – теперь и я вскакиваю. – И обошелся без родителей вовсе, а у моей дочери есть я. Моя дочь ни в чем не нуждается.
- Уймись, псих. Вы оба нуждаетесь в Даше. Даже то, что девочка привязалась к незнакомой ей женщине, о чем говорит? О том, что Дарьяна чувствует в ней свою мать. Смирись уже, живите вместе, воспитывайте ребенка, нечего драться за нее. А то – «моя» дочь… она и Дашина дочь.
- На кой хрен эта истеричка мне нужна? Ишь ты, живите вместе… а ты забыл, что она творила, когда мы жили вместе? А я на всю жизнь запомнил.
- Дарья уже другая, взрослая, многое поняла, работая столько лет на «скорой помощи». Я тут краем уха слышал, что ей предлагали место в крутой частной клинике, а она не захотела. А почему? Может, потому что одиночество меньше ощущается, когда людям помогаешь, носясь по вызовам? Вот и ты озверел, засев в уютном кабинете. Рычишь и покусать всех готов, не тот Нечаев, который спасал людей, себя не жалея.
Слушаю друга и понимаю, что он прав. Тот Нечаев остался под завалом на последнем пожаре. Сейчас не я ору на друга, не я руковожу серьезным бизнесом. Я бы с удовольствием раскопал того Макса, который любил Дашку несмотря на все ее истерики, любил друзей, которые всегда с удовольствием слушали мои анекдоты.
- Истерички все женщины, за редким исключением, - рассуждает Мишка, складывая бумажные листы в папки, разгребая бардак на моем столе. - Просто надо разобраться в причине, если проблемы, как у Даши. Ты же хотел нанять частного детектива, чтобы узнать о ее родителях, так чего тянешь, могу визитку подогнать, может там, в ее раннем детстве и найдешь корень зла, так сказать.
Да, хотел узнать прошлое любимой женщины. Ее нашли на перроне у поездов, в четырехлетнем возрасте, грязная и голодная бродила, прижав к своей груди плюшевого зайца, кажется. Она не ревела в чужом месте, забилась в угол и сверкала оттуда яркими бирюзовыми глазами. Я помню тот день, мне впервые стало жалко чужую девочку, понимая, как ей сложно и одиноко, присел возле нее, протянул шоколадку, которую мне принесла няня по случаю дня рождения. Мне тогда исполнилось семь лет.
И это я назвал ее Дашей, имени своего она не помнила.
Глава 17
Макс
Уже поздно вечером, переделав все дела, еду к Даше. Время уже одиннадцать, спят, наверное, но ничего не могу с собой поделать, жму на кнопку старого звонка. Если не откроет сразу, то уеду.
- Розочка, ты ключи забыла? – дверь немного приоткрывается, и заспанная Дашкина физиономия робко улыбается. Не мне. Увидев, кто звонил, тут же сдвигает брови, и улыбка тает. – Максим… а малышка спит, нагулялась сегодня и сморило ее, уже пару часов как… не тревожь ее, пожалуйста…
Дашка выходит на лестничную площадку, прикрывая дверь, боится, что я устрою скандал и разбужу дочь. И сама спала уже, судя по растрепавшимся волосам, по нежному румянцу на щеках, по опьяневшим от дремы глазам. Раньше я каждое утро любовался ею, нравился беспорядок в прическе, отпечатки от подушки на лице, так мило.
- Я просто посмотрю и уйду, - настырничаю, но не оттого, что не доверяю бывшей жене. Просто любопытно посмотреть, как она сейчас живет.
- Проходи. Спальня там, иди смотри. А я тебе вареников сварю пока, не ужинал, наверное, со своими делами.
- Не нужно ничего варить, я дома поем, - начинаю отнекиваться, но женщина трогает меня за рукав кожаной куртки, неуверенно и настороженно глядя в глаза.
- Дарьяша так старалась, лепила для тебя… мне не сложно, правда, это быстро…
- Ладно, давай вареники, - улыбка выходит деревянной, боюсь снова привязаться к той, которой не могу ничего предложить. – Раз уж Дарьяша старалась.
Даша убегает в сторону кухни, а я тихонько приоткрываю дверь небольшой спальни. Уютно, по-женски, без дизайнерских выкрутасов, и моднейшего интерьера. Просто и красиво. Ночник окутывает мягким розоватым светом кровать, на которой сладко посапывает моя дочь, обняв белого плюшевого медведя.
Место рядом с Дарьяшей смято, видно, что ее мать спала рядом, пока я не пришел, одеяло в цветастом пододеяльнике откинуто второпях. Мне это не нравится, уже и спать вместе легли, хотя в гостиной есть диван. Ревность жжет горло, автоматически поправляю постель, уничтожая доказательства присутствия бывшей жены. Даже я не позволял себе спать возле дочери.
Посидел возле спящей девчушки, успокаиваясь. Я не хочу делить ее ни с кем, но Мишка прав, Дарьяша растет не в детском доме, и ей нужна мать. Несколько раз думал, как их с Дашей познакомить по-настоящему, сказать, что она мать. Но тогда дочь захочет жить вместе, а я не смогу, терпеть рядом ту, от которой до сих пор рвет крышу. Даже ее нежный аромат, которым пропитаны вещи в этой комнате, сводит с ума, вызывая интимные воспоминания о нашей прошлой жизни.
- Идем, - приоткрывается дверь и в аромат хозяйки комнаты вмешивается офигенно соблазнительный запах вареников. Снова дэжавю, запах из прошлого. Вареники, которые делала кухарка или Настя, пахли по-другому.
Прошлое настигло и в кухне, когда, помыв руки я присел на табурет и взял вилку. Даша поставила возле меня тарелку с варениками, слепленными ее руками, по-особому, как она только умеет. Были в кучке и творения Дарьяши, просто слепленные без складок, со сведенными концами, круглые и аккуратные. А рядом с варениками стояла плошка со свежей домашней аджикой, а не с покупным соусом. Как я по ней соскучился!
