я уже отвлеклась. Ночная Москва была удивительна и любима мной, все дороги были знакомы мне, приятная музыка грела слух, как и болтовня с Маковецким.
Московские пробки, конечно, ощутимо могли бы испортить всю картину нашей поездки, но мы так поздно выехали, что никаких пробок уже не было.
Внутри теплилось ощущение, что впереди меня ждут незабываемые выходные. Впрочем, так оно впоследствии и оказалось.
Сверкающий огнями и яркими рекламными плакатами город вскоре остался позади. Исчезли лица разрумяненных прохожих, идущих по тротуару, желтые окна многочисленных домов – старинных из центра, новых стекляшек с краю, исчезли любимые всеми гипермаркеты, светящиеся, словно космические корабли… И все остальные детальки моей возлюбленной Москвы. Мы выехали на Минку и, потолкавшись в парочке заторов, уже через двадцать минут стремительно неслись мимо густого зимнего леса. Как хорошо! Глубокие снежные покровы, черные ветви, сплетенные в паутинки, длинная лента дороги…
Мы ехали как будто бы долго. Слушали музыку, разговаривали, шутили. Олег рассказывал про родителей. Отец весь в бизнесе, с мамой у них как-то прохладно, но Елена Борисовна по-настоящему любимая Олегом женщина, добрая, отзывчивая, интеллигентная, не похожа на тех богатых мымр, которые в основном окружают их в поселке.
Я с уважением отнеслась к тому, что Олег так тепло говорит о маме. Но с отцом у него как будто не ладилось – я чувствовала стальные нотки в голосе Маковецкого, когда он говорил о нём. И не думаю, что мне показалось.
Мне было интересно посмотреть на родителей Олега. Он был красив, должно быть, его родители тоже красивые люди.
Подъехали мы уже вскоре. На часах было около полуночи, и я боялась, не припозднились ли мы.
Но Олег сказал, что всё в порядке. Нас ждут, и ужин в полночь – не такая уж и большая редкость при больших встречах загородом.
Олег качнул пропуском перед камерой на КПП, и автоматические ворота стали открываться. Нас пропустили на территорию коттеджного поселка, и машина неспешно тронулась по очищенным дорогам мимо высоких заборов и великолепных домов. Здесь людям жаловаться на недостаток средств на жизнь, скорее всего, не приходилось!
Выглядело здесь всё так, словно бы я попала в какой-то сериал про богачей и их то несчастную, то счастливую жизнь. Волнение окутывало меня всё больше и больше.
Мы подъехали к участку Маковецких спустя пять минут. Высокий деревянный забор с кирпичными столбами, крепкие, глухие ворота…
Олег нажал кнопку на пульте, и те открылись. Тогда мы въехали на территорию участка.
А участок был огромен! Ели, пушистые сосны с рыжими стволами, вековые дубы, ровные изгибы дорожек, выложенных аккуратной плиткой. Черные столбы фонарей вдоль дорог и высоких сугробов, под которыми наверняка скрывались пышно цветущие летом клумбы и альпийские горки. Закрытые на зиму качели, большая спортивная площадка, столы для настольного тенниса. Я была поражена. Никогда не была в таких местах! И, правда, как в кино.
Особняк Маковецких был не совсем особняком, каким я себе его представляла. Это был большой дом из рыже-красного тёсаного бруса в несколько этажей – с большой и уютной летней верандой в одной части дома и остекленной зимней – в другой. Белые пластиковые окна со шпросами были такими чистыми, глянцевыми, словно бы откуда-то с рекламного буклета. Особенно учитывая то, как тепло и уютно светились они изнутри. Дом был украшен петлистыми огоньками гирлянд и вообще выглядел просто восхитительно!
На зимней веранде я заметила светлые качели-кокон с белым шерстяным пледом на них, рядом плетеный столик с кружкой и прикрытой книгой, а прямо на досках – несколько выбеленных шкур. Такое ощущение, что я рассматривала какой-то паблик со сканди-интерьерами или ПинТерест. Для интерьерных фотографов тут было бы раздолье.
Олег припарковал машину на площадке возле гаража и, заглушив мотор, посмотрел на меня. А я, надо заметить, знатно волновалась.
- Прибыли, - чуть устало, но так сногсшибательно улыбнулся он, что я тут же почувствовала, как розовеют мои щеки.
Я улыбнулась в ответ.
- Тут так красиво у вас, - с восхищением сказала я, указывая рукой за окно.
- Мама старается, - ответил Олег. – Она любит наш дом.
- Твоя мама большая молодец, - тихонько сказала я.
- Идём, как раз сейчас познакомлю вас с ней.
Я кивнула и, взволнованно вздохнув, вылезла из машины вслед за Олегом. Морозный воздух окутал меня словно бы тяжёлой морской волной. Господи, воздух был таким свежим, прозрачным, утоляющим всякую жажду!
Нос тут же защипало, глаза заслезились, и щеки начали гореть от холода. Я оглянулась – свет фонариков, белизна сугробов, лес и звёздное небо! Россыпи звёзд!
- Вот это да! – ошеломленно прошептала я, задрав голову.
Олег вдруг удивленно повернулся ко мне.
- В Москве такого не увидишь, - как-то попыталась оправдаться я.
- Нет, что ты, - ответил он. – Я иногда ночью выхожу на улицу ночью, только чтобы посмотреть на эти звёзды.
- Правда? – заулыбалась я.
- Да, - усмехнулся Олег. - Кристинка всегда жутко бурчит из-за этого.
«Дура эта твоя Кристинка, Маковецкий, - подумала я грустно. – Я бы вперёд тебя вышла бы на эти звезды ночью смотреть…»
Мы подошли к дому и поднялись по лестнице. Нас уже встретил Антон – помощник по хозяйству. Довольно пожилого возраста мужчина: низенького роста, седой, очень приветливый и вежливый. Он был одет в свитер и теплые брюки.
Познакомившись со мной, пожал мне руку. Оказывается, помощников тут было несколько. Ну ещё бы! Дом огромный, территория – тем более.
Внутри всё было так уютно, с теплом и со вкусом сделано, что я даже удивилась! Не так уж и веяло здесь каким-то пафосом или богачеством, вернее, не веяло совсем. Мне понравился дом. Просторный холл, множество комнат, большая гостиная с камином и кухня, хоть и теплая, деревянная, но с самой продвинутой техникой. Изыски здесь были, например, светильники, кофры, но они так уютно сливались с этими деталями в виде коровьих шкур, мягких тканевых диванов, обычной, но дорогой, качественной мебелью.
Я была изумлена и приятно поражена.
Когда мы с Олегом вошли в гостиную, то я сразу увидела всех, кто нас ждал. Кристина в тонкой светлой водолазке, обтягивающей все её формы, и в теплых леггинсах. Светлые волосы её были чуть завиты на кончиках, макияж – как всегда безупречен, на руках можно было заметить несколько скромных браслетов и кольцо с бриллиантом из той же коллекции, что и серьги-капельки.
Девушка недовольно поджала губы, увидев меня, но всё же
