глазах сквозило сумасшествие. Он спятил, реально, и теперь виной этому далеко не афродизиак.
Это подогревало мою кровь, бурлящую в венах. Всеми силами старалась не выдать, насколько это возбуждающе. Сиплым голосом прошептала:
– Трахнешь меня, и Марк тебя никогда не простит!
Он горько усмехнулся, освобождаясь от черных штанов. Боксеров под ними на этот раз не оказалось. Взгляд сам собой опустился ниже, на его возбужденный член.
Голова закружилась, и пришлось прикрыть глаза, так как я боялась разоблачения. До одури сейчас хотела этого мужчину. Не знаю почему, но так и было.
– Так вот чего ты добивалась. Думала, что ляжешь под меня, и все?! Дружбе конец? Ты просто маленькая дура, Карина. Сначала узнай все до конца, а потом играй в бравую воительницу. А сейчас мы сделаем то, чего от нас ждут. На камеру. Ты же любишь трахаться со мной под объективом?
Боже. Конечно, я знала условия игр. Конечно, я была в курсе про этот маленький, но такой весомый пунктик. Ведь все должно быть честно. Все должно быть подтверждено.
Поэтому Олег повестил кофту, поправив ее у капюшона, и стал надвигаться. Мое тело было прикрыто лишь маечкой и хлопковыми шортиками.
Попыталась вырваться, втайне не желая прекращать. Но я не хотела признаваться ему, что мне нужна эта близость, что я всего за одну ночь стала зависима от нее. Нет, пусть думает, что я против.
Олег достал из кармана брюк блестящий квадратик, разорвал его и, глядя мне в глаза, методично раскатал его содержимое на собственном члене. Сглотнула, вспоминая, как обхватывала его губами.
– Это называется презерватив, Карина, его надо использовать, когда хочешь кого-то трахнуть. Раз ты такая дерзкая, мне придется преподать тебе несколько уроков полового воспитания.
Он одним движением оказался возле меня и заломил мне руки. Несмотря на то, что я была напряжена и готова, он смог застать врасплох. Сначала обхватил и зафиксировал кисти двумя руками сверху, придавив внизу бедрами, а потом, оставив лишь одну руку, нагло залезая мне в шорты.
Попробовала брыкнуться, но бесполезно. Тем временем он стаскивал с меня одежду, закатывал майку, приникая губами к соску. Я выгнулась, осыпая его ругательствами.
Его пальцы едва ли не разодрали на мне трусики, проникая внутрь.
– Врешь, стерва, хочешь меня. Что такое, умудрилась запасть на собственную жертву? Запомни второй урок, Карина: в постели никогда не знаешь, когда из охотника можешь превратиться в жертву.
Не беспокоясь о том, что еще вчера он лишил меня девственности, он раздвинул мне ноги и стал входить. Его напряженный член снова словно разрывал меня, медленно наполняя собой.
Но боли не было. По крайней мере, я совершенно не чувствовала ее. Напротив, мне казалось, что я сейчас вспыхну и сгорю дотла. Руки стали свободны, и я закричала. Закричала, когда мгновенно накатила первая волна.
Прямо так сразу, в унисон с его движениями, нашла его губы, приникла к ним и зло укусила. Ответом мне стал сдавленный стон и тяжесть мужского тела. Теперь его терпение лопнуло.
Впрочем, как и мое. Я чувствовала, как старые доски скрипят, царапая мне спину, ощущала, как заполняюсь им с каждым толчком все больше, кричала и кусала, вцеплялась в его спину, в то время как его движения становились все неистовее.
Он поднял меня и, как безвольную куклу, посадил на себя. Его мощные руки сжимали мои ягодицы, а член проникал все глубже. Я снова и снова громко стонала, обхватив его ногами.
Моя грудь с торчащими сосками прижималась к его, сминаясь под этим неистовым напором. Оргазмы следовали один за другим, и я теряла нить происходящего, окунаясь в сладкие судороги снова и снова.
– Девочка моя, какая же ты узкая, какая чувственная…
Он шептал на ухо всякую чушь, которую я не хотела слушать. Я вообще не хотела ничего, кроме его тела, его рук и губ. Мечтала о том, чтобы он никогда не отпускал и не уходил от меня. Чтобы вот так держал, выкрикивая мое имя вперемешку со стонами.
Олег насаживал меня все сильнее и глубже, в то время как я практически теряла сознание. Это сумасшествие, безумие. Я не понимала, как вообще возможно испытывать подобное и оставаться живой.
В конце концов просто обмякла на нем, как тряпичная кукла, а Олег сжал мои ягодицы в последний раз, выкрикивая на весь луг и лес мое имя. Оно эхом разносилось по воздуху, тревожа птиц.
Я же прижималась к мокрому от пота мужчине, не зная, что сказать. Потому что не понимала, что происходит. Со мной, с ним, с нами. Кажется, я открыла какой-то ящик Пандоры, и теперь конца и края не будет этому удовольствию.
Безумным прикосновениям и ломоте в теле. Сейчас, когда он бережно заносил мое разгоряченное тело в воду. Когда она остужала нас, а я чувствовала, как в нем снова просыпается желание…
Именно сейчас я понимала, что, судя по всему, меня действительно догнали…
Он…
Мы лежали на помосте на моей толстовке, но все равно доски впивались в ягодицы. Карина тяжело дышала, закинув на меня ногу. После сумасшествия на мосту, а затем и в воде мы переместились сюда.
Молчали оба. Я понимал, что что-то тут не так. Это ненормально. Мне за тридцать – треть жизни позади, столько девок было перетрахано, столько баб лежало подо мной, и ни разу не было такого. Ни разу мне не рвало крышу от девственницы, которая только вчера впервые в жизни познала, что такое взрослая любовь.
Карина завошкалась, кое-как пытаясь подняться. Оперлась мне на грудь тонкой кистью. Серые волосы свесились, щекоча кожу. Схватил прядь и пропустил через пальцы. Ужасный мышиный цвет. Весело спросил:
– Конспирация?
Она сверкнула черными глазами, насторожено косясь по сторонам. Кивнула. Взгляд девушки снова метнулся к кустам. Нахмурился:
– Не вздумай бежать от меня.
Сделал ей подсечку, и она рухнула на меня, прижавшись голой грудью. Это снова отозвалось в паху. Член уперся ей в живот, и глаза Карины гневно блеснули. Она дернулась и язвительно спросила:
– А пописать мне можно? Или ты будешь трахать
