в то, что лучший отдых — это смена деятельности, я беру другой учебник.
Учусь самозабвенно, что пот градом. Усердие — это оно. Учусь так, что перед глазами темнеет. Я очень старательная. Сегодня особенно — себе во вред.
Стоит мне встать, чтобы снова вскипятить чайник, как пошатываюсь. За стол рукой хватаюсь. Голова кругом.
Не нормально вот так. Не то тут что-то.
В зеркало на себя смотрю — вся красная. Щупаю лоб и иду за градусником.
Почти тридцать девять показывает. Вот и погуляла под теплым дождиком. Как мне быть и что делать? Завтра же контрольная!
Тут еще и мама звонит. Если скажу ей, волноваться начнет.
— Как там моя доченька?
Знакомый голос успокаивает. Совсем расслабляет.
— Все хорошо, мамочка. Спать собираюсь.
— Правильно, уже девять часов.
Не перестает поучать. Зато довольна сейчас.
— Контрольная завтра.
— Выспись и на отлично напиши.
— Спокойной ночи, мама.
Прощаюсь и трубку кладу, не дождавшись ответа. Вопиющая невоспитанность.
Горячий чай, варенье и лекарство свое дело делают на отлично. Я сразу засыпаю.
Как только утром встаю, сразу меряю температуру. Тридцать семь с хвостиком. Точнее тридцать семь и девять. И все равно не выше тридцати восьми. Это значит, что на контрольную идти можно.
Бегаю и собираюсь. Время выходить, а я понимаю, что сил нет. До крыльца не доползу.
Дело в температуре. Опять она поднялась и на этот раз выше. Тридцать девять.
Так дело не пойдет. И я никуда не иду. Дома остаюсь. В расстроенных чувствах Алке пишу, чтобы всех предупредила.
“Плохо?” сообщения от нее одни за другими летят.
“Очень?”.
Бывает плохо, но не очень?
“Могу к тебе приехать!”
Ей лишь бы занятия прогулять.
“Не надо. Мало ли”.
“Я все равно приеду. Фрукты тебе привезу. И хорошее настроение”.
“Хорошо. Спасибо”.
Я немногословна и виной тому усталость. Сил не хватает телефон в руках держать. На сон клонит. Я и засыпаю вот так, полусидя в кровати.
Зато сны такие снятся, что и сериалов не надо.
Просыпаюсь я чуть бодрее, но очень злая. Я не досмотрела сон, а в дверь кто-то ломится. Снести как будто хочет.
На цыпочках крадусь, чтобы шороха не издать. Не дышу. Спровадить бы гостя незваного, но да как? В детстве кричала, что родителей нет дома. Сейчас за такое на смех поднимут.
Подхожу ближе. Прислушиваюсь. Стуки мощные не прекращаются. Колотят так, что дверь скоро вынесут.
Раздумываю открывать ли. Это точно не Алка. В ней нет таких силенок.
— Открывай!
Голос, кажется, знакомый. Мужской.
В глазок заглядываю убедиться, что не ошиблась.
И ведь верно. Стоит парень, собой всю лестничную клетку занимает. Дышит тяжело и продолжает издеваться над моей дверью.
Его я ни с кем не спутаю.
Вопрос в другом. Как он понял где я живу?
И самое важное, что он тут забыл?
16
— Ты…
Шепчу. Пока сообразить пытаюсь, разобраться в происходящем, руки сами собой замок открывают.
Один проворот. Другой.
— Как?
Дыхания не хватает продолжить мысль. Меня оттесняют вглубь. Парень вламывается в мое скромное жилище.
— Что? С тобой?
Стою раскрыв рот. На него смотрю. На лице его красивом только волнение вдоль и поперёк. За меня так переживет?
Сердечко словно ожило. Искрится миллионами лучиков. Греет душу. Бабочки в животе порхают вовсю. Ударяются о рамки, так и норовят выбраться наружу. Рассказать всему миру о моем счастье.
Счастье имеет границы. Формы. Мое счастье тут. И зовут его…
— Совсем плохо, да? — вглядывается, всматривается в мое лицо, как будто ответы на нем написаны.
— Что ты тут делаешь?
Его слова немного в реальность возвращают вот и спрашиваю о том, какими судьбами на моей лестничной площадке оказался.
— Как самочувствие?
Прикладывает ладонь ко лбу.
— Температура вроде есть.
Говорит кому-то. Мне бы посмотреть с кем пришёл парень, потому что тут он явно не один, но я как блаженная на него уставилась. Только одного его вижу перед собой.
Глупость какая-то. Влюбленность первая? Да возраст уже не тот. И все равно перед глазами только он.
— Говорю же. Больна она серьезно. Бредит и все такое…
Не обращаю внимание на сказанные слова. Женским голосом. Знакомым.
Парень руку от моего лба отрывает и по сторонам оглядывается.
А я, напротив, к нему руку тяну. Теперь он стоит замерев. К щеке его прикасаюсь. Веду вниз до скулы.
— Ты…
В голосе только рванные мысли, недосказанные предложения, — все, на что я способна сейчас.
— Плохо ей, не видишь что ли? Сходи на кухню, завари что-нибудь горяченькое.
Сейчас только узнаю этот недовольный голос. Принадлежит он Алле.
Как только парень послушно удалятся, сразу подруга тянет меня в комнату. Я в том состоянии, что мои бабочки хотят улететь ему на помощь этот самый чай заваривать, но подруга не даёт.
— Что ты делаешь? — шипит на меня Алка.
Злюсь на нее. Не каждый раз парень мечты у тебя на кухне. В моей жизни это вообще первый раз. Когда я к нему рвусь, она меня останавливает. Почти насильно усаживает на кровать.
— Помочь хочу.
Отвечаю не я, а бабочки в животе и лучики света в сердце.
— Зачем? Ее резкий и суровый тон отрезвляет. Сижу и смотрю на девушку. Вся в непонимании.
Хорошо, если бы мне кто-то объяснил что происходит.
— Он тебе нраааавится, не так ли?
Тянет с понимание подруга. Алла проницательная. Мое запутанное сердце распутала сразу же.
— Не отвечай, — тут же машет руками и кивает головой, — по глазам вижу,
