встречу!
— Приве-е-ет! Проходи, дорогая!
— Смотри, красотка столичная! Ух!
Василина смеётся вместе с нами, вваливаясь в квартиру. Красотка! Москва ей явно на пользу, хотя Василина и раньше отличалась красотой и обаянием. А сейчас даже строгость какая-то в образе появилась. Преподаватель вуза! Ещё бы!
Она снимает пальто, скидывает модные туфли на шпильках. Зачем надевать шпильки в самолёт? Ой, хотя кто бы говорил, как не я, которая на шпильках и в магазин не раз ходила за хлебом утром в воскресенье. Это Катюха у нам кэжуал предпочитает.
Вася идёт мыть руки, а потом вручает нам с Катей подарки. Небольшие наборы косметики и московские сувениры - жестяные коробки с печеньем.
— Девочки, я голодная до невозможности. И у меня есть отличное вино.
— Пойдём уже скорее!
Мы располагаемся на моей кухне, общими усилиями откупориваем долго не поддающуюся пробку и разливаем по бокалам вино. Легкий звон и секундная тишина предшествуют началу весёлой, долгожданной болтовни.
Катя, краснея, рассказывает про мистера Орешка, и мы вместе ловим Васину челюсть. Я - про свой развод и Колю-упыря, который после разговора с ним Медведя притих. Вася - о том, как ей работается в универе, что с Пашей, в силу его занятости, они почти не видятся, и ещё о том, что у неё появился свой личный кошмар - студент-мажор, хамящий и треплющий нервы. И нагло подкатывающий, что бедная Василина уже даже об увольнении не раз думала.
– Девчонки, давайте ещё по одному, - Катя берёт бутылку. - А то заболтались. Столько новостей у каждой, что нам жизненно необходим ещё бокал вина.
– Точно! - поддакиваю я.
– Катюшка, разливай, а я отлучусь на минуту, - встаёт Василина. - Как раз сегодня, как назло, пошли месячные.
Она выходит, а я не сразу понимаю, за что зацепилось моё сознание. Ну месячные у человека и месячные. Мы между девочками спокойно говорим об этом.
И тут… будто увесистый подзатыльник. Месячные!
Внутри всё будто останавливается на мгновение. Я хватаю свой телефон, ожидая бесконечной секундной разблокировки по лицу, нахожу своё женское приложение.
Не может быть, точно-точно нет! У меня не бывает сбоев. Никогда не бывает! Как в первый год в четырнадцать цикл установился, так вот уже одиннадцать лет и шпарит.
Тем более, я на противозачаточных была. Но и после них вот уже три месяца всё ровненько и чётенько. День в день.
Кроме нынешнего…
Календарь совершенно точно показывает задержку в восемь дней.
Дышать стало нечем. Казалось, будто вся кровь отлила от лица и устремилась к сердцу, потому что в груди стало горячо-горячо.
– Карина, всё хорошо? - Катя обеспокоенно смотрит на меня.
– Да что-то голова чуть закружилась, - отвечаю. - Я не ела с утра, только кофе выпила. Видимо, вино по шарам дало.
Мне не хочется никому ничего говорить. Я сама пока не поняла, что происходит. А Катя сразу начнёт волноваться обо мне. Зачем?
Василина возвращается из уборной, а я только и могу думать только о том, что у меня в ванной в шкафчике лежит тест на беременность. Но решиться встать и пойти его использовать я не могу. Просто не могу и всё тут.
Девчонки продолжают весело болтать, делиться историями из педпрактики, обсуждают моду, а я как-то теряюсь во времени и пространстве. Киваю, поддакиваю, вроде бы что-то говорю, а у самой сердце гулко так тук-тук-тук. И вино больше в горло не лезет, как и еда.
Катя иногда посматривает на меня, но ничего не говорит. Она умеет уважать чужие решения. Понимает, что если я чего-то не сказала, это потому что так мне нужно. И спасибо ей за это.
Вася уезжает около трёх, у неё в Волгограде ещё сестра двоюродная осталась. Катя тоже уходит домой, перед этим меня крепко молча обняв.
И вот я остаюсь одна.
Сначала педантично мою посуду, убираюсь. Зачем-то натираю зеркала в ванной и прихожей, мою обувную полку и чищу унитаз. Когда руки приложить становится не к чему, я достаю тест на беременность и кладу его в кухне на стол запечатанным. Сажусь на стул и смотрю.
Просто сижу и медитирую на маленький пакетик, дышу и периодически моргаю.
Мне страшно.
Но можно сколько угодно долго сидеть в неизвестности, а можно узнать результат. Я иду снова в туалет и выполняю необходимые манипуляции. Сердце стучит гулко и быстро, и три минуты ожидания результата кажутся невероятно долгими.
Я возвращаюсь в кухню, кладу тест на стол и зажмуриваюсь. Открою глаза через три минуты.
Звонит телефон, снова незнакомый номер, и я сбрасываю звонок. Не знаю, в какую там базу попал мой телефон, но мне уже шестой раз звонят за три дня с предложением кредита.
Но вот телефон звонит снова, и это уже другой номер, отличный от того, что высветился минуту назад.
– Алло, - я всё же отвечаю, намереваясь послать надоедливых абонентов куда подальше, хотя это вряд ли поможет.
– Карина Витальевна? - спрашивает строгий мужской голос.
– Я слушаю.
– Меня зовут Шейко Александр Владимирович, я адвокат вашего мужа, специализируюсь по бракоразводным делам.
Вот ещё завоняло откуда не ждали.
– Что вам нужно? У нас с Колей нет ни детей, ни совместного имущества, не понимаю, зачем ему ваши услуги.
– Вы ошибаетесь, Карина Витальевна, - ровно, но с нотками превосходства заявляет адвокат. - Николай предоставил мне выписки с его банковской карты и чеки на приобретение стиральной машины, холодильника, двух наборов посуды, кухонного гарнитура, спального гарнитура, соковыжималки и пылесоса.
Я смаргиваю шок, не веря в то, что слышу. Если ему так нужны были соковыжималка и стиралка - сказал бы, поделили.
– А справку по кредиту на его телефон, который он взял на меня, он не предоставил? - чувствую, как в груди всё закладывает от злости.
– Кредит брался вами персонально без созаёмщиков.
Ну и сволочь этот Коля! Тошнит только от одного воспоминания о нём. Мелочный придурок.
– Но это ещё не всё, - продолжает адвокат, выждав паузу. - Мы подаём в суд на раздел квартиры, в которой вы с супругом проживали до начала бракоразводного процесса.
Это бред. И я Коле уже говорила.
– Эта квартира моя, её подарила мне бабушка.
– Дарственная оформлена верно, вы уверены? - голос адвоката абсолютно спокоен, будто он уже полностью подготовился к ответу на этот вопрос. - Дарственные тоже
