я и мой ребёнок внутри - совершенно одни!
Мы никому не нужны. Я никому не нужна. Что я дам этому ребёнку? Чем смогу наполнить его жизнь? Мизерные декретные и то до полутора лет… На такую сумму вдвоём с ребёнком не выжить.
Боже, нам ведь даже жить будет негде, потому что Коля с его адвокатом оставят нас ни с чем. Тем более, когда Николай узнает, что я беременна от другого. Официально ведь брак ещё не расторгнут, и он найдёт, как это пришить к разводному процессу и делёжке имущества.
Что мне делать? Какой тут выход?
Для кого-то он был бы очевиден, а я… я не знаю, как поступить.
Мне страшно.
Прижав руки к животу, я прикрываю глаза. Я хотела ребёнка, а теперь раздумываю над тем, чтобы убить его или оставить.
Нет, я не осуждаю женщин, которые прибегают к абортам. Это их дело и их право. Есть разные ситуации, и не думаю, что каждая из них с лёгким сердцем и вприпрыжку бежит на эту процедуру. Не осуждаю, но для себя решила, что делать не буду никогда. Но, как говориться, расскажи Богу о своих планах…
Вдавив ногти в ладони, я решительно хватаю телефон и звоню своему гинекологу. Мы с ней немного общаемся, потому что она водит на индивидуальные занятия ко мне своего мальчика.
– Александра Игоревна, добрый вечер, это Карина.
– Здравствуй, Карина, что-то случилось? - спрашивает врач.
– Кое-что. Я, кажется, беременна.
Пару секунд Александра Игоревна молчит, видимо, оценивает, я сообщаю ей эту новость как радостную или как прискорбную.
– Это проблема?
– Кажется, да, - внутри всё леденеет и мне приходится сжать челюсти, чтобы в трубку не было слышно, как начинают стучать от напряжения мои зубы.
– Срок? Когда были последние месячные?
– Шестого сентября. Календарь показывает задержку в восемь дней. И тест положительный.
– Не страшно, Карин, - отвечает обыденным голосом, будто мы обсуждаем погоду. - Приходи завтра к десяти в клинику. На таком сроке всё решается быстро и легко.
– Хорошо. Спасибо.
Я отключаюсь и продолжаю сидеть без движений. Смотрю в одну точку, запрещая себе думать и анализировать.
Это верное решение. Ты сама это знаешь, Карина. Верное.
Ночь проходит как в тумане. Будто я в каком-то забытье, а не во сне. Мне снятся отрывки из фильма, который я посмотрела накануне, только иногда я там зритель, а иногда главная героиня. Проснувшись в холодном поту около пяти утра, я встаю и иду делать повседневные дела, стараясь концентрироваться на них, а не на мыслях.
Принимаю душ, загружаю стирку, пью чай, почему-то отставив банку с кофе. Когда иду на остановку, прилагаю усилия, не разрешая себе смотреть в сторону детских площадок и дорожек к детскому саду, по которым, как цветные горошинки, сейчас катятся дети в сопровождении родителей.
В школе я предупредила директора, что на пару дней уйду на больничный. А может и не понадобится пара. Завтра уже выйду.
На остановке много людей, и я решаюсь пройти пешком - тут недалеко, за полчаса дойду.
Погода дурацкая. Город стоит в осеннем золоте, ветра почти нет, пахнет влажной листвой.
Нет, на самом деле она прекрасная, просто настроение у меня не то.
– Мама, смотри, Даня опять блеванул, - слышится сзади тонкий голосок.
Я зачем-то поворачиваюсь и наблюдаю картину, как вокруг коляски скачет маленькая девочка лет пяти, а над самой коляской склонилась молодая женщина. Она что-то воркует, вытирая малыша салфетками, улыбается. Выглядит уставшей - наверное этот Данька ночью спать не давал, но какой-то… светлой, что ли.
Слёзы сами начинают катиться по щекам, и я скорее отворачиваюсь, чтобы никто не увидел. Сажусь на лавочку в сквере, пытаясь успокоиться и продышаться.
Нужно взять себя в руки. Все аргументы я уже вчера себе привела.
А если… а если нет? Если не все? Я ведь привела только против. А как же за? Почему не выслушала в своей голове и их?
А как же тёплая ладошка в моей ладони? Первая беззубая улыбка - только для меня! Первый шаг и истинная гордость за первый удачный поход на горшок? А стих на утреннике в садике?
Разве эти аргументы можно отбросить?
Героиня вчерашнего фильма решилась рожать во время зомби-апокалипсиса, чем я хуже? Чем слабее?
Я встаю и иду дальше. В клинику нужно к десяти, нельзя опаздывать. Нужно сделать узи и убедиться, что тест не ошибся. И послушать своё сердце - оно подскажет, что делать.
Но, кажется, слушать придётся не только его. Это я понимаю, когда выхожу из-за угла дома ко входу в клинику. Потому что прямо у порога, сложив свои громадные ручищи на груди, стоит Богдан.
Я останавливаюсь напротив, понимая, что обойти его, чтобы пробраться к дверям клиники, никак не удастся. Медведь стоит спиной как раз напротив двери, скрестив руки на груди и смотрит на меня прямым взглядом, чуть прищурившись.
Что ему сказать? Привет? Тупо.
Эй, Богдан, я от тебя залетела и вот пришла на аборт, но пока шла - передумала.
То ещё приветствие.
Но с другой стороны, почему он встречает меня именно сейчас и именно здесь, у клиники? И смотрит так, будто всё уже знает. Да откуда?
- Уйди с дороги, - говорю так уверенно, как только могу.
Сжимаю ладони в кулаки, стараясь это сделать незаметно в опущенных рукавах куртки. Призываю всё возможное самообладание.
- Нет.
- Нет? - поднимаю в удивлении брови. - Я на приём опаздываю.
- Ты сюда не войдёшь, - чеканит жёстко, но вместе с тем как-то спокойно, без злости. - Не затем, чтобы избавиться от моего ребёнка.
Он знает!
Он действительно знает!
Боже мой, но откуда? Я же никому ничего не говорила, даже словом не обмолвилась. Только врачу вчера, но вряд ли Александра Игоревна и Богдан вообще знакомы. А если и так, то с чего ей докладывать ему, мы с Богданом не пара.
- С чего ты вообще взял… - пальцы начинают дрожать ещё сильнее, и я вдавливаю ногти в ладони до боли.
- С того, что у тебя глаза красные и опухли, - Богдан опускает руки и делает ко мне пару шагов. - Ты плакала. Тебе страшно. А со мной не будет.
Он прав, мне страшно. Очень. И услышать такие слова хотела бы любая. Но слишком много «но» между нами.
- Ты так
