не могу.
Как вышло, что именно в тот день, когда меня даже в городе быть не должно было, и уж точно не должно было быть в том занюханном дворе, мы с ней повстречались?
Ублюдок Каганович-младший решил, что он бессмертный, раз может посылать за мной своих бродяг. И из-за этого пришлось задержаться.
Да еще оказаться там именно в тот момент, когда эта нежная пташка в белоснежной тряпке выпорхнула из арки.
Не сказать, что я слишком падок на баб. Они, конечно, есть в моей жизни. Я здоровый мужик с нормальными потребностями. А учитывая мои возможности и уровень жизни, найти согласную барышню нет сложностей. Они сами летят на огонь, старательно раздвигая ножки и вставая на колени при первой возможности.
И эта ничем не отличалась от них.
Красивая, точеная фигурка, милое личико.
Ничего особенного.
Ничего, что могло бы зацепить взгляд дольше, чем на пять минут.
И мы бы так и разошлись в разные стороны, если бы она не полезла в драку.
Совсем как та единственная, что засела в башке.
Оля. Олюшка. Девочка-беда. Красивая, статная. Сильная.
И чужая.
Никогда никому не завидовал. Не было смысла. Если хотел что-то, просто брал. Добивался своего и получал желаемое. А тут… Люто завидовал Богдану. Повезло Заславскому с женой. В той жизни, что была вокруг меня, всё продавалось. И все. Верность — это скорее что-то эфемерное, сказочное.
Именно поэтому когда Ольга отказала мне не раз и не два, храня верность погибшему, как она тогда думала, супругу, это царапало, заставляло желать ее еще больше.
Надежный тыл — вот что важно для мужика. Это отец вбивал мне с детства. Такой была для него моя мать.
Идеал.
Я таких, как она, и не встречал до Оли. Тоже была правильной, дотошной в плане справедливости. Из-за этого они с отцом часто ругались и так же часто мирились.
Если я когда и думал в пьяном угаре, что хотел бы завести семью, то вот такую.
Чтобы быть уверенным — нож в спину ты не получишь.
Я мог бы сломать ее, вынудить лечь под меня. Но решил сделать иначе — оставил лазейку, которая надежно привяжет ко мне. Ведь я никогда и никому не делаю одолжений просто так. И этот ход был просчитан. Я был уверен, что рано или поздно Оля попросит о помощи.
И терпеливо ждал. Но я ошибся. Не пришла. Не попросила. И когда предложил во второй раз свое покровительство, тоже отшила. Даже смелости наскребла, чтобы угрожать мне!
Я восхищался ею. Потому отступил. Понял, что упустил шанс забрать себе. Слишком вросла она в Заславского, пропиталась его духом. Теперь любой другой мужик ничего не получит от нее, кроме ледяного презрения.
Пришлось смириться. Впервые. И, надо сказать, это мне ни хера не понравилось.
Особенно когда Оля впервые позвонила сама и впряглась за девчонку Казаева. Знал бы тогда, как ляжет расклад, хорошо бы подумал, стоит ли отвечать на ее звонок.
Однако теперь все это в прошлом. Долг закрыт, и ничто нас уже не связывает. Но гештальт не закрыт. И когда Злата так отчаянно вступилась за меня в том дворе, она, сама того не зная, вынесла приговор для себя.
Наивная девочка. Ей было проще дать мне сразу то, что хочу. Потому что своим отказом только сильнее разожгла аппетит.
Я мог бы затолкать ее в тачку и поиметь прямо там. Или отвезти к себе в отель и трахнуть возле стены. Я мог бы устроить ей королевский вечер в лучшем ресторане. Да много чего, что обязательно подкупило бы мою добычу.
Но вместо этого я впервые решил поиграть и сплести очередную паутину вокруг девушки.
А ведь никогда не занимался подобным. Интриги ради баб? На хера? Они и так всегда готовы были дать мне все. Даже Ольге я бросил лишь тонкую ниточку.
Ради этой же я придумал кое-что куда интереснее.
И чем дальше заходило наше противостояние, тем сильнее меня радовала эта игра в кошки-мышки.
Теперь мне было мало поиметь эту крошку. Я хотел загнать ее в угол, чтобы она приняла и покорилась, призналась, что хочет сама.
Ради того, чтобы расставить ловушки, не пришлось даже особенно напрягаться. Узнать про девочку Злату оказалось легко. Как и про ее несостоявшегося мужа. Пока разгребал дерьмо с Кагановичем, мне исправно докладывали, как тот на пару с ушлой девкой-давалкой все сильнее травит девочку.
И, конечно же, оставить такое на самотек я не мог. Поэтому первый этап прошел как по маслу.
А уж когда я смог зажать эту милую крошку в коридоре, попробовать на вкус, то пришлось признать — план придется подкорректировать. Теперь пару ночей с ней мне будет явно мало.
Никогда я не бегал за бабами. Но ради Золотинки сделал исключение. Притащился сам, предвкушая новый раунд.
И опять — мог же разложить прямо там, в ресторане. Она бы в итоге осталась довольной. Но не стал. Отпустил, дав еще побегать. Ведь так предвкушение становится лишь острее, а победа — желаннее.
И сейчас, глядя как разоделась эта чертовка, у меня зудят пальцы от желания прикоснуться к ее бархатной коже, а уж что я могу сделать с ней за закрытыми дверями…
Злата чувствует мой взгляд, оборачивается и, кажется, бледнеет, а затем смущенно отводит глаза.
Да, детка. Можешь врать себе пока, но правда в том, что ты уже увязла в нашей игре. Еще немного, и увязнешь окончательно. Потому что вокруг тебя давно все расставлено — осталось пройти всего лишь несколько шагов, и ты станешь моей. По-хорошему или по-плохому.
Предвкушение пьянит, и, откровенно говоря, сегодня не хочется заниматься делами. После нескольких дней переговоров про очередные поставки и разборки из-за них есть желание отдохнуть. Но все равно приходится отвлечься. К сожалению, дела в Совете сейчас идут неважно, и отмахнуться от своих обязанностей смотрящего нельзя.
Но когда снова нахожу взглядом свою добычу, внутри разливается что-то темное. Эта нахалка стоит в компании мужиков и довольно им улыбается.
Хотя давно уже должна быть подо мной и знать свое место.
Размяв шею, направляюсь к этим смертникам, которые посмели покуситься на мою территорию. Похоже, в плане снова придется кое-что подкорректировать…
Леша уводит меня в другой зал, и только тогда я хоть немного расслабляюсь. Боюсь лишний раз оборачиваться, чтобы не натолкнуться на темный взгляд Багрова. Хотя кожей чувствую — он где-то рядом. Затаился, словно хищник в
