Ан нет, для простого человека еще есть колбаса. Зря недалеко открыли сетевой магазин, так бы и замашки пропали. Но это все фигня, по сравнению с тем, что Маша реально собиралась праздновать новый год не одна. Вот тебе и просто Мария.
***
Понимаю, что уже хватит рубить дрова. Их хватит на месяц, а то и больше, но остановиться не могу. Нет, это не ревность, как наверняка хочется Маше. Это микс из разочарования и злости. Не знаю в ком больше разочарован. В себе за то, что отнес ее к каким-то особенным девушкам или в ней, что оказалась тупо… обычной. Меньше месяца прошло, а она уже готова отмечать новый год с каким-то левым парнем? Да каким бы он ни был смазливым, башка-то на плечах ее есть или она только для красоты?
Хотя злость во мне превалирует над разочарованием. Какая-то часть внутри меня дико бесится о того, что Маша смогла жить одна. Нормальный человек должен порадоваться, я же от этой мысли закипаю. Идиотизм какой-то. На хрена я вообще сюда приехал?
Убираю топор в сарай и заношу дрова в дом. Учитывая то, сколько прошло времени, пора бы уже Маше и согреться, а мне смыть с себя пот. Рявкнуть на Берсеньеву, чтобы поторопилась выйти, я не успел, равно как и дернуть за ручку двери ванной. Маша сама ее открыла. Я же зачем-то оперся рукой о дверь, перекрывая ей выход. Что я творю? Ну вот на хрена?
Хотя ответ очевиден, меня раздражает, что она на меня не смотрит, но еще больше бесит ее показное равнодушие. Как же хочется ее поддеть… хоть чем-нибудь.
– Согрелась, Машенька? – тихо шепчу я, наклонившись к ней. Намеренно касаюсь губами мочки уха. – Или в каких-то местах тебя еще нужно согреть?
– Спасибо за заботу, все нормально. Можно пройти? – наконец поднимает на меня взгляд.
– Можно, – спокойно произношу я и ставлю вторую руку на дверной проем. Ну все, кто-нибудь позовите санитаров. – К тебе тут приходили в гости.
– Кто?
– Никита голова отбита. Он почему-то подумал, что я твой отец.
– Ну да, тебе дашь лет сорок с такой-то бородой. А то и больше. А кем ты в итоге представился?
– Твоим папашей и представился, – ну наконец-то, хоть какие-то проявления эмоций на Машином лице. Никогда бы не подумал, что буду так рад видеть ее едва заметную улыбку. – Ну я ж тебе как отец.
– Странные у вас отношения ко мне, папенька. То язык в рот суете, то пушкой генераторной готовы выстрелить.
– Ну, какие есть. Я сказал ему, что ты заболела. Ты же понимаешь, что я не позволю кому-то постороннему войти в мой дом. Он там на селедку под шубой покушался, но я ему сказал, что ты не успела приготовить.
– Спасибо, папочка, что сообщил. Это я готовила для него, поэтому придется отдать, – ну охренеть, приплыли. – Может, пропустишь меня? – скорее придушу.
– Иди, доченька, – на удивление, спокойно произношу я, убрав руки.
Ну хоть бы в душе вода не проходила от Машиных волос. Так нет же, сток почищен. Хотелось бы придраться, а тупо не к чему. Дожил.
Даже если теоретически предположить, что я решусь хоть на какую-нибудь связь с Машей, в лучшем случае это очень кратковременно, ибо ее папаша по-любому не допустит такой мезальянс. А если прознает раньше, меня ждет реальный пиздец. Да ладно бы мне, но под раздачу попадут еще Наташа и Женя. По всем фронтам попаду. Но при всем при этом, живущий во мне типичный мудак тупо противится мысли, что кто-то может маячить рядом с Машей. Да уж, сам не ам и другим не дам.
Выхожу из ванной и направляюсь в единственную комнату. В любой другой ситуации я бы бесился, что придется с кем-то жить бок о бок в одной комнате. Сейчас же меня даже забавляет тот факт, что гостиная, пусть и большая – единственная жилая комната в доме. Посмотрим, где ты будешь спать, Машенька. Надеюсь, про то, что помимо дивана, расстилается еще и кресло, она не догадается.
Вот уж никак не ожидал увидеть Машу, закидывающую дрова в печку. И только сейчас до меня в полной мере доходит, что она реально жила здесь одна. Одна! Топила печь! И слава Богу не угорела. Не поддается это все логике. Как она так смогла? Ну как?!
А может быть, не одна? Возможно, это все показуха для меня, а в реале все это делал моднявый?
– Я смотрю, ты многому тут научилась одна.
– Многому, но не всему, – не отрывая взгляда от печки, тихо произносит Маша. –Дрова рубить так и не научилась. Не получается. Думала придется уже заказывать.
– Ну а моднявый тебе на что? Не умеет?
– Умеет, наверное. Но это не его дело, поэтому просить не буду.
– А, ну да, ты же не принимаешь помощь теперь от посторонних мужиков, – не скрывая иронии в голосе, произношу я.
– Просто так не принимаю. А взамен на что-то принимаю. А от Никиты я уже получаю другую помощь, за которую плачу, а большее ему предложить пока не могу. Иначе не будет равноправия.
Господи, дай мне сил…
– Ты всегда так печь топила?
– А что я не так делаю? – все. Просто все не так!
– Ничего. Просто интересно.
– Всегда. Как прочитала в интернете, так и отапливаю. Ну и Наташа так же сказала.
– Ясно. Маш, не могу не спросить, ты реально на голову отбитая?
– Ты не мог бы выражаться более конкретно? – ну наконец-то, принцесска подняла на меня взгляд.
– Ты серьезно собиралась праздновать новый год, по сути, хер знает с кем?
– Я достаточно его знаю, чтобы сказать, что он неплохой.
– Это все, что ты знаешь? Неплохой и все?!
– Нет. Например, в отличие от тебя, он сказал мне свое отчестве. Никита Егорович. У него есть брат и сестра. Кстати, ты мне о своей сестре тоже не сказал. Ему двадцать девять.
– Да он, я смотрю, хорошо сохранился.
– Да нет, выглядит на свой возраст. Это просто ты старше выглядишь за счет бороды.
Сам не понял, как взял стул и сел рядом с Машей. Бомбит. Как же меня сейчас сука бомбит! Ну нельзя же быть такой наивной. Имя он
