стоишь? Пройти дай!
В руках Насти несколько чехлов. За ее спиной – длинная, как жердь, девушка с чемоданом и непроницаемым черным пакетом, какие обычно выдают в алкомаркетах. Бросаю на него полный опаски взгляд.
– Знакомься. Это Даша. Она – супер. Ты себя не узнаешь. Поверь.
– С-спасибо. А это… – тычу пальчиком в чемодан.
– Тут косметика и всякие фены-плойки. Где мне лучше разложиться?
– Да вот… – киваю на барную стойку.
– Супер, – комментирует Даша. – Насть, а ты пока наливай. Будем возвращать румянец невесте. На ней же лица нет. Ты чего такая перепуганная? В первый раз, что ли? – смеется.
– Ага. И это… я практически не пью.
– Так и мы не пьем. Это чтобы расслабиться. Как лекарство. Ты вообще чего хочешь? Есть пожелания по прическе?
– Ничего у нее нет, – фыркает Настя, открывая шампанское. – Будем отталкиваться от платья. Вон, смотри!
Ну а дальше начинается сущее безобразие. Впрочем, к тому моменту меня это перестает заботить. Может, правы были девочки, и мне просто нужно было выпить для смелости. Или для храбрости, или…
– Погодите! А как я в ЗАГС поеду? – спохватываюсь некстати.
– На такси. А там уже муж подхватит.
Муж. Ставрос Николоу – мой муж. Курам на смех. Да нам же в жизни никто не поверит, что это все по любви!
«Конечно же, не поверит, Ниночка. Как ты ни вырядись, он всерьез на тебя даже не глянет», – зудит голос матери, и я закашливаюсь.
– Это все лак! Ничего. Дай-ка промокну. Ну, вот. Смотри. Отпад. Скажи, Насть?
– Огнище. Ну, Нин, ты чего молчишь? Не нравится?
Касаюсь пальцами зеркала. Сказать, что я себя не узнала, нельзя. Напротив, я сейчас как никогда хорошо осознаю, что эта женщина в зеркале – я. Не красавица, но довольно симпатичная. С хорошей кожей, что в моем возрасте уже дорогого стоит, и выразительными, подчеркнутыми умелым макияжем глазами.
– Не чересчур? Мне еще потом в офис ехать, – с сомнением тереблю крестик.
– В офис накинешь пиджак. Но под венец чтобы шла в платье!
– Ну, не знаю, – касаюсь тонких бретелек. Никаких рюшечек и оборочек на платье нет. Голый атлас приятно скользит по телу и подчеркивает изгибы, которых во мне с избытком.
– Ты хочешь, чтобы твой Чуковский обалдел?! Чтоб любил тебя одну до скончания века?
– Хочу, – выдыхаю, и сама от себя в шоке, потому что это произнесла, зажмуриваюсь.
– Тогда слушай, что тебе говорят. Ах, ты ж черт, Нинка! Все зубы мне заговорила. Уже десять тридцать! Что смотришь? Ты хоть такси вызвала?
Первый раз Николоу позвонил, когда я только выхожу из подъезда. Второй, когда мы плотно встаем на светофоре. Когда я, наконец, добираюсь, он уже вне себя.
– Я уж думал, ты решила в последний момент соскочить! Вот, распишись. Из-за нас вся очередь сдвинулась! – недовольно, сухо, будто вычитывая. Закусываю щеку. Беру протянутую Ставросом ручку. Нет, я не питала особых иллюзий, но девочки старались. И за девочек обидно.
– Мне сначала нужно перечитать, что здесь написано.
– Стандартный контракт, – нетерпеливо шипит грек. – Мы вчера прошлись по пунктам. Ничего нового ты не увидишь.
Перевожу внимательный взгляд на Азарова.
– Так и есть, Нин, – беспомощно разводит руками. Как юрист, он топит за то, что нельзя подписывать документы не глядя. Как человек подневольный – не спешит высказывать свое мнение вслух.
– На то, чтобы прихорошиться, ушло больше времени, чем я думала, – пожимаю плечами и быстро-быстро подписываю каждый пронумерованный лист.
– Выглядишь просто шикарно.
Ну, хоть кто-то это отметил.
– Спасибо, Никита.
– Клянусь, договор более чем прозрачный.
– Не сомневаюсь. Сомневалась бы – не стала бы подписывать.
Сгребаю в стопку листы и протягиваю Азарову. Краем глаза замечаю в толпе Ставроса. Пока я ставила подписи под нашим брачным контрактом, он куда-то отошел.
– Это тебе.
Гляжу на маленький свадебный букет.
– Спасибо, – теряюсь. Я совершенно не ожидала, что Николоу озаботится подобными мелочами, и оттого немного не по себе. Меня топят эмоции. И глупые, совершенно несостоятельные мечты.
– Нам нужны правдивые фото. Чтобы как у людей, – поясняет Ставрос, воздух с шипением покидает мои легкие. Будто кто-то выпустил из шампанского пузырьки.
– Да-да. Я даже платье надела для большей достоверности! Подержи, Никит…
Решительно стаскиваю с себя пиджак. Пальто я оставила еще в гардеробе. И не решаясь взглянуть, какой эффект этим произвела, и произвела ли его в принципе, торопливо шагаю к двери.
– Нам сюда?
– Эм… Да.
На то, чтобы поставить подписи в толстом журнале, уходит от силы минута. Тетка явно спешит. И даже опускает ту часть, где речь идет про лебединую верность.
– Теперь вы муж и жена. Жених, можете поцеловать невесту.
Ставрос
И следом орет:
– Кир, давай следующих. Кто там у нас брачуется – Макаровы? – смотрит на нас недовольно. Мол, ну что вам еще? Какого черта застыли? И так на вас сколько времени зря потратили!
Возвращаюсь взглядом к… жене. На самом деле я сразу отметил, что мою просьбу принарядиться для большей достоверности Нина игнорировать не стала. Как и в работе, она послушно исполнила мое поручение. И серьезно в нем преуспела. Я даже не ожидал. Приближаюсь. Влажно поблескивающие губы Нины приоткрываются. Просто поцелуй. В максимально идиотских обстоятельствах. Потому что брачующиеся Макаровы вместе со своими многочисленными родственниками заваливаются в зал. А в сторонке, не отводя от нас смеющихся глаз, стоит Азаров.
И все же меня вставляет.
– Все, Ставрос Агафоныч! Фото есть. Теперь нужно еще сделать пару кадров в холле. И всё – все свободны.
Да чтоб тебя! Отстраняюсь. Нина суетливо отворачивается.
– Спасибо, – замечаю, чтобы никто нас не услышал.
– За что? – шепчет, семеня рядом.
– За то, что выручила. Для меня важно, что это именно ты.
– Вот как? – уточняет равнодушно, так ни разу на меня и не взглянув.
– Да. Вряд ли бы я смог доверить это дело кому-то другому. Даже если бы очень сильно припекло.
Я вчера долго об этом думал. Представлял на месте Нины других, и… почему-то не мог представить. То есть жениться я, конечно, мог на ком угодно. Да только вряд ли бы я был настолько в
