ничего не поделаешь... Ненавижу, когда вот так. Когда не могу исправить свои поступки. — В эту же секунду я поняла, что скатываюсь совершенно не в ту степь, поэтому сразу же затараторила веселым тоном: — А вон там, между прочим, мое созвездие! Рыбы — это знак зодиака по какому-то там календарю... А ты свой знаешь? Может, он тоже здесь на небе есть, давай отыщем!
— Я в астрологию не верю, — перебило меня неизменное мрачное ворчание.
На пару мгновений настала тишина. И оттого, как было удивительно, что Альк сводит на нет все предлагаемые мною темы для разговора, так же странно было то, что в следующую секунду он заговорил со мной сам:
— Если ты так переживала, зачем в школе активно врагов себе наживаешь? Там полно тихих отличниц. Подружилась бы с какой-нибудь, устраивали бы с ней пижамные вечеринки друг у друга с заплетанием косичек и тайным распитием родительского алкоголя. А не проводила бы сомнительные вечера в компании психа в темном лесу за городом.
Несмотря на яркость образов в его словах, внутри меня что-то натянулась прямой струной, из-за чего мне невольно пришлось выпрямиться и сделать глубокий вздох, борясь с неприятными чувствами.
— Я пыталась, — честно ответила я. — Но все они... У нас слишком мало общего. Если в двух словах. У них мечты о будущем, парнях, развлечениях... Я чувствую себя так, словно вру сама себе, когда улыбаюсь им. Сложно объяснить. Знаешь, — в голове что-то щелкнуло и тема снова сменилась сама собой в более приятное для меня русло, — Моя мама верила в астрологию. Не то чтобы я разбираюсь в этом... Но она так увлекательно рассказывала обо всем этом. Про всякие планеты тоже... Названия у них интересные. И как-то с мифами всякими связаны, да? Как забавно. Если бы не это место, я бы даже не вспомнила. А ты знал, что Венеру можно тоже увидеть на небе? Не в нашем полушарии, конечно, но… А жаль.
Я и сама не заметила, как придвинулась к Альку и положила ему голову на плечо. Только когда мы сидели, это становилось возможным — хотя бы примерно почувствовать, что мы можем быть почти одного роста, ведь когда он стоял, то всегда нависал надо мной необъятной мрачной горой, и приходилось смотреть на него исключительно снизу вверх.
— Знал, — кажется, кто-то снова вошел в режим “мистер-односложные-ответы”, — Видел как-то даже. На родине.
Дальше разговор не клеился, но это было и неважно. Мне не хотелось вываливать на Алька свои проблемы в виде неумения общаться со сверстницами, тотального неприятия парней и всякого такого, упущенного детства и прочих травм, а ему — явно было скучно разговаривать со мной обо всех тех глупостях, которыми я пыталась все это заменить.
Поэтому какое-то время я просто сидела, облокотившись на своего почти новобретенного друга — ну или по крайней мере того, кто проявил ко мне участие — и смотрела в небо, наслаждаясь тишиной, холодом ночи и теплом плеча под своей головой.
— Отвези меня, пожалуйста, домой, — спустя какое-то время тихо попросила я.
Всю дорогу обратно я проспала. А Альк даже ничего не сказал мне напоследок, высадив на обочине и тут же укатив прочь. Если Кэрол и удивилась, увидев меня на пороге с толстовкой в руках, то не подала вида. Равно как и на мою загадочную улыбку, что не сходила с моего лица весь оставшийся вечер.
6. Как все ожидаемо пошло не так
После того вечера мне хотелось хоть как-то его отблагодарить. Но я совершенно не представляла, как. Любая моя инициатива могла бы быть воспринята Альком с присущим ему мрачным скептицизмом.
Однако, уже в понедельник, во время обеденной перемены, я снова решила помозолить ему глаза на виду у всех, плюхнувшись на стул прямо напротив него.
— У меня кое-что есть для тебя, — не церемонясь, я поставила перед ним пластиковую коробочку. — Уж не знаю, насколько это правда... Но тетка убеждала меня, что это самое что ни на есть польское печенье. Она в какой-то старой книге посмотрела рецепт. Мы его вместе приготовили. Надеюсь, тебе понравится.
Сперва Альк, как я и предполагала, подозрительно прищурился, но в следующую секунду, похоже, содержимое контейнера вызвало в нем любопытство, судя по тому, как резко он притянул его к себе и открыл.
— «Мазурка», — мурлыкнул он, сразу же отламывая кусок мягкого печенья и отправляя его в рот.
Он не просто не послал меня сразу, а даже прищурился, незримо улыбаясь уголками глаз — значит, я попала в точку. Стоит ли удивляться, что и у меня в ответ ощутимо повысилось настроение. Хоть что-то. Я для кого-то постаралась, а этот кто-то оценил плоды этих усилий.
Почти так, как это и должно быть у нормальных людей.
— Из сухофруктов только изюмом ограничились? — надменно проворчал Альк, продолжая набивать рот, вынудив меня этим разулыбаться еще сильнее.
— Ну тут уж прости, у нас нет традиционных польских рецептов, чтобы знать все тонкости, — усмехнулась я. — Только жалкие попытки повторить национальную кухню, да и вообще мы с Кэрол обе — так себе кулинары.
Мой словесный понос усугублялся еще и тем, что из-за воодушевления я говорила быстрее, чем обычно. И даже вперед подалась, и не могла усидеть на месте, выдавая свое нервное напряжение.
— Изюм и входит в стандартный рецепт. Просто обычно его либо разбавляют, либо заменяют другими сухофруктами, — продолжал ворчать Альк, тем не менее, не останавливаясь поглощать печенье.
— Главное, что тебе нравится, — все так же в лоб усмехнулась я.
Кажется, мы снова привлекали внимание окружающих больше, чем обычно. Единственное, что могло мне сейчас подпортить настроение. И то — слегка.
— Господи, как не обращать внимания на то, что на нас все пялятся? Тупые идиоты. Ну, что скажешь?
А Альк, судя по тому, что он только сейчас огляделся, похоже, и не замечал всеобщего внимания.
— Они просто ждут, когда я стол переверну или контейнер тебе на голову надену, — равнодушно пожал он плечами, после чего откинулся на спинку стула с самым расслабленным и благодушным видом. — Ну и что я должен за этот сюрприз с родины?
Да уж. Если все эти придурки вокруг думают, что Альк станет переворачивать стол или выкидывать что-то в таком духе, то сильно ошибаются. Публичные закидоны это больше
