Крепче сжимаю ремешки сумки. Выдерживаю его тяжелый взгляд.
– Мне нужно побыть одной, – выдыхаю сдавленно. – Я очень устала, и у тебя не могу выспаться. Две ночи не спала нормально.
– Что мешает? – холодно интересуется он.
– Привыкла жить одна.
– Отвыкай.
– Можно хотя бы несколько дней…
В его глазах вспыхивают такие искры, что я осекаюсь и замолкаю.
Черный обходит меня и останавливается сзади. Массивная ладонь опускается на мое плечо, чуть сжимает.
– Говоришь много, – заключает он и склоняется, выдает мне прямо на ухо: – А я голоден.
Черный выводит меня из магазина. Властно и уверенно. Потом отпускает, направляется к машине, чтобы завести двигатель.
Закрываю замок. Опускаю роллеты. Пока выполняю эти привычные, отточенные до механизма действия, опять думаю про договор.
Несколько раз прочла документы, которые оставил Рябинин. Только суть от этого не поменялась. Не хочу продавать магазин, особенно по такой низкой стоимости.
Но сегодняшний визит адвоката оставляет тяжелое впечатление. Видно, что покупатель настроен серьезно. Не откажется, будет давить.
– Чего ждешь? – в спину бьет вопрос Черного.
Нервно дергаю плечом и оборачиваюсь. Он уже распахнул дверцу. Кивает в сторону переднего сиденья, жестом приглашая меня занять это место.
Понимаю, что так и стою перед закрытым магазином. Слишком глубоко ушла в свои мысли.
Иду к машине, усаживаюсь.
– Какая музыка тебе нравится? – спрашивает Черный.
Рассеянно мотаю головой.
Он мрачнеет и отворачивается. Включает что-то, и в следующую же секунду машина трогается с места. Удивительное совпадение, но композиция, которая льется из динамиков, оказывается хорошей, расслабляющей.
Нервно дергаю ремешок сумки, от чего металлические пряжки позвякивают. Бросаю короткий взгляд в сторону Черного.
Он следит за дорогой, крепко сжимает руль. Сигналит кому-то, сильнее стискивает челюсти, желваки в момент проступают под смуглой кожей.
Может, рассказать ему? Про Рябинина? Про договор?
Он бы мог решить вопрос. Поговорить с этими людьми… на их языке.
Меньше всего мне хочется снова столкнуться с Хасаном, или с тем вторым, который хоть и почти все время молчал, все равно выглядел угрожающе. Да и сам Рябинин напрягает.
Но если сейчас обращусь за помощью, то Черный этим воспользуется. Лучше даже не думать как именно. Нет, я точно не хочу быть у него в должниках.
Крупная ладонь вдруг опускается на мое запястье, слегка сжимает.
Вздрагиваю и опять перевожу взгляд на Черного.
– Задолбала этой сумкой греметь, – хрипло заявляет он.
И отводит мою руку в сторону, точнее – ближе к себе. Опускает мою ладонь на свое бедро. От такого поворота застываю.
– Ты что…
– Вот к чему тебе пора привыкать, – обрывает Черный.
Как только он убирает руку, отдергиваю ладонь. Но ничего не получается. Горячие пальцы снова накрывают запястье. Все повторяется. Моя ладонь оказывается буквально распластана на его бедре.
– Чего дергаешься? – хмыкает.
– Мне не нравится, – отвечаю хмуро.
– Распробовать надо, – заключает невозмутимо.
Чуть поглаживает мои заледеневшие пальцы. Потом сжимает, переплетая со своими. Не позволяет снова отвести руку в сторону.
Так мы и едем дальше. Пока автомобиль не притормаживает на парковке перед рестораном.
Выдыхаю, когда Черный наконец отпускает меня. Но это длится недолго, потому что стоит выйти из машины, как его ладонь по-хозяйски опускается на мою талию.
– Мы рады вашему визиту, – расплывается в улыбке администратор.
Провожает нас в зал, по пути рассказывает о новом меню.
Здесь много людей. За нами наблюдают. Но осторожно. Никто не смотрит открыто. Только мельком. И сразу ощущается напряжение.
– Вот, – заключает администратор. – Ваш стол.
Два стула расположены на одной линии, но расстояние между ними почти метр. А еще тут стоит ваза с экзотическими цветами. Отлично, мне нравится такая преграда.
Вот только стол, за которым мы располагаемся находится в уединении от всех остальных.
Когда администратор уходит, оставляя меню, мы по сути остаемся наедине.
Невольно закусываю губу, утыкаюсь взглядом в список блюд.
– Что хочешь? – спрашивает Черный.
– Еще думаю.
Вскоре появляется официант.
– Давай, – говорит Черный. – Заказывай.
– Чай. С мятой.
Официант кивает, делает пометку.
– Пока все, – откладываю меню в сторону.
Даже не глядя на Черного, чувствую его раздражение.
– У нас есть отличные десерты, – начинает официант.
– Нет, спасибо.
Черный делает свой заказ. Сейчас его голос звучит еще более хрипло, мрачно, отрывисто.
Стоит лишь официанту удалиться, как горящие глаза прожигают меня.
– Что за фокусы?
Поворачиваюсь, но ничего не отвечаю.
Как хорошо, что наши стулья на таком расстоянии. Еще и ваза нас разделяет.
Только у Черного свои планы. На все.
Одно резкое движение – ваза поскрипывает, отъезжая в сторону.
Я даже вскрикнуть не успеваю, как Черный придвигает меня вплотную к себе вместе со стулом. Прямо за деревянные перекладины ухватывается и рывком приближает. Его губы почти касаются моих.
– Какого черта? – спрашивает он. – Почему опять ничего не ешь?
Отшатываюсь, вжимаясь в спинку стула.
А Черный подается вперед, опять нависает надо мной.
– Не хочу, – роняю глухо.
– Ты целый день не ела.
