- Привет, - стараюсь говорить бодро, - мы уже на месте. Как ты, Гриша?
- Привет, - у них сейчас утро, - хорошо! Как настрой? У меня, как обычно, - делает драматическую паузу, - просыпаюсь сам, готовлю себе завтрак, кофе, и вообще все сам. Рубашку вот гладить собрался! Как холостяк. Боюсь привыкнуть, Женя.
- Справишься. Я позвоню тебе на днях, хорошо?
- Что значит на днях?! - его голос становится подозрительным, - ты что там, такая занятая? И вообще, почему не по скайпу звонишь? Где Катя?
- Катя в палате, - пытаюсь справиться с подступающими слезами. Меня заставили включить громкую связь, и теперь женщина рядом просто слушает, а цербер справа уже больно вцепился в мое предплечье, на всякий случай, - я позвоню тебе по скайпу на днях. Разрядился ноутбук.
Цербер встряхивает меня, а Гриша разражается гневной тирадой:
- Да что там, розетки что ли нет, в больнице?! Зарядишь и позвонишь, мне на работу не с утра сегодня.
- Но у нас уже почти ночь, - думаю о том, что он в любом случае мне бы ничем не помог, даже если бы я и попыталась на что-то намекнуть. Но Гриша, как обычно, слышит только себя.
- Ладно, ночь так ночь, тогда завтра. Тебе по-любому в больнице целыми днями сидеть ждать, времени много! Хвостом там не сильно крути перед американскими кобелями…
- Гриш, ты в своём уме?! - повышаю голос, - ты хоть о Кате поинтересуйся для приличия.
Несмотря на всю тяжесть ситуации, мне становится стыдно перед этими преступниками. Какой же жалкой, должно быть, кажется им моя жизнь!
- Ладно-ладно, не нападай. Радуйся, что вообще отпустил тебя по заграницам, у другого бы никуда не поехала. Есть папаша - вперёд! - отзывается он. Делает паузу, - и вообще… Чего молчишь? Если есть что рассказать, рассказывай.
Женщина делает мне знак говорить, а мой конвоир решает закрепить это новым ощутимым тычком в бок. Я стою, чуть не плача.
- Гриша, - мысленно умоляю себя не расклеиться прямо здесь, - давай не будем ссориться. Я очень устала. У Кати все хорошо. Хочешь завтра - позвоню завтра!
- Позвонишь, когда сочтешь нужным, - протягивает он презрительно, - ты ж у нас такая деловая! Давай, пока. Кате привет. Когда операция?
- Пока не знаю. На днях, - мой голос дрожит.
- Хорошо, - Гриша по-прежнему ничего не замечает, - только не трать на телефон наши деньги! Звони по скайпу. Пока.
- Пока. Гриша! Позвони, пожалуйста, папе, скажи, что все хорошо.
- Эсэмэску кину. Мог бы и сам Катю набрать! Папаша, блин..
- Все, пока, - мне не терпится закончить разговор.
Глава 14
Пятнадцать лет назад
Долго стоим возле входа на территорию колледжа, друг напротив друга. И на наших лицах дурацкие улыбочки! Я встаю на бордюр, чтобы быть повыше, и смотреть ему в глаза не снизу вверх.
Алекс улыбается чуть насмешливо, а я снова почему-то робею перед ним. Но на душе так радостно и волнительно. Бутылка закопана нами на пляже, в надежном месте.
- Значит так, конверты закончились, - деловито произносит он, - дашь телефончик?
Киваю, смеюсь. Диктую ему мой американский номер. В Америке выгоднее общаться, конечно же, через местную связь, а чтобы позвонить своим, я меняю эту карточку на старую. Но здесь, в основном, на моем телефоне стоит американская.
- А где живёшь ты? - не могу удержаться от вопроса.
- На Манхэттене, - отвечает он, и тоже смеётся.
Что, на Манхэттене? Самый дорогой и престижный район Нью-йорка. Мои глаза округляются.
- В праджекте.
Алекс объясняет. Это странно, но в самом центре Нью-йорка, на Манхэттене, располагается социальное жильё для малоимущих - так называемые праджекты. Многоквартирные дома.
Он говорит, что снимает комнату у одной латиноамериканской многодетной семьи, неофициально, конечно.
- Это временное жильё. Я планировал снять что-то получше, и в другом месте. Могу это сделать хоть сейчас, у меня уже есть деньги. Я вообще могу повести тебя в лучший ресторан на Манхэттене!
- Я не хочу в лучший ресторан на Манхэттене, - отвечаю со смехом и искренним недоумением, - но откуда у тебя деньги? Ты не учишься, где ты работаешь?
- Расскажу, потом, - загадочно отвечает Алекс, - иди уже, а то общага закроется. Или никак не можешь от меня отлипнуть?
- Что?! - возмущаюсь. Вспыхиваю.
Прощаюсь и быстро ухожу, не оборачиваясь.
А весь следующий день жду от него звонка или смс-ки. Время учебы пролетает быстро и вот, после обеда, я уже абсолютно свободна. Писать ему первой, естественно, не собираюсь. Размышляю, чем бы заполнить эту образовавшуюся пустоту? Не знаю, где и кем он работает, но в моем бюджете сейчас тоже, к сожалению, существенная брешь.
Решаюсь на подработку.
Звоню сначала папе, просто чтобы сказать, что у меня все хорошо. Без подробностей. Я звоню своим раз в несколько дней - у мамы личного мобильного нет, а на городской было бы очень дорого, поэтому приходится звонить отцу! Вообще, у нас с ним отношения не очень. Так уж сложилось.
Папа - это отдельная тема. Вроде бы хороший человек, однако приступы откровенной щедрости и доброты у него часто перемежаются с деспотизмом и тиранией. Дети для него - люди второго сорта, так его воспитали!
У меня, по сути, нет права на личное мнение, и никогда не было. Он ждет беспрекословного повиновения во всем. Даже если говорит или делает бред.
Суровое воспитание и завышенные требования давно уже стали частью моей жизни. Дед сильно бил его в детстве, и теперь мне тоже частенько прилетает от него. Не нужно даже особенного повода, чтобы получить «ремня» или подзатыльник. Мой возраст, и то, что я уже взрослая, увы, ничего не поменяли в этом вопросе. Стыдно признаться, но он бьет меня до сих пор.
Я не скажу, что это прямо избиения, но синяки и бесконечное унижение, моральное - норма. Да, это все остаётся в семье. Он также тиранит и маму, не бьет, слава Богу, никогда не видела - но унижает, довлеет над ней. Своим, так называемым, авторитетом. По-моему, он энергетический вампир. Я чувствовала, почти всегда, что он радуется нашим слезам, возможно бессознательно, радуется этой иллюзии контроля над нашими эмоциями и нашим поведением.
Короче, для меня это тяжелая история. Надеюсь, она когда-нибудь закончится! И хотя я уже давно сломлена или почти сломлена им как человек, как личность - я мечтаю обрести свободу.
Честно выполнив свою миссию, а именно короткий доклад об успехах в учебе и благодарность за такие возможности - это обязательно, звоню Дженни.
Предлагаю погулять, спрашиваю насчёт работы. И тут удача! Меня готовы посмотреть и дать смену прямо сегодня. Смена коротенькая, всего три часа работы и пятнадцать долларов в кармане.
Что такое для меня пятнадцать долларов, по пять за час? Да это целый один поход в Луна-парк, что называется, ол инклюзив, с десятью видами аттракционов и неограниченным количеством мороженого!
Или красивая блузка для мамы. А может, косметика, шкатулочка для всякой всячины, сумочка, да все что угодно.
Или одежка для моей малюсенькой сестрички, которой сейчас всего несколько месяцев. Кстати, ещё одна из причин, почему меня отправили сюда. Последние пару месяцев было очень тяжко нам всем - у сестры поменялись местами день с ночью, и я, помогая иногда маме по ночам, просто валилась с ног. Если бы я не оказалась здесь, то точно к первому сентября заработала бы нервный тик!
Катюшка нереально красивая, похожа на куклу, но, как бы сказать помягче, до чего же с ней бывает тяжело. Бедная моя мамочка! Сейчас ей помогает наша соседка, медсестра, так что я точно знаю, что все будет супер.
И папе я чего-нибудь привезу. И себе, и подружкам! Здесь куча шмотья на любой карман, и вообще миллиард всего интересного, что можно было бы привезти на память.
Так, вся в мечтах, я быстренько добираюсь до окраины Нью-йорка на метро. С трудом, спрашивая прохожих, нахожу нужную мне улицу. А вот и кафешка, «У Боба».
