за сердце и скрутила.
В то время как Данте и Кай обменивались взглядами, я опрокинул свой напиток, пытаясь забыться в алкоголе. Я не рассказал им, что случилось с Алессандрой, но она дружила с Вивиан и Изабеллой, девушкой Кая. Я предположил, что они проинформировали своих мужей о том, что произошло.
— Говоря о женах, как дела у А́ле? — спросил Кай таким спокойным тоном, что с таким же успехом он мог говорить о погоде.
— Хорошо, — коротко ответил я.
— Слышал, она вручила тебе документы о разводе на работе. — В отличие от Кая, Данте обладал тактом социально неумелого быка.
Мои плечи напряглись.
— Это было недоразумение.
— Никто не нанимает чертового Коула Пирсона по недоразумению, — на лице Данте отразилось сочувствие. — Скажи мне, что ты не отмахиваешься от этого. Если вы разведетесь, твои акции…
— Я знаю, что происходит с моими акциями, — логическая часть меня говорила, что следует больше об этом беспокоиться, но мне было все равно. — Мы не разводимся, — я потянулся за зажигалкой, но на этот раз знакомый щелчок кремневого колесика не смог успокоить бушующую внутри меня бурю. — Мы разберемся с этим. Сходим на консультацию, уедем куда-нибудь в путешествие.
Я забыл о том случае, когда Алессандра попросила о терапии для пар, пока она не рассказала об этом в моем офисе. Это было три года назад, и в то время я был завален огромным количеством предложений. Она попросила только один раз, так что я решил, что это была импульсивная просьба, а не признак давней проблемы.
Когда мы встречались, Алессандра никогда не стеснялась рассказывать мне, когда у нее возникали какие-то претензии.
Нам просто нужно было восстановить связь, вот и все. Мы могли бы воссоздать наш медовый месяц на Ямайке или провести две недели, путешествуя по Японии. Я не мог реально отвлечься от работы больше, чем это, но двух недель было бы достаточно, верно? Когда мы с Алессандрой будем проводить время наедине, все будет в порядке. В этом и заключалась причина, по которой она обратилась к семейному психологу.
Данте и Кай молчали.
— Что? — Раздражение пробежало по моим венам. Я уже был на грани изнеможения, стресса и странной боли, которая, казалось, преследовала меня повсюду.
Мне также не нужно было молчаливое осуждение моих друзей.
— Я не думаю, что отпуск или консультация помогут решить ваши проблемы, — сказал Данте.
— Почему, черт возьми, нет?
Он недоверчиво посмотрел на меня.
— Ты пропустил десятилетнюю годовщину свадьбы. Однажды я забыл о званом обеде, и Вивиан не разговаривала со мной несколько дней. Если бы я пропустил годовщину… — он поморщился, — давай не будем об этом.
— Данте пытается сказать, что несколько недель на роскошном курорте не компенсируют годы подавленных чувств, — вмешался Кай, как всегда дипломатично.
— Очевидно, что Алессандра какое-то время была… недовольна. Годовщина стала, так сказать, той каплей, переполнившей чашу терпения.
Я уставился на них.
— Ох, черт возьми, — сказал Данте. — Давайте перестанем ходить вокруг да около. Проблема в тебе, Дом. Даже тот, кто когда-то встречал вас обоих, может сказать, что ты почти не обращал внимания на Алессандру, когда она была рядом. Сколько раз ты оставался на мероприятии, пока она шла домой, потому что плохо себя чувствовала? Сколько ужинов ты проводил с клиентами, а не с ней? — Он покачал головой. — Твоя одержимость работой полезна для кошелька, поэтому я не жалуюсь на это. Но неудивительно, что Алессандре это надоело.
— Не существует краткосрочного решения для чего-то подобного, — сказал Кай, его тон был немного мягче, чем у Данте. — Это требует полного изменения образа жизни и мышления.
— Ты говоришь как реклама тренера по фитнесу. — Открыл. Закрыл. Я щелкнул зажигалкой дрожащими руками.
Несмотря на мой легкомысленно ответ, в голове у меня царил хаос. Данте привел те же аргументы, что и Алессандра, но если ее слова были меткими, то его — задели в самое сердце.
Одно дело, когда партнер указывает на недостатки в отношениях. Другое дело, что третья сторона сделает это с безошибочной точностью, особенно когда я думал, что все в порядке. Не отлично, но и не ужасно. Очевидно, я ошибался.
Открыть. Закрыть. Маленькое пламя расплывалось, когда перед моим мысленным взором проносились отрывки из последних нескольких лет.
Когда наш брак перешел в то состояние, в котором он находится сейчас? Мы с Алессандрой каждый вечер ужинали вместе. Каждую пятницу у нас было незабываемое свидание, и мы никогда не ложились спать, не рассказав друг другу о том, как прошел день. Затем я основал Davenport Capital, и ситуация медленно, но постепенно изменилась.
— Прости, amor, но инвестор будет в городе только сегодня вечером, — сказал я. — Он возглавляет одну из крупнейших страховых компаний в стране. Если мне удастся привлечь его…
— Все нормально. Я понимаю. — Алессандра подарила мне мягкий, ободряющий поцелуй. — Тебе просто придется загладить свою вину позже.
Чувство вины ослабило хватку на моих мышцах.
— Обязательно. Честное слово.
Я впервые пропустил наше священное пятничное свидание. Мне было невыносимо подводить ее, но сейчас мне нужны были инвесторы, и поймать Волленски было бы большим успехом.
Когда-нибудь весь мир узнает имя Доминика Дэвенпорта, а вместе с признанием придет статус, деньги, власть – все, о чем я когда-либо мечтал. Как только это произойдет, я смогу тысячу раз загладить свою вину перед Алессандрой.
— Однако, если ты пропустишь на следующей неделе, у нас возникнут проблемы, — поддразнила она, отгоняя изображения частных самолетов и черных карточек Amex. — Мне практически пришлось пожертвовать своим первенцем, чтобы получить бронь в Le Fleur.
Я рассмеялся.
— Уверен, что наш первенец поймет, — я обнял Алессандру за талию и притянул ближе для еще одного поцелуя. — Спасибо за понимание, — пробормотал я. — Это всего лишь один раз. Больше этого не повторится.
Однако это произошло. Всего один раз превратился в два, затем в три, пока мы не вошли в новый ритм жизни. Я предполагал, что ее это устраивает, потому что Алессандра редко высказывала свое недовольство, за исключением того случая с психологом. Но то, как она становилась все тише и тише с годами, как она рано уходила с мероприятий, когда не была их ведущей, и полное отсутствие удивления, когда я отменял
