надоест с тобой возиться. Он заберет свою наследницу, а тебя на трассу пустит. Будешь дальнобойщиков обслуживать.
— Пошел вон… Вон! — кричу в спину Замуту.
Плетусь к раковине. Чтобы не упасть, держусь за края. Теперь мне плевать на утренний макияж. Я набираю в ладошки холодной воды, смываю с лица испуг и слезы. Еще этот пиджак. Вонючий и тяжелый. Раздраженно пытаюсь скинуть вещь, но нащупываю что-то в кармане.
— Подумать только…
Трясущейся рукой достаю пистолет. Настоящий. Из железа. Наверное. И пули настоящие. Вздрагиваю и тут же убираю оружие обратно, когда слышу сторонние женские голоса.
Я выпрямляю спину и обхватываю рукоять пистолета. А может, пригрозить Артёму? Или нет, я возьму в заложники чеченца! Дочери потом скажу, что это такая игра взрослая.
Еще не одна и две мысли промелькнули в моей голове до того, как я, толкнув свободной рукой дверь, вышла из уборной в коридор.
— Пора возвращаться, — говорит Замут и твердым шагом двигается впереди.
Не свожу с мужчины взгляда, сжимая в кармане пистолет, иду следом. Автоматические двери разъезжаются, мы выходим на улицу. Вижу ступени торгового центра и асфальт мокрые от начинающегося ливня. Я так и не решаюсь достать оружие, а мы уже рядом со светофором.
— Гребаный дождь, нихера не видно, — рычит Замут.
Я щурюсь, рассматривая черные внедорожники. Громов укрыл дочь в салоне, сам непрошибаемой скалой стоит на улице и смотрит на меня. А я на него.
Чужие разномастные тачки останавливаются у зебры на красный. В ногу шагаем с Замутом. Если не сейчас, то потом уже будет поздно.
Мешкаю. Отстаю. Пытаюсь достать, чертов пистолет, но тело совершенно не слушается. Дергаюсь. Пошатываюсь. Я чувствую хруст. Прямо на ходу ломаю каблук и подворачиваю ногу. Ливень только усиливается. Почти насквозь промокаю. Оглушающий визг колес слева будто парализует меня посреди перехода.
Невзрачная машина резко выезжает за стоп-линию, тормозит между мной и Замутом. Я успеваю лишь вскрикнуть, когда задняя дверь открывается и меня запихивают внутрь автомобиля.
Это не паника и даже не ужас. Мои ноздри щиплет от резкого запаха хвойной вонючки. Я вижу двух мужчин на передних сиденьях и еще одного рядом. Он крепко держит мою руку, сжимает до боли. Темные мужчины с раскосыми глазами и бледной, как у мертвецов, кожей. Худые, жилистые. Артём рассказывал про своего врага из Якутии.
— Громовская шлюха, Айхан будет доволен, узнав, что за бабу мы ему привезем, — говорит с протяжным акцентом.
Водитель жмет по газам. Едет быстро, что я теряю ориентир.
Пытаюсь узнать местоположение через стекло, но бурные ливневые потоки размывают вид по ту сторону.
— Что происходит? Выпустите меня.
На мгновенье в салоне повисает абсолютная тишина. Стихает даже дыхание мужчины рядом со мной, что вальяжно расставил ноги, откинулся на спинку. Вздрагиваю, когда незнакомцы начинают хохотать. Переговариваются на неизвестном языке.
Мужчина резко хватает меня за волосы и наклоняет лицом к своей ширинке. Стягивает в кулаке пряди. Я успеваю упереться ладонями в его ноги, отталкиваюсь.
— Ты не выйдешь отсюда живой, шлюха. Мы отвезем тебя к Айхану, и он вдоволь с тобой наиграется. А знаешь, что станет потом? — еще крепче сжимает пальцы на моем затылке. — Ты будешь ублажать остальных по кругу. Пока не сдохнешь. Поняла? Поняла меня, громовская шлюха?
Пару раз вздыхаю и столько же моргаю. Третий взмах ресниц не сдерживает слез, и они с горечью катятся по щекам. Мне не холодно и не жарко. Я вообще ничего не чувствую, кроме биения сердца. Весь мир будто терпит крушение, остается только тесный салон проклятого авто.
— Вы что-то путаете. Громов вас за это накажет… — тихо говорю и тут же осекаюсь.
Якут оттягивает мои волосы вниз, запрокидывает шею, приподнимает лицо. Он смотрит на меня с гневом. В узких глазах нет ничего, кроме черноты и дикого блеска. Мужчина брезгливо морщится, словно я не человек, а что-то мерзкое, после чего нужно помыть руки. Похититель фырчит и замахивается.
— А-а! — визжу.
Рассерженный Якут одаривает меня жгучей пощечиной:
— Заткнис-с-с…
Гадом шипит, отпихивает меня на конец сиденья. Я падаю, но тут же поднимаюсь. Прикладываю ледяную ладонь к горячей щеке. Меня трясет так, что стучат зубы. Я замираю на секунду, чтобы вспомнить об Аришке. Нащупываю оружие в кармане и, к удивлению для себя, набираюсь храбрости.
— Останови машину тварь! — впервые допускаю такое обращение к незнакомому человеку.
— Откуда у тебя пистолет?
Я понятия не имею, как обращаться с оружием, но каждый неуверенный жест принуждает похитителей нервозно дергаться.
— Отдай сюда ствол, дура! Сейчас тут всех переубиваешь!
Якут наваливается на меня, вдавливает своим телом в кожаное сиденье авто. Мне катастрофически тяжело дышать. Грудь словно под тяжким прессом. Мужчина кряхтит и тянется к моей руке.
Водитель резко жмет по тормозам. Ударяюсь головой сначала о дверцу, после скатываюсь под сиденье. Слышу хлопок и звон разбивающегося стекла, потом брань похитителей. Салон заполняется свежим воздухом и шумом дождя. Прячу под свободной ладошкой лицо. Раздаются еще три выстрела через глушитель.
— Не открывай глаза, Фортуна.
Холодный приказной голос кажется родным и успокаивающим. Я чувствую, как на меня сверху стекает что-то горячее. Липкое.
Жмурюсь. Дверца с моей стороны открывается, и Громов вытаскивает меня наружу. Ставит на ноги. А я ступить не могу на одну из-за вывиха. Трясусь, подгибаю ее. Сильный дождь, как из ведра, смывает мои слезы.
— Посмотри на меня, — тихо говорит Громов и дотрагивается ладонями до моих щек.
Закусываю губу и осматриваюсь. Оказывается, невзрачный автомобиль похитителей уже выехал за город, и Громов перехватил их на пустынной трассе.
— Я… я угрожала им пистолетом… — от стресса размахиваю оружием.
— Оу! Осторожней, Фортуна, у меня всего одна печень.
Отдаю пистолет Громову и практически повисаю на его руках от слабости. Он держит и не дает упасть.
— Где моя дочь?
— В безопасности, ты скоро с ней увидишься. Идем.
Громов делает шаг вперед и замечает, как я хромаю.
— Били тебя?
— Нет, это я сама на переходе подвернула.
Решаю не ябедничать и не жаловаться на пощечину. Хочу взглянуть на якутов, но Громов не разрешает. Он подхватывает меня на руки и уносит к своему внедорожнику. Их всего два. В третьем, наверное, увезли Аришку.
Я рассматриваю свои ладони и наблюдаю, как стекают кровавые разводы, разбавленные дождем. Не моя кровь.
— Артём, ты что, убил их?
— Не вмешивайся в мои дела, Фортуна.
У внедорожника Громова стоит промокший и злющий Замут. Мужчина уже получил трепку от главаря и сейчас смотрит на меня так, будто это я исчадие из преисподней, а не он.
— Замут,
