— Не придумывайте, — но Вера все равно помогает, становится коленями на диван и смотрит, а я ненавязчиво кладу ладонь чуть ниже поясницы, просто придерживаюсь, так хочется пробраться под эту коротенькую юбочку и сжать ягодицы, но не делаю этого, сегодня я выжидаю, даю ей время привыкнуть.
Пятнадцать минут до Нового года. Провожаем старый год! Делает глоток, прикусывает губу, а я еле держусь. У тебя пятнадцать минут, девочка! Это много или мало...
Глава 12
Смотрим новогоднее обращение президента, встаем при первом ударе курантов, Снежок умыкает под елку, чокаемся бокалами, а я вместо глотка шампанского делаю глоток ее дыхания, притягиваю и целую.
Сминаю мягкие губы, не встречая сопротивления. Плавно, тянуще, немного напористо. Вера отвечает на поцелуй, но потом, видимо, включает голову. Девочкам вредно много думать.
— Я не… — пытается немного отстраниться.
— Не хочешь? – кивает… Кого она обманывает, понимаю, правильные девочки себя так не ведут, но я же вижу, что ей нравится.
— Не бойся, я тебя не обижу, — большим пальцем провожу по припухшим губам, склоняюсь, но не целую, тем самым спрашивая разрешение на продолжение.
Ее дыхание учащается.
— Я не загадала желание, — шепчет в губы на двенадцатом последнем ударе курантов.
— Я сам его исполню, хочешь? — прокладываю дорожку от скул к ключицам, едва касаясь носом, вдыхая аромат кожи, будоражащий до жути. С Верой во мне просыпается романтик, непривычная смесь романтики и порочности. Кажется, я был таким в далекой юности, но с годами подрастерял их и очерствел, стал циничнее.
Она откидывает чуть голову, давая больше доступа, это однозначное «да».
Подхватываю ее под бедра и укладываю на диван, придавливая своим весом. Она вся дрожит, о, милая, я тебя прекрасно понимаю — самого колотит от возбуждения.
Одним движением стягиваю трусики и зашвыриваю их куда подальше под елку к убежавшему туда котенку. Накрываю ладонью, нежно поглаживаю круговыми движениями. Она широко распахивает глаза – что, малышка, никто раньше не ласкал так?
Балдею от ее реакции, никакие опытные Снежаны и Анжелы не сравнятся с ее искренностью. Такая открытая и непосредственная, все эмоции написаны на лице. Насколько я поднаторевший в сексе, но не думал, что буду так кайфовать от чувственности, неискушенности.
Отворачивается, кусает губы, стыдится своих желаний, меня не надо просить, вижу, что она готова. Какая же отзывчивая! О! Это стоило всех ожиданий, избавляюсь от брюк и соединяюсь с ней. Она негромко вскрикивает. Просто хмелею от узкости, замираю, привыкая к ощущениям и позволяя ей привыкнуть тоже. Зарываюсь пятерней под затылок, напористо целуя, в противовес снизу – медленно, раскачивая малой амплитудой. Жалею, что не успел снять платье полностью и насладиться верхними девяносто. Ничего второй заход точно будет, потому как первый окончится быстро.
Утыкаюсь носом в ее волосы, одуряющий аромат, сладкий, заполняет легкие, вдыхал бы и вдыхал.
Вера скребет ноготочками ткань рубашки на спине, но я запрокидываю руки над головой, фиксируя, не позволяя ей ни за что цепляться, а насладиться всеми гранями удовольствия в полной мере, чувствовать только нас.
— Ммм, — тихо стонет.
— Громче, милая, не сдерживайся, — она извивается, но от себя некуда сбегать, особенно когда внутри вулкан, то горящая лава обязательно должна прорваться наружу.
— А-а-а, — громко, с надрывом, пытается свести ноги, но безрезультатно, есть только одно направление — вперед, ни вбок, ни в сторону, только вверх милая, не оставляю ей вариантов, и она следует за моим зовом – чуть выгибается, максимально вжимаясь в меня и начавшаяся ритмичная пульсация внутренних мышц выбивает связь с реальностью, последний раз толкаюсь и заполняю ее, приходя одновременно с ней. Так ярко и безудержно…
Ловлю губами капельки пота, проступившие на виске, прекрасная картина – приоткрытые губы и спутанные волосы, чуть влажные, рассыпанные медью на подушке.
— Лучший Новый год в моей жизни! – после кульминации делаю своеобразный комплимент девушке. Собственно, как и секс, такого у меня еще не было, чтобы вся инициатива исходила от меня, и я был от этого в восторге. Настолько мне понравилось раскрывать девушку, показывать ей магию самого старого танца на свете между мужчиной и женщиной.
— Мне нужно в ванную, — смущенно ускальзывает от меня.
— Конечно, — а сам не спешу одеваться, наоборот, скидываю окончательно рубашку и следую за девушкой, давая ей лишь небольшую передышку, пять минут прийти в себя. А то надумает что снова, например, что все произошедшее — ошибка. Я же разгорячен и определенно хочу еще. И это чертовски правильное решение — остаться и сделать ее своей!
Отличное начало года! И кто бы мог подумать, что та «замухрышка» уборщица прячет под своим халатом не только бомбические формы, но и столько женственности, что устоять нереально.
***
ВЕРА
Мамочки, я занялась любовью с Зиминым... Он просто какой-то обольститель. Не знаю, как так вышло, просто вспышка и я его целую, прижимаюсь к его сильному телу, не могу себя контролировать. Горю от стыда, но подаюсь навстречу.
Как смотреть ему теперь в глаза после всего?!
Просто какое-то помешательство.
Надо же предохраняться, а не вот так позволять мужчине заполнять себя, не думая о последствиях. Меня словно подменили. Куда делась рассудительная и педантичная Вера? Как ему удалось сломить барьеры… Я падшая женщина, отдалась мужчине спустя два часа… Нарядилась в это платье, вот он и подумал, что всё можно. А то каким он бархатистым голосом говорил, непривычно лаская слух, как непринужденно касался… Привыкла видеть его другим, а тут просто обволакивал со всех сторон, завлекая.
Как девочки спокойно спят с мужчиной и не парятся, почему я все усложняю?
"Ты же хотела попробовать как это быть с мужчиной – вот и попробовала! В чем проблема?" А в том, что нам еще пересекаться в офисе и как-то смотреть друг другу в лицо.
И как только Снежана устояла на корпоративе, а я поплыла, думала о себе иначе. Злюсь, что я одна из многих, у него таких согласных, скорее всего, много, сегодня — я, а завтра — другая.
Кажется, я ревную, какое-то сумасшествие, разве может такое быть после того, как один раз переспала с мужчиной. Он же мне даже не нравился! Не нравился же? Грубиян, бабник… Начинаю перечислять все недостатки, чтобы ненароком не влюбиться…
Что же я наделала!
Просто опыт... В свои двадцать три стыдно оставаться девственницей, скажи спасибо, что кто-то захотел тебя. Будет что в старости вспомнить…
Это всегда так? Или это Зимин знает как распылять? Мне не с чем было сравнить, но я же не в старые времена живу, информация обо всем на виду, в открытом доступе.
Он не понял, что у меня первый? Я сама удивлена... Все пишут, что это больно, а мне было настолько приятно, что боль отходила на второй план. Больно и восхитительно, разрывает от ощущений, хочется уползти и одновременно, чтобы он сильнее вошел в меня.
И как же я рада, что он вроде ничего не заметил, увлеченный страстью его не волновали никакие обстоятельства. Все случилось так быстро, было не до признаний, да я бы и не смогла такое сказать.
Было не до разговоров, могла только тихо стонать, хотя хотелось кричать. Он просил не сдерживаться, и я слушалась, иначе бы точно искусала губы в кровь, они и так горели и припухли от продолжительных поцелуев, хорошо, что мужчина иногда от них отвлекался, переключаясь на другие участки тела, безумно смущая, но сильнее возбуждая.
Включила душ, встала под теплые струи воды, чуть не плакала, накатила волна эмоциональности, собиралась себя жалеть, как кабинка неожиданно распахнулась и ко мне шагнул совершенно обнаженный мужчина.
Не успела ничего сказать, как он приподнял меня, вынуждая обхватить его ногами.
Внизу все еще ныло и не успело отойти от первого раза, как он снова ворвался в меня, обескураживая, выбивая воздух из легких, а тело без сопротивления приняло его, если бы он не держал, точно бы упала. Алексей, вжимая меня в стену, накинулся с поцелуями на грудь. Так порочно, закрыла глаза, но от этого только все острее чувствовалось, бьющие капли и стекающие по телу добавляли остроты. Думала не выдержу, это слишком… Только бы он остановился, и только бы не останавливался…
