Сломанные - Маргарита Абрамова

Она неважно себя чувствовала, но все равно согласилась поехать со мной на этот вечер. Долго собиралась, я уже начал злиться. Ну что там - надеть платье и подвести глаза. Ну, конечно, это у нас у мужчин все быстро, а как же прическа, сколько там занимает укладка? Раза три сходила в туалет по-маленькому. В ее положение это норма, но сегодня все злило, даже эти обычные естественные вещи, на которые бы вчера не обратил внимание. Но сначала споры из-за самого мероприятия, долго не соглашалась, а когда согласилась, началась истерика, что ее обязательно сглазят, искала булавки, потерявшиеся так некстати. «Ребеночка будут переговаривать и он родиться немой» всплывали обрывки фраз. Когда сели уже в автомобиль и выехали за ворота, она вспомнила, что забыла выключить утюжок для волос, которым делала эту чертову укладку. Молча остановился, вышел сам, не ей же идти. И только оказавшись в доме, позволил все же выругаться. Громко, всё равно никто не услышит. Закрыл дверь на ключ и поскользнулся на ровном месте. Погода стояла отличная, ни грамма осадков, откуда могла появиться лужа на пороге. Но я поскользнулся и упал, стукнувшись сильно коленом. Отряхнул брюки и направился все же к машине, где ожидала жена. Нога болела, настроение ушло в минусовую отметку. Надо хоть сказать «спасибо», что брюки остались целы и чисты. «Спасибо, вселенная, или кто там за это отвечает!».

- Весь день пекло страшно, как бы дождь не пошел, а мы без зонта…

- За зонтом я во второй раз возвращаться точно не буду, - рявкнул все-таки, хоть и собирался сдерживаться.

Она поджала губы, накрашенные розовым блеском, только бы не заревела в придачу. Какой же я мудак, не иначе, довел будущую мать. Еще полчаса на поправление макияжа и мы точно опоздаем. Но обошлось. Я хотел произвести хорошее впечатление на руководство и спонсоров. В нашей компании намечалось расширение и открывались перспективные места. Чем я и хотел воспользоваться. Прихватив с собой беременную супругу, больше для статуса. В глазах окружающих семьянин, ожидающий пополнение к тому же, выглядит благонадежно. Чем если бы приперся один. Одиночки не надежны, они легко рвут и уходят, их ничего не держит, нет ответственности за кого-то, месяц без денег перетерпят, пока найдут новую, спиногрыгов кормить не нужно, ипотека не грозит пенями. Да к тому же, Вероника обязательно прицепилась бы. Крутилась бы рядом, что окружающие подумали, что она моя спутница. Она начинала раздражать. Ну потрахался с ней, пару раз, вовремя попалась в нужное время, когда Олеся лежала на сохранении, а я уже был готов волком выть, все колом стояло. А заботливая коллега все чаще выставляла свои прелести и крутила задом перед моим носом. Хотя и сказал ей, что все кончилось, может больше ни на что не рассчитывать. Но ум у нее то ли короток, то ли упертая такая, вцепилась своими лапами, даже угрожала, что позвонит жене и все ей расскажет. Пригрозил тогда, что уволю его к чертовой матери, связи у меня действительно были. Затихла, но ждал подвоха, такие, как она, просто не отступают, угораздило же связаться.

Олесю я любил, не до потери пульса, конечно. Но уважал за ум, покладистый характер, за ее лучистую улыбку. За таких девушек только замуж, я и сделал ей предложение спустя три месяца знакомства. Год пожили для себя, а потом она забеременела. Не знаю готов ли я становиться отцом, вроде пора. Тридцать три, как никак. Хочу пацана, буду мужика растить. Первое УЗИ как раз его и показало, но Олеся говорит, что на втором точнее будет, а сейчас это не стопроцентно, чтобы я в случае чего был готов и к девочке. Вот что с девочкой делать? «Любить» - слышу снова ее голос. Наверно, я бы и любил, только… мне никто не дал, никто не позволил насладиться этим счастьем.

Дождь все-таки начался, Олеся запричитала, что была права, а я гнал, злой, сквозь эту стену воды, ни черта не видя перед собой, так боялся опоздать. Зашибленное колено ныло.

- Родион, пожалуйста, мне страшно.

Выдохнул, уже собрался притормозить у обочины, но не успел. Со встречки на нас летел какой-то дебил, как я, который, так же как я, не остановился и не переждал непогоду, а несся по своим определенно важным делам, обгоняя фуру.

Яркий свет, женский вскрик, тонкий и такой обреченный. Удар. Струи дождя, барабанящие по искорёженной машине, такие громкие…

В тот вечер я лишился не только жены, я лишился своего предполагаемого счастья, лишился права на него. Молить, чтобы я оказался на их месте, было бесполезно.

РОДИОН

«Любить». Ты должен идти вперед, не ставить на себе крест. «Ты ни в чем не виноват». Так говорит она в моих сновидениях, которые иногда приходят. Не каждую ночь, конечно, пару раз в неделю. Я не согласен с ней, и светлый облик Олеси и маленькой девочки, нашей нерождённой дочери (почему-то во сне я уверен, что это все же была девочка), сменяется ужасными картинами. Они стоят вместе, держась за руки, и кровь стекает по их лицам. Начинает моросить дождь, а затем он усиливается, превращая капли в битое стекло. Просыпаюсь от кошмара и не могу пошевелиться. Как тогда, зажатый металлом, не чувствую тело. Да плевать на себя! Только бы дотронуться до шеи Олеси и проверить пульс. Но лежу, парализованный и могу только смотреть. Лучше бы я потерял сознание. Хотя нет, это мое наказание - видеть ее запрокинутую голову с закрытыми глазами и живот весь в крови. Видеть их последние минуты жизни. Хотя судмедэксперт сказал, что Олеся скончалась на месте, не приходила в сознание, не мучилась. А я свои мучения заслужил.

Лежу в сумраке комнаты, резкий вздох спустя долгие секунды ожидания. Тело отпустило и снова могу шевелиться. Постельное белье опять насквозь мокрое, как и моя одежда. Иду на кухню, пью воду, хочется чего покрепче, сдерживаюсь, это не помогает, уже проходили.

Дом, в котором жили вдвоем, пришлось продать. Там кошмары снились каждый день. Все напоминало о трагедии. Жаль было неимоверно, не хотел забывать Олесю. Казалось, что если я продам этот дом, то предам ее, память о ней. А вдруг ее душе иногда захочется вернуться