class="p1">- Да бросьте, пока загрузиться, вы и перекусите. А я доуберусь и закроем помещение. Мне нужно проверить и сигнализацию на выходе. Она работает только тогда, когда все двери закрыты. Иначе сбоит.
Встала, вытащила из рюкзака прямоугольный обычный контейнер с желтой крышкой. И достала пару бутербродов - один с колбасой и сыром, а другой - с красной рыбой.
- Антонина Степановна положила с собой, - будто я должен был знать кто это, - Бесполезно было ей доказывать, что не голодная и плотно поела, - продолжала моя собеседника, не замечая моего незнания этого имени, или ей было все равно знаю его или нет, - Да и к тому же рыбу совершенно не люблю. Пришлось взять, чтобы не обидеть, - протянула мне.
Я заметил ярко оранжевый маникюр. Он не вязался с образом, она выглядела серой мышкой, скромное поведение и осторожность. А тут такой яркий цвет. А она не такая простая, какой хочет казаться. Интересная персона.
- Извините, вы будете еще работать? – спросила, когда она закончила свои дела.
- Нет, вроде все сделал на сегодня, спасибо большое, - не знал что сказать «вам» или «тебе», странное у нас вышло знакомство.
- Тогда бы я закрыла здесь все…, - она так «ненавязчиво» меня спроваживала, еще бы мешаются тут всякие, не дают выполнять работу.
- Не буду вам мешать, - несколько шутливо бросил в ответ и направился на выход.
- Я – Родион, кстати, - оглянулся уже уходя.
- Дарья.
Хм. Даша. Красивое имя. Так звали мою бабушку. Ей всегда не нравилось мое имя, часто причитала по этому поводу: "Да, имя красивое, но оно должно что-то значит, как лодку назовешь… Вот мое, например, значит «сильная, побеждающая», а твое что? Розовый?» Часто ругала родителей, вздыхала, но что тут уж поделаешь…
А глаза и правда светло-карие. Угадал.
ДАРЬЯ
Антонина Степановна сегодня выглядела бодро. Ничего не указывало на вчерашний приступ. Ну подскочило давление до двухсот, с кем в ее возрасте не бывает?! Она должна была в этом году пойти на пенсию, но случилась пенсионная реформа и настырно поменяла ее планы, напоминая, что возраст не главное, а главное – быть молодой душой.
Моя соседка обычная русская женщина. Она всегда хорошо ладила с моими родителями, а когда я осталась одна, то, по привычке, продолжали заходить друг к другу. Я интересовалась ее делами и здоровьем, да и просто вместе чаю попить, составить ей компанию. Мне она всегда нравилась тем, что не сплетница, можно тихонечко что-то с ней обсудить и быть уверенной, что об этом завтра не узнает весь двор. Веет от нее какой-то добротой что ли, умеет она расположить к себе человека. Вчера, как раз был день, когда я к ней решила заскочить на пару минут. Она собиралась на работу. Но резко стало плохо. Все уговоры остаться дома ничего не дали. Ведь ничего страшного в этом нет, все мы люди и порой попадаем в неприятные и непредвиденные ситуации. Она очень переживала, сказала, что уже отпрашивалась на этой неделе. А начальница ее, уж очень была недовольна, и если снова не придет, то может и место потерять.
- Кто меня в таком возрасте на работу возьмет?!
- Ну какой возраст?! Все знают, что пенсионный возраст подняли, - не сдавалась я, но все безрезультатно.
- Знать то все знают, а вот как в действительности дело обстоит…
Наверное, это было так, мне сложно судить, я еще в эти тонкости не вникала, не пришлось столкнуться.
Она оставалась непреклонна и в таком полуобморочном состоянии собралась идти убирать помещения. Ладно бы еще сторожем была, так нет же - физический труд. Мне ничего не оставалось, как предложить сходить за нее.
- Ну а что такого? Приду, помою все комнаты и тихонечко уйду.
Вызвала ей скорую, чтобы точно не передумала, а сама направилась по написанному на листочке адресу. В этом районе несколько раз бывала, поэтому добралась быстро, с пропуском бабы Тони беспрепятственно миновала проходную. Все прошло без происшествий, никто не заметил подмены, да и кому это надо рассматривать новеньких уборщиц.
Сегодня я тоже решила проведать соседку, поинтересоваться как она сегодня и заодно удовлетворить свое любопытство.
- Антонина Степановна, а вы там на работе многих знаете?
- А что обидел кто вчера? – заволновалась она, обернулась ко мне, отвлекаясь от готовки своего фирменного пирога с яблоками.
- Да нет, - не сомневалась стоит ли узнавать про того самого Родиона. Не знаю что, но что-то зацепило в нем. И этот его шрам на брови. Интересный образ… Красивый портрет бы получился…
- Даш, ты не молчи, скажи все как было, ведь из-за меня…
- Да правда, ничего страшного не случилось, просто познакомилась там с одним человеком. У него еще шрам на лице. Вот и стало интересно кто такой и откуда он у него.
Можно ли нашу короткую беседу считать знакомством? Скорее всего можно, раз мы все же представились друг другу.
- Со шрамом, - баба Тоня задумалась, - из какого отдела то?
Если честно, то отделом не очень-то и интересовалась, на табличку не посмотрела даже когда уходила, летала где-то в своих мыслях. Но раз он занимался с программой обработки данных, то либо экономист, либо аналитик.
- Кабинет, что на третьем этаже, напротив входа еще большая монстера растет. Родионом звать.
- Родионом говоришь, хм, дай подумаю, имя запоминающиеся, ааа, угрюмый этот, он частенько засиживается, видимо, никуда не торопится. Что и вчера уходить не хотел?
Да, действительно, «хмурый» ему подходит. Вот парочка вчера встретилась - один хмурый и нелюдимый, бутерброды брать боялся, и я - настороженная, всех опасающаяся. Не знаю почему, но перетрухнула вчера. Как открыла дверь и увидела там мужчину в пустом кабинете, освещенного одним светом от монитора. Сердце вскачь пустилось, ладони вспотели, еле пересилила себя и спросила можно ли приступить к уборке. Даже не сразу поняла, что он разрешил, видимо так мне хотелось уйти от подступивших страхов. А потом увидела его лицо. Хорошо, что он сидел уткнувшись в свой компьютер, а то бы точно принял меня за неадекватную полоумную девицу, которая шрамов не видела. Бестактно уставилась на него, очень не красиво, до сих пор стыдно. Всегда думала, что не важно какой человек наружности – главное внутренний мир, а тут в ступор впала. Видимо, просто все
