нужно идти, — говорит третий мужчина с оттенком настойчивости.
— Кто это? — Я указываю на мужчину. — Какой-нибудь твой новый лакей? Который заменит Найла, если я решу отрезать ему руки или яйца за то, что он слишком близко подобрался к Сирше?
— Я бы хотел посмотреть, как ты попробуешь, — шипит Найл, и Лиам свирепо смотрит на него.
— Это Максимилиан Агости, — хладнокровно говорит Лиам. — Он мой лучший друг.
— Друг-итальянец? Я думал, ты потерял все это, когда Лука связался со мной, очевидно, к большому ужасу своей жены.
— Он священник, — натянуто говорит Лиам. — Он придерживается своего мнения. Он поженил меня и Ану.
— Ах, так он связал свою судьбу вместе с тобой. — Я ухмыляюсь. — Что ж, хорошо, когда рядом есть кто-то, кто совершает последние обряды, если уж на то пошло.
— И это работает? — Лиам выдерживает мой взгляд, его собственный размеренный и холодный. — Я не хочу ссориться с тобой, Коннор. Я надеялся, что ты останешься в Лондоне не потому, что я не хочу видеть тебя снова, а потому, что у нас не должно быть таких разногласий. Мы братья, и ты отказался от всего этого по собственной воле. Я не думаю, что тебе это даже нужно. У тебя нет причин возвращаться.
— Причина стоит прямо передо мной.
Между нами снова опускается тишина, густая и прочная. Мы в футе друг от друга, но с таким же успехом это мог быть океан.
— Я не хочу твоей смерти, брат, — тихо говорю я. — Я хочу, чтобы ты ушел в отставку. Пожертвуй своими желаниями ради мира, как ты пожертвовал нашим отцом. Ты не смог отпустить женщину, которую, по твоим словам, любишь, так что отпусти это. Уходи, и ты, твоя жена и ребенок сможете жить счастливой жизнью вместе.
— Бостон — мой дом. — Лиам тяжело сглатывает. — Я хочу растить своего ребенка здесь.
— И я построил дом в Лондоне. Но я покинул его, потому что мне сказали, что твоя жизнь в опасности. Я не хотел, чтобы ты умер, как наш отец, на коленях от стыда. Итак, я вернулся домой. Теперь я говорю тебе, брат, что единственное будущее для тебя… далеко отсюда. Я не могу помешать королям свергнуть тебя. Но я могу спасти твою жизнь.
— Так благородно с твоей стороны, — шипит Лиам. — Если бы ты не ушел с самого начала…
— Лиам, нам нужно идти. — Найл указывает на задние ворота кладбища, где я краем глаза вижу, что Джейкоб и Квинт стоят, а за ними длинная черная машина. — Здесь ты в опасности. Здесь слишком открыто.
Лиам колеблется, но Найл нет. Его рука сжимается вокруг локтя Лиама, дергая его назад, и после секундного сопротивления он следует за ним, бросив один взгляд через плечо на меня, прежде чем Найл подталкивает его к главным воротам кладбища. Однако третий мужчина не уходит. Его руки в карманах джинсов, и он поворачивается ко мне с непроницаемым выражением лица.
— Тебе не кажется, что тебе тоже следует уйти, Максимилиан? — В моем голосе нет и намека на теплоту, но мужчина, кажется, не вздрагивает и не выказывает ни капли страха.
— Просто Макс подойдет, — говорит он, кривя губы. — Я остался, потому что мне было любопытно, и я подумал, что тебе, возможно, есть что сказать. Я хороший слушатель, если тебе это нужно. Я подумал, что, возможно, ты мог бы, что с… — он указывает на могилу моего отца, и я чувствую, как сжимаются мои челюсти.
— Это очень самонадеянно с твоей стороны, — натянуто говорю я. — Как будто я сказал бы тебе что-то, что ты мог бы использовать Лиаму против меня. В конце концов, ты на его стороне, верно?
Макс пожимает плечами.
— Я ни на чьей стороне в этом деле, если только нет такой стороны, где все не закончится, как с библейской точки зрения, Каином и Авелем. И, в конце концов, я нахожусь под защитой Виктора Андреева, так что, поскольку он связал свою судьбу со мной, мне придется подумать об этом, если когда-нибудь мне понадобится выбрать чью-то сторону во всем этом, но я надеюсь, что я этого не сделаю, и что вы оба найдете смысл во всем этом.
Я поднимаю бровь.
— Лиам сказал, что ты организовала его свадьбу. Зачем тогда, если ты не собирался быть верным ему?
Макс колеблется.
— Я связан с Виктором его предложением защиты, а с Лиамом — дружбой. Я верю до самой глубины своей души, что любовь между ним и Анастасией чистая, истинная и добрая. Поэтому я поженил их, потому что, я верю, моей целью всегда было найти любовь в этой трудной и часто жестокой жизни, где бы и когда бы это не случилось. — Он делает паузу, как будто тщательно обдумывает свои следующие слова. — Любовь между братьями тоже священна, Коннор Макгрегор. Я думаю, ты это знаешь, иначе тебя бы здесь сейчас не было.
— Ты говоришь так, как будто знаешь. — Я смотрю на него с любопытством. Он странно загадочен, этот странный темноволосый итальянец, который, похоже, разделил свою преданность между русским и ирландцем.
— Да, — просто отвечает Макс. — Когда-то у меня был брат. — В его взгляде мелькает грусть, и я хмурюсь.
— Что с ним случилось?
— Он мертв. — Макс поджимает губы. — И теперь я, который когда-то был человеком в рясе, нахожусь под защитой Виктора Андреева. Делай из этого какие хочешь выводы.
Затем он резко поворачивается и уходит, оставляя дюжину вопросов без ответов, разбросанных в моей голове, пока все они не объединяются в одно осознание.
То, которое, в зависимости от того, что я с этим сделаю, может изменить все.
СИРША
— Сирша? Ты готова? Сирша?
Голос моей матери за дверью моей спальни заставляет меня съежиться. Я в принципе готова, просто наношу последние штрихи туши, но то, как она зовет меня по имени, заставляет меня пожалеть об этом, просто чтобы подольше отложить поход вниз. Тот факт, что Мэгги будет на этом девичнике, единственное, что делает его хоть немного терпимым, и тот факт, что меня воспитали именно для этого. Улыбаться, быть вежливой и терпеть события с людьми, общество которых мне не нравится, ради блага моей семьи, ради блага королей, ради блага жизни, для которой я была создана. Все это, начиная с красивого белого хлопчатобумажного платья с проушинами, которое на мне надето, сандалий Louboutin и заканчивая сверкающими бриллиантовыми серьгами в мочках ушей, благодаря моей семье. Благодаря тому, кто я есть.
Я никогда даже не пыталась представить себе жизнь без этого. Я бы не знала, как.
Коннор — мой путь вперед. Любезничать с женщинами внизу и устанавливать свое место в их иерархии — мой путь вперед. Любые
