твоего звонка. Имей в виду, не позвонишь, плохо вам обоим будет!
Я, конечно, не ждала папиного одобрения, но и такая реакция для меня стала неожиданностью. Конечно же, я расстроилась. Но когда я его слушалась? Я с детства во всем и всегда поступаю по-своему. Не собираюсь я из-за его снобизма наступать сама себе на горло. Мне действительно очень нравится Сергей. А самое главное, я не знаю почему, но я ему доверяю. Я чувствую, что он не способен причинить мне какой-либо вред. Тем более сделать что-нибудь против моей воли. Я не дурочка. Понимаю прекрасно, что только целоваться мы с ним не будем. Но я думаю, что это будет нескоро. А целуется он классно. Не скажу, что я в этом деле мастер. Я целовалась то буквально с двумя парнями. Но ни первый, ни второй так меня не целовал.
— Ты чего такая загруженная?
— Лиль. Ты помнишь того парня, который меня встречал позавчера?
— Такого забудешь! Я все жду, жду, дождаться не могу, когда же ты мне про него расскажешь. А ты молчишь. Подруга называется!
— Лиль. Он сегодня тоже должен меня встретить. Но мне, что бы не бесить папу, нужно уехать домой пораньше. Если я уйду до того, как он здесь появится. Ты сможешь немного задержаться и передать ему записку.
— Так вы встречаетесь? Свет, ну расскажи!
Начинает канючить Лиля.
— Да, встречаемся.
— Макс расстроится.
— Лиля! Я тебя умоляю, не упоминай при мне о нем. Пожалуйста!
— Ладно. Ладно. А как его зовут?
— Сергей.
— А где вы познакомились? А лет ему сколько?
— Лиль. Давай я попозже тебе все расскажу.
В кабинет входит преподаватель по методике. И начинает занятие.
Сергей
Я, как и планировал, начал работу с утра пораньше. Ванька еще не явился. За то и семи еще не было. В гараж заявилась Настя. А она то как меня нашла?
— Сереж. Привет!
— Привет. Случилось что-то?
— Я тебя потеряла! Ты опять съехал?
— Насть, говори быстрее, что хотела. Мне работать нужно. С матерью что-то?
— Сам бы пришел и посмотрел.
— Пьет?
— Угу.
— А что хотела то Насть? Это для меня не новость. Мне нянчится с ней надоело.
— Петра Ефимовича дочка позавчера забрала. Он упал. Шейку, бедра сломал. Комната пустая. Она сдать теперь ее хочет. Вряд-ли он туда вернется. А там можно небольшой ремонт сделать и жить. Отдельно от матери. И приглядывать за ней.
И с тобой рядом. Подумал я.
— Ты что, здесь живешь?
— Нет. У друга на даче.
— Сереж.
— Настя, мне некогда, — говорю ей я и продолжаю бортировать колесо.
— Я еще предупредить тебя хотела. Специально из-за этого перед работой решила к тебе забежать. Вчера в одиннадцатом часу к твоей маме приходил врач из нашей больницы. Он с ней минут десять разговаривал. А она была в таком состоянии… Я с ним столкнулась, когда он из комнаты вашей выходил. Он на меня так зыркнул, мне аж не по себе стало. Сереж. Я так поняла, он тебя искал.
— Хорошо. Настя, спасибо. Я зайду к матери сегодня, может, завтра. Посмотрю, что там с ней.
— Так ты не вернешься. Комната же есть…
— Нет. Не вернусь. Надоело мне это все. И ты сюда больше не приходи.
— Ну почему?
— Насть. Ты хорошая девчонка. Но я же тебе говорил. Не жди от меня ничего.
— У тебя кто-то появился?
— Да. У меня девушка теперь есть.
— Та белобрысая, да?
— Какая?
— Сергей. Дуру из меня тоже не делай! Как тебе потрахаться нужно, так ты ко мне заглядываешь. А как встречаться…
— Тебя, кажется, раньше все устраивало.
— Она его дочка. Да?
— Настя. Тебя это не касается. Иди, куда шла.
Девушка плачет, бормочет себе что-то под нос. Разворачивается и уходит. На выходе сталкивается с Ваньком. Тот отскакивает. Она вылетает на улицу.
Бл…! Девок, что ли, мне мало было? Связался на свою голову. Жалко теперь эту дуру. Нужно было сразу прекратить. Я то давно уже понял, на что она надеется.
— Что у тебя тут за мексиканские страсти с утра пораньше? Чего она в слезах то убежала?
— Ничего. Ты бы еще позже заявился.
— Ладно! Ладно! Сейчас переоденусь и приду.
Целый день эта ситуация не выходила у меня из головы. Интересно, как у Светы там дела? Нужно мать проверить. И на Димитрова к шести успеть.
— Вань. Я сегодня в четыре смотаюсь. Мать проверю. Продукты ей отнесу. Там же, наверное, кроме водки ничего. И дела у меня есть, потом. Часам к девяти я вернусь и закончу. Завтра утром отдадим машину.
— Хорошо. Что у тебя там происходит? Чего такой бешеный? Она, что ли, тоже залетела?
— Кто?
— Кто, кто! Соседка твоя.
— Ты больной что-ли? Я, в отличие от тебя, без резинки никого не е…
— Я вообще-то тоже! А теперь Танька коляски выбирает.
— Порвался?
— Угу. Сука…
* * *
Лучше бы я сегодня не приходил. И так настроение ни к черту. А тут еще этот срач кругом. В квартире тихо. Дед, конечно, не буйный был. Но шуму от него достаточно было. Вечно в комнате у него какая-то возня не прекращалась. И на кухне собутыльники его вечно ошивались. А сейчас тишина. Насти ведь тоже нет.
Захожу в комнату. Мать спит. Да уж. Пять вечера — самое время. На столе и под столом бутылки. Капец. Распахиваю настежь окно. Она начинает ежиться. И ругаться себе под нос.
— О, сыночек. Вспомнил о маме?
— Все бухаешь? Когда она тебе уже поперек горла встанет?
— А никогда. Сережа. Никогда. А когда меня из-за тебя уволят. Я вообще в ней утоплюсь.
Мама начинает посмеиваться.
— Надо же. Продукты мне принес. Какой у меня сыночек заботливый. Мне ведь скоро и покушать себе не на что купить будет.
— Что ты мелешь? На водку находишь и на покушать найдешь.
— Сергей. Прекрати до этой девчонки бегать. Ельников сказал: уволят меня, если ты не прекратишь.
— Уволят тебя из-за пьянки, мама. А не из-за меня.
— Он вчера приходил. Угрожал мне. Говорит: Повлияй на своего сына, Лариса Дмитриевна. А то придется тебе другую работу искать.
Мать опять начинает смеяться.
— А у меня ж не работа. А курорт. В очередь на мое место сотня уже выстроилась, не меньше.
— Мам. Ну сколько можно?
Нахожу пакет, начинаю составлять в него бутылки.
— Какой же у меня сыночек.
Опять посмеивается она.
— Сейчас порядок наведет. Посуду помоешь, Сереж?
— Посуду сама помоешь. Окно закрой.
Выношу целый пакет стеклотары на мусорку.
