Хотя, чего я, собственно, удивляюсь? Что ещё Громов должен думать о секретарше, которая под видом другой женщины легла в его постель. И вроде бы всё логично, но обидно настолько, что болезненно жжёт где-то в груди. Ведь я совсем не такая!
— Ты может что-то уже скажешь? — выгибает бровь Матвей. И только сейчас до меня доходит, что, скорее всего, моё затянувшееся молчание он воспринимает так, будто я мысленно перебираю всех мужчин, с которыми спала параллельно с ним.
Уверена, Громов был бы рад, если бы так на самом деле и было. Тогда шанс его отцовства уменьшится в разы.
— Это определённо точно ваш ребёнок, Матвей Викторович, — произношу громко и чётко, смотря боссу прямо в глаза. — Ни с кем другим, кроме вас, я не спала. И если вы сомневаетесь в своём отцовстве, то можете сделать тест ДНК. Я не буду против, потому что мне нечего скрывать. И стыдиться тоже нечего! — зачем-то добавляю. — Дверь откройте.
На удивление, Громов молча снимает блокировку с дверей. Не говоря больше ни слова, я выхожу из его машины и быстрым шагом иду к дому, ни разу не обернувшись. Только открыв дверь подъезда слышу, как со скрипом, его машина срывается с места.
Глава 9
Глава 9
Моё следующее утро начинает в обнимку с унитазом. Не знаю, к счастью это или же наоборот, но тошнота заканчивается также внезапно, как и началась. Спустя десять минут, в течении которых меня безудержно полощет, всё вдруг резко прекращается.
Видимо, к “прелестям” беременной жизни, мне ещё предстоит привыкнуть. А вообще, лучше бы почитать в интернете чем можно облегчить токсикоз. Вроде я что-то слышала про лимон, правда не уверена точно. Но в чай его на всякий случай всё же добавляю.
Быстро выпиваю стакан, наспех собираюсь, и выбегаю из дома. На удивление, в довольно приподнятом настроении. Всё же что ни говори, но длительный отдых — это не для меня. Даже не думала, что за эти три с половиной дня так соскучусь по работе.
Не сказала бы, правда, что мне удаётся донести свой бодрый настрой до офиса в целости и сохранности. В вагон метро у меня получается залезть только с третьей попытки. Ненавижу час пик! С ужасом думаю о том, как вынуждена буду толкаться в этих давках на большом сроке.
В итоге до рабочего места я добираюсь ровно за минуту до начала рабочего дня. Даже куртку снять не успеваю, как у меня на столе начинает трезвонить внутренний телефон.
— Да, — отвечаю с одышкой. Прижимаю трубку к плечу, параллельно пытаясь вытащить руку из чёртова рукава. Зачем вообще делать их такими узкими в верхней одежде?!
— Что с тобой? — слышу на том конце провода басистый голос Громова.
— А что со мной?
— Ты дышишь как-то странно. Тебе там плохо что ли?
— Мне там замечательно, Матвей Викторович. Вы что-то хотели?
За время, пока Громов отмалчивается, успеваю-таки стянуть с себя куртку, повесить её на крючок и даже включить компьютер.
— Матвей Викторович, при всём уважении, вы позвонили мне, чтобы вместе помолчать или просто хотели проверить не опоздала ли я на работу? — спрашиваю, когда тишина та том конце провода затягивается настолько, что начинает напрягать. — Просто если у вас для меня нет никаких поручений, то…
— Кофе мне принеси, — перебив, отвечает сдержанно. Но в интонации всё равно раздражение сквозит.
Громов бросает трубку раньше, чем я успеваю ответить. Но это, наверно, даже лучше. После того, как он узнал, что той девушкой в парике была я, е могу перебороть какую-то удушающую неловкость при общении с ним. Даже по телефону это даётся тяжело…
Подойдя к кофейному аппарату, смотрю на него, как на своего злейшего врага. Не знаю, как сделать так, чтобы не вдыхать аромат кофе. С недавнего времени он вызывает у меня острый прилив тошноты.
Я поняла это сегодня утром, застав Карину на кухне, снимающей турку с плиты. Собственно, из-за него меня и вывернуло наизнанку. Надеюсь, сейчас этот эпизод не повторится…
Пока кофе готовится, стараюсь дышать через раз, а когда беру в руки чашку, происходит то, чего я больше всего боюсь. Как говорится, мечтать не вредно, но не все мечты, к сожалению, сбываются. В частности, мои надежды на благоприятный исход приготовления бодрящего напитка успехом не увенчались.
Приходится оставить чашку и сломя голову мчаться в уборную. Пять минут выворачиваю чай, который выпила утром, и мысленно проклинаю любителя кофе.
Обратно в приёмную возвращаюсь бледной и обессиленной, а это только начало рабочего дня. Беру в руки чашку с практически холодным напитком и направляюсь в кабинет босса.
— Почему так долго? — недовольно спрашивает, даже не отрывая взгляда от документов.
— Прости ... те, — выдавливаю, стараясь лишний раз вообще не дышать.
Ставлю чашку на его стол и тут же отхожу на безопасное расстояние.
Матвей берёт её в руки и делает глоток, а потом кривится, словно выпил что-то действительно гадкое. Ну что ж, тут я его понимаю! Переводит на меня злой взгляд, но, как ни странно, ни слова не говорит. Всё так же мрачно рассматривает моё лицо и, наверное, догадывается, где меня носило столько времени.
— Можешь идти, — говорит, опуская взгляд обратно на документы.
Ну что ж, мне дважды повторять не нужно. Быстро вылетаю из его кабинета, и только оказавшись за дверью, наконец, делаю нормальный полноценный вдох.
До обеда Громов меня вообще больше не трогает. Он проводит встречи и, к счастью, больше не просит кофе. Но перед обеденным перерывом в приемную заходит его родной брат Костя, как всегда с улыбкой на лице, в отличие от некоторых.
При виде Громова-младшего, в который раз поражаюсь. Вот вроде разница в возрасте всего несколько лет, а насколько они с братом разные. Не только по характеру, но и внешне. Если Матвей темноволосый и зеленоглазый, то у Кости волосы русые и глаза светло голубые.
— Привет, Маринка-витаминка. Как жизнь? - он опирается локтём на мой стол и, как всегда, довольно улыбается.
— Лучше всех, Константин Викторович.
— А так и не скажешь. Ты чего такая бледная? Не заболела часом?
— Всё в порядке с ней! — за спиной Кости раздаётся резкий голос Матвея.
— Точно? — улыбается Костя, продолжая смотреть на меня, а не на брата. — Моргни, если он просил тебя соврать.
— Точнее, чем в аптеке, — киваю и не могу сдержать ответной улыбки.
Жаль только радуюсь я недолго. Потому что тут же ловлю за спиной Громова-младшего недовольного взгляда Матвея.
— Пошли! — говорит недовольно и забирает брата.
Пока братья Громовы совещаются о чём-то в кабинете, у меня начинается обеденный перерыв, чему я несказанно рада. Не сказала бы, что я проголодалась, но вот выйти на улицу и подышать воздухом хочется. И ещё булочку с корицей. Да, точно! Горячую, свеже испечённую из соседнего магазинчика.
