пришлось сражаться за новый глоток воздуха. Тем не менее, она не вырывалась. Лишь самозабвенно бормотала:
- Все будет хорошо! Пусть не сейчас, но однажды!
- Едва ли, - угрюмо. – Я не тешу себя иллюзиями. Но… я готов. Справлюсь.
- Конечно, справишься! Ты ведь не один. У тебя есть мы!
- Ох, рыжая…
Их диалог закончился столь же неожиданно, как начался. Они простояли в обнимку еще несколько минут. Ровно до тех пор, пока Пашка не взял себя в руки. Его дыхание выровнялось. Бешенный стук сердца стал куда спокойнее.
Тогда Лиза отстранилась, и потянула мужчину за собой. К Андрею, который все еще продолжал «блаженствовать» на земле, старательно делая вид, что ничего не видел, и не слышал. Но стоило им подойти ближе, друг шустро принял сидячее положение. Дождавшись, когда и они удобно устроятся на мягкой траве рядом с ним, Гордеев обвел рукой окружающее пространство:
- Где мы хоть?
- Понятия не имею! – отмахнулся Соколовский.
- Какие у нас дальнейшие планы?
- Для начала, поставим в известность старших…
Павел полез в карман за телефоном, но грязно выругался, когда тот оказался у него в руках. Вода, намочившая его одежду, щедро намочила и смартфон.
В результате, гаджет завис со светящимся экраном, не реагируя вообще не на какие манипуляции. Не проронив ни звука, Андрей щедро предложил свой. Но вскоре Сокол вернул ему и его мобильник, глухо прокомментировав:
- Бесполезно. Здесь нет сети.
- Зашибись! – Гордеев вновь распластался на земле. – И что нам делать?
Никак не комментируя ситуацию, Лиза застонала, пряча лицо в ладонях.
«Сколько можно испытывать нас? – беззвучный крик. – Ну, сколько?»
Почти в ту же секунду Вселенная ответила ей… в лице Павла, который мгновенно перехватил ее правое запястье, и продемонстрировал Андрею.
Затем пояснил, поглаживая массивное кольцо на ее безымянном пальце:
- Теперь, только ждать. Рано или поздно, Борзый сам сюда заявится.
Лиза расплылась в улыбке, готовая в голос визжать от восторга.
«И правда! Как я могла о нем забыть? Дима отследит нас по маячку!»
Но радость ее длилась недолго. Стоило представить, что он не приедет, что с ним случится что-то ужасное, и тошнота подступала к горлу. Отгоняя от себя дурные мысли, она мысленно твердила, точно заведенная:
«Мы ничего не можем поделать! Паша прав. Остается только ждать…»
И они ждали. Покорно. Безропотно. Уже более трех часов. Болтая о всякой малозначительной ерунде, и делая вид, что все в полном порядке. Но солнце давно скрылось за горизонтом. На землю опускалась ночь. И чем темнее становилось вокруг, тем сильнее тревога овладевала сознанием Лизаветы. Впрочем, волновался каждый. Всеобщая нервозность так и витала в воздухе. Стараясь хоть немного разрядить обстановку, мужчины развели костер. Благо, с дровами не возникло проблем – в нескольких метрах от них заканчивалась увитая густой травой поляна, и начиналась лесополоса.
Вот и разместились они вокруг уютного костра, спасаясь от насекомых, и греясь одновременно. Мужчины сидели, а Лиза лежала на боку, монотонно наглаживая свой живот, и задаваясь до жути важным вопросом:
«Неужели, там и правда наш малыш? Прямо сейчас? Внутри меня?»
- Слушай, Паш, - пробормотал Андрей, завороженно глазея на пламя. – Я ведь там… на сходке… не понтовался. Чистую правду сказал. Про Вику.
- Да, я слышал, - Сокол невозмутимо подбросил веток в костер. – И что?
- Я не могу без нее, - продолжал Гордеев. – Только сегодня это понял. Когда ярость спала. Когда Лиза открыла мне глаза на многие вещи. Я… люблю ее!
- И зачем мне эта информация? – Павел перевел на него задумчивый взгляд.
Андрей нервно передернул плечами:
- Дай мне ее координаты. Я завтра же поеду за ней, и верну…
- Нет, - холодно отрезал Пашка, сверля парня тяжелым взглядом.
- Что значит…
- Никуда ты не поедешь, дружок!
- Это еще почему? – ощетинился Гордеев, в штыки восприняв слова Павла.
Тот не удостоил его полноценным ответом. Лишь коротко бросил:
- Так надо!
- Кому надо? – Андрей вскочил на ноги. – Думаешь, я позволю тебе встать между нами? Думаешь, сможешь разлучить нас? Не выйдет! Она – моя! МОЯ! Ясно? Не хочешь говорить, где она - хрен с тобой! Я сам ее найду!
- Угомонись, герой-любовник! – раздраженно скривился Сокол. – И мозги включи, наконец! То, что произошло с нами сегодня - случайность, по-твоему? Пожалуй, я тебя разочарую! После вскрывшихся подвигов нашего гениального папаши… мать, Вика, и я стали главной мишенью для ВСЕХ его врагов. И если я еще в состоянии постоять за себя, то они – нет. И так уж вышло, что безопасность сестры для меня важнее твоего удовлетворенного члена! Сечёшь, да? Теперь я – глава нашей семьи! Я - их единственный щит! А это значит, что Вика не вернется домой до тех пор, пока я на сто процентов не буду уверен в том, что им с матерью здесь ничего не угрожает! Ты не можешь поехать к ней по той же причине. Из-за твоих откровений на публику, теперь все знают, о ваших отношениях. Через тебя могут запросто отследить и ее. Ты можешь привести к ней очень плохих людей, даже сам того не подозревая. В общем, если правда любишь ее, то подвергать риску не станешь. А встреч искать – тем более. Общайтесь вон… по телефону, через соцсети… или, что там у вас? Как раз и чувства свои проверите. Говорят, на большом расстоянии друг от друга… все становится кристально ясно!
Лиза с тревогой покосилась на Андрея. Даже в свете костра он казался чертовски бледным. Практически уничтоженным морально. Он не спорил.
Просто опустился на землю, быстрее обычного. Его будто ноги не держали.
- Как долго это все продлится? – произнес он, малость заторможенно.
Пашка закопошился, извлекая сигарету из пачки. Подпалил ее от костра.
Жадно затянулся. И уже выдыхая из себя табачный дым, уперся взглядом в Лизу. Секунда, и сигарета оказалась потушена. А сам Сокол пробормотал:
- Сложно сказать. Полгода, год, или пять лет. Тут не угадаешь, малой.
- Сколько? – ошеломленный возглас Андрея эхом разлетелся по округе. – Нет-нет-нет! Так дело не пойдет. Должен быть другой способ, защитить их!
На подобное заявление Паша прожег его долгим испытывающим взглядом.
- Найдешь его, дай мне знать! – прозвучало, спустя мгновение.
Ровно и спокойно. И это
