Преступление из-за страсти, так это называют французы. Пройдет ли это здесь, на Джерси? – подумала она и решила, что не сможет не воспользоваться этим шансом.
Она решительным движением подняла трубку и спросила полицию.
– Пожалуйста, вы можете приехать в Ла Гранж? Это София Лэнглуа. Я только что застрелила моего сына.
Сейчас, по прошествии двадцати лет, София вздохнула, покачав головой… Все повернулось совсем не так, как она себе это представляла. Но, вероятно, наконец, когда истина обнаружится, все будет иначе.
Если бы я могла вернуть назад эти годы, сделала ли бы я то же самое? – подумала София.
И она знала, что сделала бы.
Джулиет готовилась к обеду, когда к ней в комнату заглянула Дебора. – Тебя к телефону.
– Меня? О! – Реакции Джулиет замедлились почти вдвое по сравнению с нормальным состоянием. Она ни о чем не могла думать, кроме как о своем ужасном открытии, которое затмило все остальное. Обычное купание, переодевание, макияж, казалось, превратились в тяжелое бремя. Что же касается того, кто бы мог ей звонить, в настоящий момент оказывалось совершенно вне ее понимания.
– Возьми трубку в холле, – предложила Дебора. – Но я выйду. Похоже, это международный звонок.
Джулиет набросила купальный халат и бросилась вниз по ступенькам, пытаясь мобилизовать свой мозг и быстро вычислить, кто бы это мог быть.
Здесь ранний вечер – в Австралии это глубокая ночь!
– Алло?
– Джулиет, это я, Син.
– Син! – Он с таким же успехом мог бы быть инопланетянином. – Сколько там у вас времени?
– Поздно, но я не сплю. Я хотел поговорить с тобой. Твоя мать сказала, что ты возвращаешься на следующей неделе.
Джулиет застыла. Домой. К матери и отцу, которые всю жизнь хранили от нее тайну, что ее отец – убийца. Всего лишь несколько часов назад Австралия казалась убежищем, где она могла спастись от неискреннего отношения Дэна, подзарядиться от людей, которые любят ее. А теперь вдруг она потеряла уверенность, что хочет этого.
– Джулиет, где ты? Знаешь, я чертовски по тебе соскучился. Твоя мать говорила, что они собираются встретить тебя в аэропорту, но я сказал ей, что встречу сам. Ты знаешь уже номер своего рейса?
– Нет. – Вот она, клаустрофобия, сжимает ее. Дэн обманывал ее здесь. Родители обманывают в Австралии. Син пытается связать по рукам и ногам. Бабушка болеет. Тетя Катрин притворяется, что она ее друг, а сама лжет ей. – Син, я передумала. Я могу сейчас не приехать домой. По крайней мере вернусь через США.
– США? – потрясенно переспросил он.
– Да. По-моему, мне надо побыть одной.
– А как же твоя работа?
– О, это меня сейчас волнует меньше всего. Мне очень жаль, Син. Но у меня все перевернулось, и я правда я не знаю, что делать.
– А твои отец с матерью знают, что у тебя изменились планы?
Боже, подумала она, он говорит так степенно, словно ему сорок лет. Его длинные волосы – это лишь камуфляж. А под ними он такой приличный, просто до смешного. Но от мысли, что ей надо поговорить с родителями, Джулиет затошнило.
– Они не знают. Ты не мог бы им сказать? Сейчас я не хочу с ними разговаривать. Ну пожалуйста, послушай – я не могу объяснить. Просто я не хочу с ними разговаривать, понял? – Она знала, что голос ее повышается, но ей было все равно.
– Что-то не так, Джу?
Она засмеялась коротким смешком, похожим на рыдания. Что случилось? Да ничего особенного Просто мой мир перевернулся, вот и все. Ничего особенного.
– Нет, – услышала она свой голос. – Ничего не случилось. Просто мне нужно некоторое время побыть одной, и все. Мне надо разобраться с собой. Сейчас я ни в чем не уверена. Слушай, мне надо идти. Спасибо, что позвонил. И… – Она замялась, раздумывая, какими словами выразить, чтобы он понял, что между ними все кончено. – Думаю, что тебе не стоит ждать меня.
– Джулиет…
Но она уже опустила трубку.
Все равно ты не захочешь меня, если узнаешь правду, Син, подумала она. Ты немного забеспокоился, когда я сказала тебе, что моя бабушка привлекалась к суду за убийство дяди Луи. Подожди, пока узнаешь правду!
Она обернулась и, словно сквозь алую дымку, увидела стоявшую возле лестницы Дебору.
– Извини меня, ладно?
– Я не могла не слышать, – сказала Дебора. – Ты говорила так расстроенно, Джулиет.
– Можно сказать, да.
– Ты бы хотела поговорить об этом?
– Нет. Нет, большое тебе спасибо. – Она протиснулась мимо Деборы и побежала вверх по лестнице.
В начале девятого Дэн подъехал к стоянке возле паба. Он оглядел припаркованные там машины, пытаясь найти «ситроен» Фила Гулда. Его не было видно, но это не означало, что Фила в пабе нет. Его мог подбросить сюда кто-нибудь, а может, он приехал на одной из полицейских машин без опознавательных знаков. Они все поменялись с тех пор, как Дэн служил в полиции, поэтому немудрено, что он мог бы и не узнать одну из них.
Он толкнул дверь, прошел через заполненный людьми бар и заказал себе шотландское виски, одновременно оглядываясь по сторонам. Он узнал несколько знакомых, кивнул им, но того, кто был ему нужен, здесь не было. Проклятье! Придется опять звонить Филу Гулду и просить его о новой встрече. Старый инспектор непременно хотел знать, почему Дэн все еще копошится на пепелище дела Лэнглуа, а Дэн не знал наверняка, как ему объяснить это. Его карты сейчас были так перепутаны. Он понимал, что у него остается лишь надежда извлечь на поверхность нечто такое, что сможет изменить окончательный сценарий этого дела и доказать, что София и Катрин ошибаются, поверив в причастность Робина к убийству Луи.
Дэн провел рукой по волосам, еще раз обдумывая аргументы, которые все крутились и крутились в его голове после того, как Катрин поведала ему по телефону свои потрясающие откровения. И до сих пор он не мог прийти ни к какой подходящей альтернативе. София никогда бы не призналась и не выбрала бы время для выстрела, если бы не была уверена в фактах. Она ни за что не подставила себя под удар, если бы не была убеждена, что ее жертва необходима. Из-за решимости спасти Робина она запретила своему адвокату по-настоящему защищать ее, это было причиной того, что прекратились все дальнейшие расследования по убийству. Сомнений в этом не было, все очень хорошо – чертовски хорошо! – сочеталось друг с другом. И все же… все же…
Здесь кроется что-то большее. Сам не зная почему, Дэн был уверен в этом. Было ли это лишь желанной мыслью, ибо он хотел, чтобы ради Джулиет все оказалось не так? А может, это было преследовавшим его шестым чувством, благодаря которому он был хорошим полицейским? Дэн не знал.
Единственная ниточка, которая у него была, – это прощальные слова Рэйфа, которые он сказал Джулиет, что «кто-то может оказаться не совсем тем, кем кажется». Дэн надеялся, что Фил Гулд смог бы пролить свет на то, что имел в виду Рэйф. Но Фила здесь нет. Вот проклятье, сегодня на самом деле не мой день. Что ж, придется немного подождать, выпить еще.
