Она повернулась к нам, сверкая широкой улыбкой в тридцать два зуба и протягивая ручку и бумагу.
— Ой! — воскликнула Шантилли. — Вот твой букет, дорогуша. Он понадобится для фотографий.
Она передала мне цветы, и мы с Трэвисом замерли, позируя перед камерой. Сначала встали вместе. Потом продемонстрировали наши кольца. Прижались друг к другу боком, повернулись лицом, подпрыгнули, обнялись, поцеловались. На одной фотографии Трэвис подхватил меня на руки. Наспех расписавшись в свидетельстве о браке, Трэвис за руку повел меня к ждущему снаружи лимузину.
— Мы правда только что сделали это? — спросила я.
— Без всяких сомнений!
— Мне показалось или я увидела чей-то затуманенный взгляд?
— Голубка, ты теперь миссис Трэвис Мэддокс. Я еще никогда в жизни не был так счастлив!
На моем лице появилась улыбка, я засмеялась и покачала головой. Не видела, чтобы сумасшедший был еще и столь обаятельным. Я прильнула к Трэвису и прижалась к его губам. Поскольку язык любимого успел проникнуть в мой рот еще в часовне, я думала лишь о том, как снова вернуть его туда.
Трэвис впился пальцами в мои волосы, я оседлала его, упираясь коленями в кожаное сиденье. Пока я разбиралась с ремнем, любимый подался вперед и нажал на кнопку, чтобы поднялась перегородка, разделяющая нас с водителем. Я выругалась, слишком долго расстегивая пуговицы на рубашке, потом нетерпеливо взялась за ширинку. Губы Трэвиса были повсюду, он целовал нежную кожу у меня за ухом, проводил языком по шее, спускаясь к ключице. Одним рывком он уложил меня на спину, скользнул рукой вверх по ноге и подцепил трусики. В считаные секунды они уже свисали с щиколотки, а рука Трэвиса снова двинулась вверх, пока не остановилась на чувствительной коже между ног.
— Малыш, — проговорила я, но он накрыл мой рот поцелуем.
Трэвис тяжело дышал через нос, прижимая меня к себе, словно в первый и последний раз. Затем он отстранился, встав на колени и предоставив мне возможность насладиться видом его обнаженного торса и татуировок. Мои бедра тут же напряглись, и муж медленно развел мои колени. Я следила, как его рот с жадностью продвигается от пальцев на ногах к пяткам, далее по икрам и до колен, а потом к внутренней стороне бедер. Я приподнялась ему навстречу, но Трэвис, в отличие от меня, не торопился.
Как только его язык коснулся самых сокровенных участков моего тела, он просунул руку под меня, сжимая ягодицы и подтаскивая к себе. Каждый мускул в моем теле одновременно расслабился и напрягся. Трэвис и раньше проделывал со мной такое, но сейчас он очевидно сдерживался, оставляя все самое лучшее для брачной ночи. Мои колени согнулись и задрожали, я вцепилась Трэвису в волосы.
Он помедлил лишь для того, чтобы прошептать мое имя, щекоча дыханием влажную кожу, и я сдалась, зажмуриваясь и полностью отдаваясь чистейшему экстазу. Я застонала, отчего поцелуи Трэвиса стали настойчивее, затем он напрягся и ближе подвинулся ко мне.
Каждая новая секунда создавала все большее напряжение, желание сдаться и в то же время продлить этот момент. Я больше не могла ждать, приподнялась и прижала к себе голову Трэвиса. Вскрикнула и поняла, что он улыбается. Все мое тело словно пронзило электрическими разрядами.
Из-за ласк Трэвиса я не сразу поняла, что мы приехали в «Белладжио», пока не услышала из колонок голос водителя.
— Извините, мистер и миссис Мэддокс, но мы прибыли к отелю. Может, мне сделать еще один круг?
— Нет, дайте нам всего минутку, — сказал я.
Эбби, румяная и запыхавшаяся, полулежала на черном кожаном сиденье лимузина. Я поцеловал ее щиколотку, снял трусики с высокого каблука и передал ей.
Господи, как же она красива! Застегивая рубашку, я не мог отвести от нее взгляда. Эбби сверкнула лучезарной улыбкой, возвращая трусики на место. В дверцу постучался водитель. Эбби кивнула; открыв дверь, я щедро расплатился и подхватил жену на руки. За считаные минуты мы миновали холл и казино. По понятным причинам я хотел побыстрее попасть в наш номер: к счастью, когда я держал Эбби на руках, мой выпирающий член был не так заметен.
Когда мы зашли в лифт, она прижалась к моим губам, не обращая внимания на попутчиков. Я неразборчиво промямлил номер нашего этажа и краем глаза заметил, что улыбающаяся пара, стоявшая ближе всего к кнопкам, выбрала верную цифру.
Как только мы вышли в коридор, мое сердце заколотилось. Я приблизился к двери и полез в карман за ключом, пытаясь удержать Эбби на руках.
— Я достану, малыш, — проговорила она, вынимая карточку, целуя меня и открывая дверь.
— Спасибо, миссис Мэддокс.
— Всегда рада помочь, — улыбнулась Эбби, не отрываясь от моих губ.
Я пронес ее прямиком к кровати и опустил на матрас.
Эбби на мгновение задержала на мне взгляд, потом сбросила туфли.
— Давайте-ка избавимся от вашего платья, миссис Мэддокс. Не хотелось бы испортить такую вещь.
Я перевернул Голубку и медленно расстегнул молнию на платье, целуя каждый открывающийся миллиметр кожи. Моя память хранила воспоминания обо всех потайных уголках ее тела, но сейчас прикосновения обрели новый смысл, ведь теперь эта женщина — моя жена. Я ощутил невиданную прежде радость.
Платье упало на пол, я поднял его и перекинул через спинку стула. Эбби расстегнула бюстгальтер и тоже бросила на пол, я скользнул рукой под кружевную материю ее трусиков. Их-то я уже снимал, с улыбкой подумал я.
Я нагнулся и поцеловал Голубку за ушком.
— Как же сильно я тебя люблю, — прошептал я, медленно спуская ее трусики вниз по бедрам.
Когда они упали к ее ступням, она отбросила их в сторону босой ногой. Я обнял Эбби, набирая полную грудь воздуха, и прижался к ее обнаженной спине. Мне хотелось скорее проникнуть внутрь, мой член сам тянулся вперед, но торопиться не стоило. У нас лишь одна брачная ночь, так пускай все будет идеально.
Я вся покрылась мурашками. Четыре месяца назад Трэвис забрал у меня то, что я не давала еще ни одному мужчине. Я была так одержима желанием отдаться ему, что на волнение не осталось времени. Теперь же, в нашу брачную ночь, я знала, чего ожидать и как сильно он любит меня, но нервничала больше, чем в первый раз.
— Давайте-ка избавимся от вашего платья, миссис Мэддокс. Не хотелось бы испортить такую вещь, — проговорил он.
Я хмыкнула. Мне вспомнился застегнутый на все пуговицы розовый кардиган, покрытый брызгами крови. Потом — наша первая с Трэвисом встреча в столовой.
