— В ваших рассуждениях есть доля истины, Джейс. Это веский аргумент, признаю. Но известно ли вам, как мне самой удалось окончить колледж? Мама умерла, Мэри ходила в школу, и мне пришлось содержать ее. Я платила за ее образование, покупала одежду, потом она начала учиться живописи. Я привыкла заботиться о себе сама и всегда справлялась.
Джейс несколько раз провел рукой по волосам и, помолчав, резко сменил тему.
— А попить у нас что-нибудь есть? — спросил он и кивком указал на корзинку.
Кэтрин приподняла крышку и заглянула внутрь.
— Так.., давайте посмотрим. У нас есть баночное пиво раз, баночное пиво два, баночное пиво три! — пересчитывала она банки, вынимая их из корзинки. Потом взглянула на Джейса и рассмеялась, заметив, как он в притворной нерешительности морщит лоб.
— Что ж, тогда, полагаю, придется пить баночное пиво, — протянул он, и тут же оба расхохотались.
Кэтрин дернула за колечко на крышке и тут же отпрянула — из банки хлестнула пенная струя и залила их обоих сладковатой жидкостью. Теперь ими овладело совсем уже безудержное веселье. Прошло, наверное, несколько минут прежде, чем смех стих, потом Джейс, все еще ухмыляясь, заметил.
— Ну-у, вы и хороши!..
Вытирая выступившие от смеха слезы, Кэтрин не сопротивлялась, когда он притянул ее к себе и заставил стать на колени.
— Давайте-ка я помогу, — сказал он и принялся пальцами смахивать пиво с ее щек и лба.
И почти сразу же Кэтрин уловила, как изменились его прикосновения. Сперва они были быстрыми и резкими, затем стали медленными и ласкающими. Девушка подняла на него глаза, забыв о том, что в них еще стоят слезы, и во взгляде ее светилось ожидание.
Джейс заглянул в зеленую глубину, и пальцы его коснулись дрожащих губ Кэтрин. Медленно, бережно взял он ее голову в ладони, глубоко погрузив руки в спутанные светлые волосы, и притянул к себе.
Губы, коснувшиеся рта Кэтрин, были нежными и теплыми. Сначала робкие, они становились все настойчивее и требовательнее по мере того, как сильные руки все крепче сжимали ее тело.
Кэтрин испуганно замерла — он тут же уловил ее нерешительность. Объятия стали более нежными. Он ласково гладил ее волосы, грубый натиск сменился убеждением. Кончик языка облизал ее сомкнутые губы, задержался в уголке рта. И, против своей воли, Кэтрин покорно раскрыла губы ему навстречу и сладко застонала, когда он впился в них долгим поцелуем.
Когда наконец оба они уже начали задыхаться, Джейс оторвался от ее рта и принялся покрывать поцелуями лицо.
— А глаза у тебя такие зеленые… Точь-в-точь весенняя листва, — хрипло шепнул он. — И откуда только взялись такие черные ресницы? Обычно у блондинок они светлые…
Руки и губы его ласкали каждую черточку лица. Он пробежал пальцами по длинным волосам.
— А волосы — чистый шелк… Как приятно ощущать их на своем лице. — Он снова приник к ее рту, и Кэтрин отвечала на эти поцелуи с покорностью, удивлявшей ее самое.
Он еще крепче прижал ее к себе Колени его раздвинулись, и теперь Кэтрин чувововала прикосновение его крепких бедер Эти совершенно новые для нес ощущения пугали Кэтрин, и она стремилась высвободиться, вырваться из объятий, но прикосновение губ Джейса было столь нежным, а движения его пальцев по шелковистой коже спины столь сладостны и умиротворяющи… В них не сквозило ни малейшей угрозы И Кэтрин, робко приподняв руки, закинула их на шею Джейса и приникла к нему.
— О Господи, Кэтрин… — простонал он, но в тихом этом стоне крылась настойчивость. Он приподнял край ее топа Теперь обнаженную грудь и живот Кэтрин щекотали упругие черные волоски, а Джейс продолжал все плотнее прижиматься к ней. — Я хочу тебя, Кэтрин. — Близость их тел лишь свидетельствовала об искренности их желания. — Ты так прекрасна.., такая милая…
Ладонь сомкнулась на ее груди, и тут где-то в глубине подсознания Кэтрин прозвучал сигнал тревоги. Она не смеет, не должна вести себя подобным образом! Она просто не может позволить себе поддаться ему! Ведь он — Мэннинг, и если бы даже не был…
О! Что с ней творится? Ведь он ласкает ее соски, а они так и ноют от желания. И сама она лишь крепче впивается ногтями в эти сильные мускулистые плечи, преисполненная желания…
"Пожалуйста… О нет, Джейс, нет!.. Нет, Джейс!” Только тут Кэтрин осознала, что произносит его имя вслух и что звук ее голоса напоминает скорее рыдание.
— Ты чувствуешь, Кэтрин?.. О, Кэтрин, прошу тебя… Твоя грудь…
— Нет! — вскрикнула она и оттолкнула Джейса с такой силой, что он, потеряв равновесие, едва не упал. — Нет! Не смей.., не смейте ко мне прикасаться! — Она вскочила, поспешно одернула топ и прижала ладони к пылающим щекам.
— Но, Кэтрин, я…
— Нет, прошу, не надо никаких объяснений… Просто.., оставьте меня в покое! — Она поймала себя на том, что выкрикивает эти слова рыдая. Она плачет? Но почему? От стыда или чувства утраты?.. Не в силах разобраться, Кэтрин обрушила весь гнев своего непонимания и растерянности на Джейса.
— Неужели вы вообразили, что я позволю вам?.. О Господи, что же я делаю!.. — Она робко отступила на несколько шагов, словно стремилась избежать некой смертельной опасности. — Вы что же, всерьез вообразили, что я буду исполнять любую вашу прихоть? Ну разумеется, какая честь! Сам Мэннинг соизволил обратить на меня внимание! И стоит мне сдаться, как в его руках окажется еще одно оружие против меня. Я ведь прекрасно помню, что говорил ваш адвокат о моих сомнительных моральных устоях! О да, я вижу вас насквозь! Вы подлы, эгоистичны, слишком самоуверенны и сами абсолютно аморальны! Вы — копия вашего братца! — С презрительным смешком она отвернулась от Джейса.
В ту же секунду он крепко и больно схватил ее за руку и рывком развернул к ) себе. Глаза, только что замутненные страстью, теперь сверкали гневом, от ямочек на щеках и улыбки не осталось и следа. Вместо них Кэтрин видела твердо очерченный, точно окаменевший подбородок с жесткой кривой линией плотно сжатых губ над ним.
Она содрогнулась и отпрянула от этой маски гнева, а в мозг ее с холодной отчетливостью вонзался голос:
— Черт возьми! Никогда больше не смейте мне этого говорить, слышите? — Он затряс ее, и голова Кэтрин замоталась из стороны в сторону, точно у тряпичной куклы. — Никогда!.. — Последние слова он прошипел сквозь стиснутые зубы, и Кэтрин увидела, как вздулись жилы на загорелой шее.
Она поморщилась от боли. Наконец и до сознания Джейса дошло, что он причиняет ей боль, и хватка ослабела. Он отпустил Кэтрин, отошел на шаг. Затем глубоко вздохнул, протер глаза тыльной стороной ладони и, глядя на нее сверху вниз, хрипло прошептал:
— Простите… Я несколько перегнул палку.
