Запомнить все возможные приметы. Как я запомню приметы, если я их не вижу? А голос у похитителя без всяких особенностей — ни акцента, ни заикания. Даже не скажешь — молодой или старый. Приглушенный. Запах? Я потянула носом. Одеколон незнакомый, но явно недорогой. Вот и все приметы.
Установить с террористами или похитителями человеческий контакт. Назвать им свое имя… Они и так его знают. Разговаривать с ними…
Я бодро потерла руки.
— Ну что? Какие у вас проблемы, ребята? Может, все решим полюбовно? Как, говорите, вас зовут?
— Заткнись, — сказали мне.
Знаете, что пришло мне в голову? Клейтон теперь может запросто решить проблему развода. Просто не уплатив за меня выкуп.
*****
…Меня вытолкнули на мокрый асфальт. Машина пронеслась мимо, обдав меня веером брызг. Я сидела на асфальте и водила головой, прислушиваясь. Я немного рехнулась, потому что по-прежнему не снимала с глаз повязку. Было тихо. Ни машин, ни людей — никого.
— Эй! — я хлопала рукой по асфальту и вопила что есть мочи. — Эй! Э-э-эй!
Шагов из-за своих воплей я не услышала, и, когда меня подхватили под локти, рванулась в ужасе.
— Джессика!
С глаз, наконец, сняли повязку, и я увидела мокрую ночь с далекими огнями города и двух людей, поддерживающих меня. Моего номинального мужа и моего номинального деда.
И совершенно неожиданно для себя разрыдалась, уткнувшись в грудь Пола. Он молча обнял меня, прижал крепко, не пытаясь ни погладить, ни успокоить.
— Я уж думал, что не дождусь…
Всхлипывая, я подняла глаза навстречу шепоту:
— Что?
— Что вы в слезах припадете к моей сильной груди…
Я засмеялась.
— Предупреждаю, — быстро сказал Клейтон, я не успела, понять — о чем — как его рот накрыл мои губы: торопливо, словно боялся, что я немедленно опять исчезну или отправлю его в нокдаун. Но у меня не было сил ни на то, ни на другое. Я даже начала отвечать ему. Когда он, наконец, отпустил меня, я взглянула на деда — конечно, он был здесь и наблюдал умилительную встречу счастливых молодоженов.
— Их поймали? — вспомнила я.
Мужчины глядели с недоумением.
— Кого?
— Вы не заявили в полицию?
— Конечно, нет. Мы не могли так рисковать. Заявили только сейчас.
— Но ваши деньги… — пролепетала я.
— Фью! — просто сказал Клейтон-младший. — Вы в состоянии идти?
— Да, конечно! Отсюда — хоть на край света!
Встреча с полицией была короткой: три дня меня продержали в темной комнате, но где и кто — я представления не имею.
— Вы поужинаете с нами? — спросил Пол, провожая меня по лестнице на второй этаж. — Или вам нужно отдохнуть?
— Я не инвалид! — с достоинством объявила я. — Только приму душ…
Вымывшись, я завернулась в халат. Зевнула во весь рот. Сейчас немного полежу…
Я испуганно подскочила. Пол, укрывавший меня, улыбнулся виновато.
— Разбудил? Мы ждали вас. Поднялся узнать, не случилось ли чего…
— Ага! — я опять зевнула. — Не похитили ли меня еще раз?
— Что-то в этом роде. Отдыхайте.
— Чепуха! Я хочу есть. Идем… Или что, надо переодеться? — я перехватила взгляд, брошенный на мой халат. Или на ноги, открывшиеся чересчур высоко?
— Мы с дедом как-нибудь переживем ваше одеяние.
— Послушайте, он что… специально прилетел?
— Чему вы удивляетесь? Я позвонил ему. Вполне нормально, что родственники помогают друг другу.
Я повертела рукой. Мне не хватало слов.
— Мне очень жаль… в смысле… ваших денег…
— Это мои деньги! — резко сказал он.
— Ну да, конечно, просто вам пришлось потратиться на меня гораздо больше, чем вы рассчитывали…
Клейтон усмехнулся. Присел на пол у кровати.
— Да уж… с каждым днем вы становитесь мне все дороже.
— Это как понимать?
— Да как хотите… Но и поделом. Сам виноват. Если бы я не втравил вас в эту авантюру… Вы не знаете, что я пережил за эти три дня… Они хорошо с вами обращались?
— Ну как… Да. Кормили, водили в туалет, даже давали умываться.
— Они не обижали вас? Поверьте, я спрашиваю не из любопытства. Мне нужно успокоить свою преступную совесть. Представляю, что вам пришлось вынести…
Он явно считал меня менее толстокожей, чем я была. Ему трудно было вообразить, что почти все это время я попросту проспала…
— Они обращались со мной хорошо, — сказала я послушно. — Не били и не пугали. Они даже не изнасиловали меня, как я их об этом не просила… Пол, правда, все нормально!
Его лицо оставалось мрачным.
— А почему вы тогда закричали? — подозрительно спросил он.
— Заорешь, когда саданут по почкам! — брякнула я и спохватилась — мало того, что Клейтону пришлось расстаться с деньгами, так я еще заставляю его мучиться угрызениями совести.
— Простите меня, — пробормотал Пол. Я погладила его по жесткой щеке.
— Успокойтесь, я жива и здорова, и… Что такое?
Прижав мою ладонь к щеке, он смотрел на меня как-то странно.
— Знаете, тогда… до похищения… ночью. Вы были такая беззащитная… доверчивая… почти без колючек…
— Выпустить?
— Что?
Меня нервировало выражение его глаз. Это, кажется, называется… нежность.
— Колючки?
Пол засмеялся.
— Ох, нет, не надо! Спите.
Быстро поцеловал меня в висок. Кажется, это входит у него в привычку.
— Пол! — спохватилась я. — Спасибо!
Он оглянулся от двери.
— Завтра вас осмотрит врач. Не вздумайте удрать. Теперь вы обязаны меня слушаться. За вами долг.
Конечно, я удрала. Пошла навестить лошадей. Пат, как всегда, был полупьян.
— Хорошо повеселилась?
С мгновение я смотрела на его улыбавшуюся рожу, не зная, как реагировать на этот черный юмор. Потом сообразила — Клейтон, вероятно, сказал, что я отправилась в какую-нибудь развлекательную поездку. Ответила с чувством:
— Лучше всех, Пат. В жизнь не забуду!
Я бездумно шаталась по парку, пока не вышла к тому злополучному пруду. Уселась, обхватив колени руками, задумчиво разглядывала кувшинки. Что-то изменилось. Я вчера вернулась, и мне были рады, и я почувствовала себя впервые за много лет дома. Не стоило бы привыкать к такому ощущению…
— Привет, Конопушка!
Подпрыгнув от неожиданности, я развернулась с разъяренным:
— Сколько раз говорить тебе, лысый хрен!..
И замолчала. Передо мной стоял Пол Клейтон собственной персоной и улыбался во все зубы.
— Это когда же я облысел?
Я глядела на него снизу, открыв рот. Веселое лицо, сверкающие глаза, загорелая рука, ерошащая густые волосы…
— Это вы… — пробормотала я жалко.
