— Прямо так вот сразу? — Я искренне удивилась.
— Не надейтесь, в Америке это не то же самое, что в России. Здесь и с мамой, и с папой…
— И даже с бывшей женой, — добавила я.
Уловив сарказм в моем тоне, он укоризненно произнес:
— О, да вы, как по русской классике, не успели познакомиться, а уже обиды, ревности? Да?
— Да.
— Послушайте, ревнуют, когда влюбляются, ведь так? — Я не нашлась что ответить. — Не влюбляйтесь в меня так сразу, я не очень хороший человек.
— Не буду. Любовь с первого взгляда всегда плохо кончается.
— А вы хотите, чтобы у нас с вами закончилось все по-хорошему?
— Знаете, что… говорят, что у вас в Америке эмансипация?
— Точно.
— Тогда женщина первая может что-то сказать?
— Вполне.
— Я не хочу, чтобы у нас с вами все закончилось.
— Я же вас предупредил, чтобы вы не влюблялись.
— Я помню.
— И что?
— Буду стараться.
— Пожалуйста, постарайтесь. — Его глаза смеялись.
Я, однако, посмотрела на него более чем серьезно.
— Пойдемте. — Вдруг мой серьезный настрой передался ему. Он подхватил меня за руку и потащил из зала.
— Вы забыли пиджак, — напомнила я.
Он оценил.
— Заботливая русская женщина. В пиджаке ничего нет. Его завтра вернут. А мы спешим.
— Куда?
Лифтом мы спустились в гараж, он открыл машину, молча указал мне на место рядом с собой и рванул с места.
— Мы едем к вашей маме?
— Нет.
— А куда?
— Ко мне! Хотите? — Я промолчала. Он резко тормознул так, что меня откинуло назад. — Нет, с вами так нельзя, иначе…
Я все поняла и хотела закричать: «Почему? Почему со мной так нельзя? Мы взрослые люди. И если так случилось, что хотим друг друга, то почему бы не заняться любовью прямо сейчас?» Мне не терпелось отомстить Сереже и его королеве! Для этого даже незачем ехать домой. Можно тут, прямо в машине. Нет, не в машине… Что подумает обо мне этот американец? Да какая разница, что он подумает! Он мне понравился. Симпатичный! Кажется, он тоже не прочь! Я воображала, как он обнимет меня, поцелует… Дальше я остановилась в своем воображении. Нет-нет, я просто пьяна. Господи, если бы он знал, что, кроме Сережи, в моей жизни не было никого.
— Я отвезу вас в отель. — Он растолковывал мне, как учитель нерадивому ученику. — Завтра мы с вами встретимся снова и тогда… А сейчас…
Мои глаза смотрели на него вопросительно.
— Чтобы потом вы ни о чем не жалели, — поняв, пояснил он. — А главное, чтобы вы не сравнивали меня с вашим бывшим мужем и, что еще хуже, не мстили ему. Иногда сравнение бывает не в пользу последнего партнера. — Он говорил так, как пишут, где-то я читала. Кажется, как раз в американском учебнике. Но он опроверг: — Я через это уже прошел. Зачем это нам? — Он сказал нам. — У нас с вами все будет не так. Чувствую, вы настоящая. И у нас все должно быть по-настоящему. — Теперь Джек не шутил, а говорил серьезно.
Он провел ладонью по моей щеке, убрал волосы со лба и тихо-тихо поцеловал, совсем не взасос, как показывают в американских фильмах, а нежно-нежно. По спине побежали мурашки.
Затем отодвинулся и сел, выпрямившись, за рулем.
— А теперь, леди, решайте, куда едем?
Мне так не хотелось расставаться с ним.
— Поехали к вашей маме.
Он вопросительно посмотрел на меня.
— Вы… вы же сами предлагали? — Я ничего не понимала.
— Поехали.
Огни города остались позади.
— Музыку хочешь послушать?
— Хочу. — Я отметила, что он сказал мне «ты», видимо, решил, что поцелуй дает право.
Джек включил приемник. Играла красивая танцевальная музыка. Мне было тепло и уютно с этим почти незнакомым человеком, хотелось прижаться, положить ему голову на плечо.
— О чем ты сейчас думаешь? — спросил он.
— О волшебной шкатулке.
— О чем? — удивился он.
— У моей бабушки была волшебная шкатулка. Иногда она давала мне ее поиграть. Чаще всего, когда я огорчалась и плакала от несправедливого наказания родителями. Я дотрагивалась до волшебной шкатулки, мои слезы тотчас же просыхали.
— Что в ней было волшебного?
Я видела, что Джеку и правда было интересно.
— Шкатулка имела форму домика и открывалась ключиком через крышу. — Я улыбнулась воспоминаниям. — В домике чего только не было! И миниатюрная мебель, и масса всяких вещичек, необходимых для жизни, даже посуда. — Я мечтательно закрыла глаза. — В центре, на паркетном полу, стояла пара: молодой мужчина в смокинге с бабочкой и девушка в розовом кружевном платье. Оборки на платье были выполнены настолько искусно, что я до сих пор помню их рисунок. Если покрутить тем же ключиком несколько раз, раздавалась нежная музыка и пара начинала кружиться. Я могла смотреть на эту кружащуюся пару без устали.
— Ты, конечно, была влюблена в молодого мужчину?
— Откуда вы знаете?
— Догадался. Давай на ты, иначе мне кажется, что мы далеко друг от друга. — Джек протянул мне руку. Я припомнила танцующего кавалера.
— Он был такой… такой. А знаешь, он чем-то похож на тебя. — Джек улыбнулся. — И еще я сходила с ума от этого розового платья в кружевах.
— Ты мечтала о нем всю жизнь?
— Да, — еще раз удивилась я.
— И когда стала взрослой, купила такое же?
— Нет.
— Почему?
— Да как-то не получилось. — В моем голосе звучала печаль.
— Жаль.
— Бабушка говорила, что однажды я проснусь, и такое платье будет лежать у меня в ногах на кровати.
Он сбавил скорость и покрепче прижал меня к себе.
Я пустила Джека в далеко запрятанные даже от самой себя тайны моей души. И он это оценил.
Я почувствовала, что мое завтра светлеет.
Мама Джека жила в первой линии, на самом берегу океана, в красивом доме с террасой и видом на песчаный пляж. Дом не казался большим. Прозрачный, из стекла, на высоких сваях, сливаясь с океаном, издали он напоминал голубую яхту. Внутренний стильный дизайн просматривался извне.
— Это ее собственный проект, — с гордостью произнес Джек, когда я похвалила дом.
— Она архитектор?
— Да.
— У нас таких домов не строят, — с сожалением заметила я.
Тяжелые огромные кирпичные особняки, с ломаными крышами, высоченными заборами в толщину тюремных стен никак не походили на изящное строение из стекла, обнесенное низким штакетником.
— А какие у вас строят?
— Дома-крепости.
— Есть от кого защищаться?
«Есть, — подумалось мне. — Я вот не защитила свой дом, оставила его без боя».
Ответив на его вопрос про себя, мне захотелось похвастаться вслух:
