– Почему ты называешь это домом? Ведь твои родители живут не здесь, а там…
– Я много лет подряд убегал сюда. Когда был моложе, убегал от родителей. А теперь, попадая в эти края – хотя такое случается нечасто – я убегаю от туристов.
– От туристов?
– Угу. Замок открыт для посещения публики. Туристов тут целые орды. Мы переселились в одно крыло. Словно пассажиры тонущего корабля.
– А как называется это место? – снова поинтересовалась девушка.
– Монткалм.
Ну, конечно же! Значит, отец Оливера – граф Монткалмский! А этот светловолосый юноша, улыбающийся ей в отблесках пламени, которое пляшет в камине, отпрыск семейства, чья история восходит к Плантагенетам…
– А ты разве не знала? – спросил ее Оливер.
– Нет, – пристыженно сказала Элен. – А может, знала, но забыла.
– Какая прелесть! – Оливер в восторге рассмеялся, и Элен тоже расхохоталась вслед за ним. – Иди сюда. Садись.
Элен подошла. Ее голова устроилась на уютной впадинке его плеча, а он зарылся подбородком в ее волосы. Огонь, горевший прямо перед ними, шипел и плевался. Элен закрыла глаза, не думая ни о чем, а лишь прислушиваясь к дыханию своему и Оливера, и полностью отдалась во власть непосредственных ощущений. Одной щекой она касалась грубого свитера Оливера, другую горячил огонь, пылавший в камине. Она почувствовала, как он коснулся губами ее волос.
– Тебе удобно?
– Угу.
Оливер ласково погладил ее по щеке. Элен инстинктивно потянулась к нему. Согревшись и расслабившись, она разомлела.
Оливер медленно наклонил голову и поцеловал ее в губы. Отвечая на его поцелуй и сама поражаясь тому, с какой жадностью ее губы припадают к его губам, она услышала, что ее внутренний голос холодно произнес:
«Ты знаешь, что после этого тебе будет заказана дорога назад?
Ты еще можешь остановиться.
Ты пока еще можешь спастись.
Нет, я не хочу спасаться! Не хочу его потерять! Меня не волнует, что произойдет потом. Важно то, что происходит сейчас. Главное – эта комната, камин, шершавые паласы. И Оливер…»
Его рука уже лежала у нее на груди, а поцелуи стали настойчивей. Словно самоубийца, отталкивающий спасательный пояс, Элен закрыла глаза, отрешилась от внешнего мира и погрузилась в океан чувств.
– Ты с виду такая хрупкая, – прошептал Оливер, – но ведь ты внутренне сильная, да?
Он поднял ее с подушек и помог снять свитер. Элен, не отрываясь, смотрела на его руки, скульптурные и настойчивые, снимавшие с нее остальную одежду. Обычно кожа Элен была кремово-белой, но теперь, в жарко натопленной комнате, да еще в отблесках пламени, порозовела. Оливер провел пальцами по ее ключицам, по маленьким холмикам грудей, по гладкой коже, туго обтягивающей ребра, и резко схватил Элен за талию. Почувствовав, что он притягивает ее к себе, она вытянула вперед руки: ей хотелось потрогать его тело под одеждой.
И вот они уже стояли на коленях друг перед другом, и на их обнаженных телах плясали красные отблески огня.
– Иди ко мне, – сказал Оливер, и Элен в ответ издала долгий, протяжный вздох. Пальцы Элен дотронулись до тела Оливера, который молча ждал…
Мечтательная истома, охватывавшая их совсем недавно, вмиг исчезла. Элен пронзило острое желание, такое острое, что она даже вскрикнула. Ее пальцы сомкнулись у него на затылке, вцепились ему в волосы, а голова откидывалась все дальше назад по мере того, как губы Оливера скользили по ее шее, приближаясь к отвердевшим соскам. Его руки ощупывали ее тело, становясь все настойчивей, а она раскрывалась под его прикосновениями, словно цветок.
– Оливер! – пробормотала Элен. – Оливер!
Она впервые назвала его по имени, но ей показалось, что она звала его так всегда. Глаза ее закрылись, дыхание стало частым и прерывистым.
Все еще стоя на коленях, Оливер без труда приподнял Элен и посадил на себя верхом. Он проник в нее сразу, и она испытала такое пьянящее наслаждение, что громко закричала. Обхватив его ногами, она ревниво пыталась удержать его внутри. Их движения были сначала медленными, а затем все более безудержными и неистовыми.
Элен почувствовала, как откуда-то из глубин ее существа подкатывает волна высшего наслаждения, и в этот же момент из горла Оливера вырвался первый негромкий вскрик. Спина Элен напряженно выгнулась, он вошел в нее еще глубже. Пальцы Элен сжались и разомкнулись, а по ее венам, пульсируя, пробежала горячая волна, смывающая все на своем пути… все, кроме мужчины, с которым Элен сливалась в объятиях… А затем прилив медленно отхлынул, и это было восхитительно прекрасно.
Время возвращалось. Элен подняла голову, покоившуюся на плече Оливера, посмотрела на него и увидела, что лицо у него такое же ласковое и нежное, как было тогда, когда он склонялся над крошечными щенятами. Его светлые волосы намокли от пота и прилипли к голове, а ресницы потемнели и казались маленькими острыми шпажками. В эту минуту Оливер выглядел почти беззащитным. Элен убрала волосы, закрывавшие его лицо, и прижалась к нему щекой.
Огонь, тлевший рядом, съежился.
Через какое-то время Оливер повернулся и томно улыбнулся Элен.
– Значит, вот где была дверца.
– Дверца? – изумленно переспросила Элен.
– Ну да, дверца, ведущая к той, другой Элен, – Оливер тихонько рассмеялся. – Ты меня просто поразила. Сколько пыла под этой холодной оболочкой!
Элен зарделась, и умиротворение, которое она только что ощущала, сменилось неуверенностью. Неужели она что-то сделала неправильно? Она так мало знала о том, как следует вести себя в постели, что вполне могла совершить какую-нибудь ошибку. Элен положилась на свои инстинкты и думала, что Оливер поступил точно так же. Но теперь она поняла, что, вероятно, заблуждалась. Все получилось так сумбурно, и, наверное, ее неистовство ему не понравилось.
Как же надо было себя вести? Элен чувствовала, что он был в прошлый раз удивлен ее отказом, а теперь, после того, как она столь страстно отдалась ему, удивление Оливера только возросло.
– Я что-то сделала не так, да? – напрямик спросила она.
– Не так? – его глаза ярко сияли. – Нет, что ты! Ты была прелестна. Просто ты совсем непохожа на других девушек. И на то, что я ожидал, тоже.
«Да, я не такая, как Флора или Фиона, – подумала Элен. – И на Вик я не похожа, и сама это понимаю. Но чего же он ожидал?»
Ей хотелось расспросить его, хотелось, чтобы он заговорил, но все слова куда-то подевались. Вместо этого она вдруг застеснялась своей наготы и потянулась к груде беспорядочно набросанной одежды, лежавшей неподалеку. Элен быстро натянула измявшуюся юбку, отчетливо сознавая, что все ее движения неловкие, неуклюжие. Посмотрев на Оливера, она увидела, что он отвернулся и глядит на огонь. Он, казалось, совершенно не замечал своего тела, и Элен внезапно раскаялась в том, что поспешила стыдливо одеться.
