С сердцебиением, фактически разрывающим мою грудь, я приблизилась к его палате. В глубине души я понимала, что он не знает меня. Не помнит, как помог мне. Не помнит наше недолгое время вместе. Но небольшая часть меня лелеяла надежду, что он помнит. Пусть это будет хотя бы намек на узнавание. Что-нибудь.
Услышав голоса в палате Дрю, я остановилась возле его двери. Затем проехала последние пару метров, как раз, чтобы заметить хорошо одетую женщину, сидящую на стуле рядом с его кроватью. Высокий, похожий на Дрю, мужчина с широкими плечами и темными волосами вышагивал по полу.
Я отъехала немного назад так, чтобы видеть Дрю, но при этом оставаться скрытой от его посетителей.
— О чем, черт возьми, ты думал? — проворчал мужчина.
Дрю перевел взгляд на мужчину, но не ответил.
— Дрю, — женщина наклонилась вперед, схватив руку Дрю. — Твой отец и я были вне себя от беспокойства.
— Посмотри на него, — сердито произнес мужчина, показывая рукой на Дрю. — Он даже не отвечает.
— Нам нужно, чтобы ты сказал правду, — попросила женщина. — Нам нужно хоть чем-нибудь помочь тебе здесь.
Дрю закрыл глаза и повернул голову, отворачиваясь от них.
Но это не остановило их. Они ждали, когда он повернется, сверля друг в друга гневные взглядами. Не могу сказать, кого они презирали больше. Друг друга или Дрю. Но он продолжал держать глаза закрытыми.
— Он точно знал, что делал, — сказал мужчина достаточно громко, чтобы Дрю услышал.
— Мы не знаем этого.
— Черта с два мы не знаем. Он всегда расчетлив, — он развернулся к Дрю. — Слышишь меня, ты эгоистичный сукин сын?
Дрю не шелохнулся.
— Ты разрушил все! Ты сделал это, — он схватил столик-поднос и швырнул его в ближайшую стену. Поднос разломался, и все, что было на нем, разлетелось по всему полу.
Дрю открыл глаза.
Женщина вскочила на ноги, встав своим тощим телом между ними.
— Брюс! — она уперлась руками в грудь мужчины, когда он направился к Дрю.
Нужно немедленно остановить это. Я влетела в палату.
— Прекратите!
Мужчина и женщина замерли. Их взгляды метнулись ко мне.
— Вы с ума сошли? — я не смогла скрыть шок и отвращение в голосе. — Он недавно вышел из комы.
Мужчина покачал головой.
— Он даже калеку одурачил.
— Да пошел ты, — выплюнула я.
Он смотрел на меня пустым взглядом.
— Ох, шикарно, еще одна в придачу.
Ненависть расцвела во мне, такая сильная, какую я никогда не чувствовала.
— Во-первых, вы не знаете меня.
— К счастью, — пробормотал он.
— Во-вторых, — я сдерживала жаждущие вырваться меткие словечки, — не прошло и двенадцати часов, как он очнулся, и посмотрите, как вы ведете себя с ним. Вам должно быть стыдно.
Его губы изогнулись в жуткой улыбке.
— Ох, милая, он ввел тебя в заблуждение, и это даже не смешно, — его удивленный тон сменился на снисходительный. — Но ты напрасно тратишь время. Нет никаких денег. Нет никакого гаража, полного тачек. Нет никакой яхты. Он конченый человек, — брызги слюны следовали за его резкими словами, когда он посмотрел на Дрю. — Неудачник.
Женщина схватила мужчину за руку и потащила из палаты в коридор.
Я посмотрела на Дрю, уставившегося пустым взглядом на дверной проем.
Мне следует вернуться наверх. Следует вести себя так, словно я никогда не «встречала» Дрю или его чокнутых родителей. Я должна делать то, что велит мне мое чутье. Но любопытство и желание быть вменяемой удерживало меня здесь.
Не скрывая инвалидную коляску, я подъехала к его кровати, тут же натыкаясь на стол-поднос, который его сумасшедший отец швырнул через всю палату. От громкого шума Дрю прищурился и уставился на меня.
— Я думаю, они конченные, — предположила я.
Он моргнул, как будто пытаясь сфокусироваться.
Я остановила свою коляску сбоку от него.
— Я думала, что они будут счастливы, что ты очнулся.
Он уставился на меня этими красивыми глазами, обрамленными густыми длинными ресницами. Они были точно такими же, вплоть до светлых крапинок, но утратили незабываемый блеск, который я видела раньше. Возможно, это последствия комы. Возможно, это из-за поведения его родителей и их резкого ухода. Возможно, из-за того факта, что он абсолютно не знает кто я.
— Ну, с одной стороны, по крайней мере, они пришли. Мои сейчас за границей, — как-то странно, говорить с кем-то, кто может слышать, но неспособен разговаривать. С кем-то, кто уже знает мою предысторию — по крайней мере, в моей голове. — Моя лучшая подруга заглядывает, но она, как правило, спешит, чтобы быстрее вернуться в кампус. Обратно, в мир живых.
Я взглянула на окружающие Дрю аппараты. Те, что вплоть до прошлой ночи поддерживали его жизнь. Он был укрыт одеялом, но я все еще могла видеть трубки и провода. Интересно, сколько времени ему понадобится, чтобы восстановить речь. Сколько времени должно пройти, прежде чем он снова станет нормальным.
Нормальным.
Как будто я знала, что такое нормально. Для него или меня.
— Полагаю, ты попал в довольно серьезную аварию.
Он закрыл глаза и отвернулся от меня, точно так же, как сделал со своими родителями.
Я решила дождаться, когда он повернется. Я знала, что могу это сделать. Я упрямая. Но время шло, а Дрю так и не пошевелился и не посмотрел на меня, и я предположила, что он задремал.
Мне, конечно, не хочется снова встретиться с его родителями, поэтому настолько же унылая, как и прошлой ночью, я развернула свою коляску и покинула его палату — на сей раз аккуратно — и направилась наверх к неизбежной встрече с доктором Фэллон.
— Я чувствую себя такой глупой.
Доктор Фэллон уставилась на меня с расстояния трех метров, разделяющих нас в ее кабинете.
— Даже при том, что знаешь, чем это вызвано?
Я кивнула.
— Я все еще не могу понять, как получилось, что я знаю о нем так много всего.
— Ты попала сюда и после операции была без сознания, — объяснила доктор Фэллон. — Возможно, ты услышала разговор медсестер.
Я выдохнула и опустила плечи.
— Может быть.
— Позволь мне спросить тебя кое о чем.
Она расправила брюки и сложила руки на коленях. Это определенно ее подход — чтобы пациент почувствовал себя в своей тарелке.
Экстренное сообщение. Я далеко не в своей тарелке.
— Было ли что-то положительное в пережитом тобой опыте?
Я рассмеялась.
— Опыт? Это так называется?
— Ты должна перестать винить себя за это, Энди. Ты не сумасшедшая. Слышишь меня? Такие вещи происходят с нормальными людьми.
— Конечно, происходят, — пробубнила я.
