Девушка кивнула:
– Конечно. Я могу танцевать всю ночь.
Алекс посмотрел на Лидию.
– Странно, вы обе так меня волнуете?
– Потому что мы самые привлекательные девушки в Йеле, – сказала Джуно.
– И очень стараемся поддержать марку, – добавила Лидия.
Алекс наклонился, прижался к губам Лидии, и они замерли в страстном поцелуе. Джуно, почувствовав себя лишней, попыталась отстраниться, но Алекс еще крепче обнял ее, а мгновение спустя прильнул к губам Джуно.
Она снова попыталась отстраниться, смущенная присутствием Лидии, но помимо воли страстно ответила на его поцелуй, чувствуя себя на седьмом небе от счастья.
Еще раз поцеловав Лидию, Алекс повернулся к Джуно.
– Кажется, я почти влюблен в вас обеих, – небрежно бросил он, но в светло-голубых глазах горело желание.
В дверь безостановочно барабанили.
– Эй, Сейдж, перестань там дурачиться с двумя самыми красивыми девушками, – крикнул кто-то.
– Да ведь это моя ванная, парень, – откликнулся Алекс. – Однако, по-моему, – обратился он к Джуно, – ее пора освободить, не то кого-нибудь вырвет в коридоре.
– Что ж… мне уже лучше, – сказала Джуно Лидии, когда Алекс вернулся к гостям.
– Мне тоже, – усмехнулась Лидия. Девушки пошли к столу за вином. – Как ты думаешь, что все это значит?
Джуно пожала плечами:
– Три кораблика встретились в открытом море в одну странную ночь.
Лидия налила вина себе и подруге.
– Может, так, а может, и нет. Время покажет.
Лидия отправилась искать парня, с которым пришла на вечеринку, а Джуно, держа в руке стакан вина, рассеянно оглядела переполненную гостями комнату. Встретившись взглядом с Хоппи, она поманила его к себе.
Лучше уж проводить время с ним. «Секс, – решила Джуно, – слишком сложная штука».
В этом году, как и прошлым летом, Лидия Форест собиралась снять фильм об организованном ею детском театре. Этим проектом она увлеклась в пятнадцать лет, и именно благодаря ему, а не только блестящему окончанию школы, ее приняли в Йельский университет. Она занималась с детьми актерским мастерством в огромном помещении бывшего курятника, в летней резиденции своих родителей в Ист-Хэмптоне, на Лонг-Айленде, где обычно проводила лето. Вооружившись самой дорогой кинокамерой и цветной пленкой фирмы «Кодак», девушка приступила к работе. К ней записалось шестнадцать ребятишек – от девяти до двенадцати лет. Она уже распределила роли в написанной ею инсценировке по сказке Оскара Уайльда «Звездный мальчик», которую и предполагала снимать по окончании занятий.
Все шло хорошо, но вдруг начались неприятности.
Исполнитель главной роли, самый способный и подающий надежды ученик Лидии, заболел мононуклеозом.
Крыша курятника потекла от сильного ливня в конце июля. Промокшие декорации и костюмы покрылись плесенью, прежде чем беду обнаружили. Молодой теннисист, последняя любовь Лидии, неожиданно подался в профессионалы и уехал куда-то за тридевять земель искать счастья. Школьная подружка, с которой Лидия собиралась поселиться в одной комнате в колледже, бросила Йель из-за нервного срыва. В довершение ко всему в Лонг-Айленд как снег на голову свалилась сестрица Джеки со своими неуправляемыми отпрысками, ибо затеяла бракоразводный процесс.
Все эти обстоятельства выбили Лидию из колеи, и она утратила интерес к съемке фильма. Поскольку заболевшего мононуклеозом мальчика заменил другой, ей все же пришлось поставить пьесу, чтобы не разочаровывать ни детишек, ни их родителей.
В августе в Лонг-Айленде делать было нечего. Проводить много времени на пляже Лидия опасалась из-за светлой кожи и склонности к веснушкам. Сестра доводила ее до белого каления. Удрать в Нью-Йорк девушка не могла, ибо мать затеяла в апартаментах на Парк-авеню ремонт и перетяжку мягкой мебели. Тоска!
Однажды вечером, немного перебрав шампанского на чьей-то свадьбе, Лидия решила бежать из Ист-Хэмптона куда глаза глядят. Лучше всего, конечно, на запад.
Она еще никогда не бывала дальше Калифорнии, но вспомнила, что где-то в Санта-Фе живет Джуно Джонсон. Лидия узнала в справочной службе номер ее телефона и позвонила.
Джуно встретила Лидию в аэропорту в Альбукерке на белом пикапе. На заднем сиденье разместились три большие собаки: немецкая овчарка, пудель и золотисто-рыжий охотничий пес. В пикапе не было амортизаторов, но Джуно мчалась все шестьдесят миль до Санта-Фе со скоростью семидесяти пяти миль в час.
– Чтобы остановить дальнейшее загрязнение окружающей среды, аэропорт в Санта-Фе закрыли для всех самолетов, кроме частных, – пояснила Джуно. – Ну, каково твое первое впечатление от Нью-Мексико? – Она сильно загорела и заплела в косы свои длинные волосы.
За время дороги Лидия привыкла к индейско-ковбойским пейзажам в коричневых тонах и безоблачному синему небу.
– Я в восторге. Кажется, будто вот-вот увижу за следующим поворотом Джона Уэйна.
Джуно удивил неожиданный звонок Лидии, и она ждала ее приезда с волнением. Ей, конечно, хотелось получше узнать подругу, особенно когда та станет ее гостьей, но она понимала, что Лидии нужна более разнообразная жизнь, чем может предложить Санта-Фе.
Джуно свернула с автострады на Старый тракт.
– Мы почти на месте.
– Даже не верится. – Трястись в пикапе Лидии почти понравилось. – Ты живешь на Старом тракте Санта-Фе, том самом, что существовал в незапамятные времена?
– Да… но теперь значительная его часть заасфальтирована. Правда, не там, где обосновались мы. – Джуно выехала на изрытую колеями грязную дорогу, идущую вокруг холма. По обеим ее сторонам росли сосны и кутсты можжевельника, за ними виднелись поляны, покрытые оранжевыми и фиолетовыми полевыми цветами.
– Не обращай внимания на наш домашний беспорядок. Папа решил пристроить к дому еще одно крыло с южной стороны. Там будут комнаты для гостей и его новая студия с естественным освещением. Тебе придется пока жить в одной комнате со мной. – Из-за деревьев показался дом – обычная для здешних мест саманная постройка с просторным застекленным крылом.
Тормоза заскрипели, пикап остановился, собаки выпрыгнули, а мужчина, похожий на хиппи, приветливо помахал девушкам рукой.
– Привет, папа! – крикнула Джуно. – Это моя подруга Лидия из Нью-Йорка.
Ее отец, красивый мужчина лет сорока с небольшим, с темными длинными вьющимися волосами, крикнул с крыши:
– Добро пожаловать, Лидия! Джуно много о вас рассказывала. Увидимся за обедом.
Джуно улыбнулась Холлису Джонсону.
– Потрясающе, Джуно, твой отец напоминает кинозвезду. А вот мой – полнеющий и лысеющий магнат.
