– Виктор, – сказал Галина, ощущая смертельную усталость, – скажите, а для кого вы снимаете квартиру?
– Для нас, – просто и незамысловато откликнулся Виктор, он уже выбрал мелодию и возился с диском, вставляя его в отверстие, – для нас с вами.
«Я за ним полечу в небо, я за ним упаду в пропасть», – понеслось по салону.
– Нравится? – спросил Виктор, поглядывая на побелевшую от ужаса Галину.
– Не очень, – выдавила из себя Ермолина. – Как это – «для нас с вами»? Для кого это?
– Для меня и для вас, ведь нам с вами нужна приличная квартира, не очень шикарная, не очень дорогая, трехкомнатная, мы будем жить в ней временно, через полгода у меня будет готова мансарда, – сказал Виктор и переставил диск.
– Какая мансарда? – прошептала Галина.
– Обыкновенная, наверху, я ведь строю себе апартаменты на крыше. Скоро будем смотреть на Питер с высоты птичьего полета. Но стройка затянулась. Жить негде. Вот и дал объявление в газету. На Интернет времени не хватает, как включу, так и зависаю в нем на три часа. А время – деньги! Я человек не бедный, но и не особенно богатый. Сразу предупреждаю.
– А при чем здесь я? – сказала Галина.
– А вы мне нравитесь, – охотно осветил темную ситуацию Виктор, – и я вам нравлюсь. Мы с вами люди одинокие, зачем нам прожигать жизнь поодиночке? Надо жить вместе. Так легче.
Галина обмерла от ужаса. «Так легче». Если это предложение руки и сердца, то делает он его совершенно неправильно. А как правильно? Кто бы знал, и подсказать некому…
– Так вы мне предложение делаете? – прохрипела Галина.
Кажется, Ермолина окончательно простудила горло. Связки не выдержали. Ожидание на сквозняке не пошло на пользу юному организму.
– А что в этом странного? – удивился Виктор. – Галина, вам что, мужчины никогда предложение не делали?
– Нет, никогда, – призналась Галина.
– Считайте, что первый опыт вы уже получили, – рассмеялся Виктор, – теперь очередь за вами. Признавайтесь, Галина, ведь я вам нравлюсь?
– Немножко, – прошептала Ермолина.
Галина почувствовала головокружение. Температура, озноб, нервная дрожь, она ощущала все сразу. Ермолина не была готова к столь стремительному развитию отношений.
– Ну вот, видите, немножко нравлюсь, – обиделся Виктор, – а где немножко, там и множко не за горами. Поехали в ресторан, пообедаем, вам отогреться надо, а то вы дрожите, как осиновый лист.
Галина, прижав ладони к коленям, пристально смотрела в окно. И ничего там не видела. За окном было все то же, что и вчера, позавчера, неделю назад. Промозглая погода, слякоть, чернильное небо. Ничего нового природа не предлагала. А жизнь не стояла на месте. Она подсунула один из вариантов решения проблемы. Нет денег и уверенности у девушки, нет будущего? Пожалуйста, мадам, берите. Вам предлагают руку и сердце вкупе с будущим и надеждой.
В ресторане было все, как на воображаемой картинке. Шумной стаей подлетели официанты, наперебой предлагая свои услуги. Лишь один персонаж не соответствовал представлению. Галина не выглядела блестящей дамой. Все остальное удачно вписывалось в пейзаж. Виктор привычным жестом выбрал одного из группы и уверенной походкой направился к столику у окна. Подвинул стул Галине, взял меню, долго изучал, затем подал Ермолиной, будто они тысячу лет знакомы, и из них ровно половину Виктор служит кавалером Галины. Она ничего не видела, буквы расплывались, наименования блюд напоминали смазанные пятна. Ермолина увидела себя со стороны. Спортивная куртка, джинсы, футболка – прикид явно не для дорогого ресторана, отнюдь. Виктору подошла бы совсем другая спутница – яркая и экстравагантная. Вдвоем они бы классно смотрелись. Виктор заметил волнение Ермолиной и прервал мучительную борьбу рефлексий, будто отсек все лишнее.
– Галина, возьмите себе морские гребешки, салат, кусок пирога. Кофе, сок, вино. Бокал вина вам не повредит. А себе я попрошу мяса побольше, суп и коньяк, – сказал Виктор, обращаясь к официанту.
Привычные жесты, четкий слог, все выглядело так, будто Виктор бывалый завсегдатай всех ресторанов Питера. И Галина поймала себя на мысли, что она ничего не знает об этом странном человеке. И невозможно было ничего знать о нем, ведь они с Виктором встретились случайно, столкнулись лицом к лицу на узкой тропинке отчаяния.
– Виктор, я не могу принять вашего предложения, я не люблю вас, совсем не люблю, – вдруг произнесла Галина.
Ермолина не хотела говорить, резкие слова вырвались невольно, она покраснела, низко опустив голову.
– Я тоже вас не люблю, – деловито сказал Виктор, – но не делаю из этого трагедии. Но мы симпатичны друг другу, и этого вполне достаточно.
– Но мы же не знаем ничего друг о друге: вы – обо мне, а я – о вас, – шептала Галина, она проклинала себя за то, что согласилась пойти в ресторан.
– И не надо, это ни к чему, все, что нам необходимо для совместного существования, видно, и мне, и вам, а остальное – дело времени, – сказал он.
Виктор неприкрыто сердился. Мужчина отбивался от нападок Галины всеми средствами и способами. Ермолина замолчала, продолжая изучать свои ладони. Вот – линия жизни, линия судьбы, линия брака. Когда-то в юности Галина внимательно рассматривала разные хиромантические схемы, не зная еще, что рано или поздно эти рисунки всплывут в памяти. Линия брака в данный момент ничего не объясняла, наоборот, она окончательно запутала ситуацию. Одна ровная и непрерывная линия. Один муж. Единственный. Богом суженный. «Суженый мой, суженый, голос твой простуженный, без тебя мне белый свет не мил…» Память подсунула слова из забытого шлягера. Вечно она подкидывает что-нибудь неприемлемое для обычной жизни. А ведь линию судьбы не обманешь. Храбрый Виктор приглашает замуж, будто зовет на лыжах покататься. Понравится – не понравится. Любит – не любит. Галину замутило от волнения и страха.
– Мне нужно выйти, я на секунду, – сказал Ермолина, и, прижимая салфетку к губам, она выбежала из зала.
В туалете Галина взглянула на себя в зеркало. Чужое незнакомое лицо, неприветливое какое-то. В Питере она редко смотрела на свое отражение. Обветренные скулы, потрескавшиеся губы, печальные глаза. Единственное, что осталось от прежней Галины, – это манящий блеск во взгляде. На все остальное можно не смотреть, лучше отвернуться. Галина присела на диванчик. Свежий запах духов, приятные ароматы. Туалет в этом ресторане – самое лучшее место. Галина долго сидела, прислушиваясь к себе. Ее терзали сомнения. Может быть, принять предложение Виктора? С ним комфортно, удобно, тепло.
Виктор смотрел на подиум рассеянным взглядом. Он ничего не видел. Ему хотелось думать о будущем. Впереди не было жизни без Галины. Его смелый поступок продиктован одним желанием, Галину нужно было чем-то привлечь, хоть чем-нибудь, лишь бы она согласилась принять предложение. Маленькая пичужка, хрупкая, ранимая, но в то же время огромная сила выбивалась из нее. Виктор полюбил Галину сразу, едва увидел тоненькую девочку, озябшую и пугливую. Они стали неделимым целым. В свои тридцать лет Виктор не верил в любовь. Он достаточно цинично относился к женщинам. Но встреча с Галиной перевернула его представления, заставила по-иному взглянуть на окружающий мир.
