Летти осторожно положила трубку телефона и сердито взглянула на Ксавьера.
— Это была Молли, как я понял? Справлялась о тебе? — спросил Ксавьер.
Летти слегка прочистила горло, откашлявшись.
— Выясняла насчет… меня. Да. Верно. Насчет меня. Она справлялась обо мне. Молли только хотела удостовериться, что я добралась в целости и сохранности.
— Хорошая у тебя подруга.
— Конечно.
Ксавьер мрачно улыбнулся.
— Она так естественно приняла твою сторону в этой небольшой войне, что мы ведем.
— Ну, конечно, она на моей стороне. Какая еще может быть другая сторона? — парировала Летти.
— Моя?
Она еще больше помрачнела.
— Не будь смешным. — Она поправила очки на носу. — Что еще за война?
— Разве ты не заметила? Ты укрылась за стенами замка, закрыла ворота и опустила решетки. Мне ничего не осталось, как осадить его.
Летти моргнула.
— Что за нелепая аналогия.
Казалось, он задумался.
— Ты так думаешь? Я скорее ей горжусь. Она кажется в некотором роде соответствующей обстоятельствам.
— Откуда тебе знать? — спросила она.
— Летти, милая. Не претендую на звание эксперта, но я и не полный профан, когда дело касается средневековых дисциплин.
— Что?
— Я прочел почти все, что ты написала и опубликовала в этой области, и утверждаю, что на сегодняшний день это одни из самых лучших трудов.
Это ее ошеломило. Она уставилась на Ксавьера, мгновенно охваченная теплым чувством от осознания того, что ему было не все равно.
— Ты прочел? Все?
— Все, что смог найти.
— Не представляла себе, что ты просмотрел все эти статьи. — Она покраснела от смущения и удовольствия. — Ты никогда об этом не упоминал. Некоторые из них ужасно скучные.
— Я прочел каждое слово, — мягко заверил он ее. — И ни одно из них не нашел скучным.
— О. — Ее осенило вдруг, что, без сомнения, детективное агентство откопало все статьи и работы, автором которых она являлась. Вероятно, Ксавьер получил аннотации каждой из них, представленные ему в качестве заключительного отчета. Всего лишь несколько лишних скучных деталей в ее чрезвычайно скучной жизни. Возникшее на краткий миг в душе тепло пропало. — Ладно, не беспокойся, экзамена не будет.
— Я мог бы его сдать.
— Готова поспорить, что мог бы. Послушай, Ксавьер. Я не понимаю, почему ты почувствовал, что должен последовать за мной сюда на съезд Кутил. Уверяю тебя, это совсем не твое дело, и нам обоим от этого будет только неловко.
— Только не мне, — заявил он.
— Не зарекайся, — парировала она. — Полагаю, здесь все немного сумасбродно. Настоящая буйная компания. Тусовка. Даже глашатай так заверил.
— Думаю, что смогу справиться с небольшой вечеринкой.
Она наблюдала неопределенное выражение на его лице с глубоким чувством настороженности.
— Надеюсь, ты не будешь пытаться встать у меня на пути, Ксавьер, поскольку я не потерплю никакого вмешательства с твоей стороны. Помолвка разорвана, и я считаю себя свободной.
— Ты не свободна, — голос Ксавьера был на удивление тих.
— О, нет, свободна.
Он разомкнул руки и пересек комнату в три шага. Потом, подойдя, встал перед Летти и пальцем поднял ее упрямый подбородок. Затем взглянул свысока, смущая ее.
— Ты можешь на время запереться в замке, — сказал он, — но когда, наконец, капитулируешь, решишь открыть ворота и опустишь мост, я буду ждать, чтобы войти.
Летти замерла. Она только облизала сухие губы.
— Не будь столь уверен, что тебе захочется вести осаду. Когда ты узнаешь кое-что новенькое обо мне, то, несомненно, решишь, что тебе такая жена не нужна.
Улыбка Ксавьера была на удивление загадочной, будто он знал нечто, чего не знала она.
— А, может, когда ты узнаешь меня получше, то до тебя дойдет, что я не тот мужчина, который отказывается от своей собственности.
— Но я тебе не принадлежу, — вспылила Летти.
— Нет, принадлежишь, Летти. Ты только это еще не осознала. Но поймешь. — И он легко и как-то собственнически коснулся своим ртом ее губ. — Поймешь. Если это тебя утешит: в ситуации, в которой мы сейчас оказались, я обвиняю себя.
— Тебе и следует винить себя. Это явно целиком и полностью твоя вина.
— Знаю. Если бы я затащил тебя в постель месяц или два назад вместо того, чтобы играть в джентльмена, ты не была бы сейчас такой легкомысленной.
— Не будь так уверен. Я стала очень легкомысленной в ту же минуту, когда увидела этот ужасный отчет из детективного агентства. Устроить мне проверку, будто собираешься нанять меня на сверхсекретную работу — это было уж слишком, Ксавьер
Он сдержанно кивнул.
— Моей второй ошибкой было то, что я не уничтожил этот отчет после прочтения. Как я уже упоминал, теперешняя ситуация полностью на моей совести. Я беру на себя всю ответственность.
— Прекрати так говорить. Я не прошу тебя взять на себя ответственность. Я только говорю, как тебе должно быть стыдно за то, что ты выказываешь так мало доверия женщине, на которой, по твоему утверждению, хочешь жениться. Признайся, Ксавьер. То, что ты запланировал, являлось не более, чем старомодной женитьбой по расчету на подходящей женщине, которую ты тщательно подобрал в соответствии со своими требованиями. Методы, с которыми ты подошел ко всему, воистину средневековые.
— Я подумал, что уж кто-кто, а ты оценишь это по достоинству. — В его изумрудных глазах сиял отчетливый странный блеск. — В соответствии с твоими интеллектуальными интересами ты должна найти это романтичным.
— Ну, а я не нахожу. Только не в этом.
— Ты должна понять, что я могу исправить все совершенные в недавнем прошлом ошибки.
И прежде, чем Летти смогла найти достойный ответ на это возмутительное заявление, Ксавьер направился к смежной двери. Он миновал ее и спокойно закрыл за собой.
На мгновение оглушенная Летти тупо пялилась ему вслед. Затем она вскочила на ноги и метнулась к двери, полная решимости надежно запереть ее. На двери не было засова, только старомодная защелка в круглой дверной ручке. Она с силой нажала на защелку и услышала обнадеживающий щелчок.
Потом Летти с облегчением припала к двери и попыталась критически оценить ситуацию.
Она не могла постичь, почему Ксавьер, этот таинственный незнакомец, последовал за ней на съезд Кутил. Очевидно, до него еще не дошло, что она серьезно настроена перевернуть вверх тормашками свою скучную унылую жизнь. Его необходимо убедить в том, что она скоро собирается стать совершенно неподходящей кандидаткой на роль жены Святого Августина.
Снаружи в холле прозвучал горн, и громкий голос возвестил.
