Но вместо этого она выпалила:
— Салли, мне кажется, что я беременна.
Ей тридцать пять лет, а голос прозвучал, как у напуганного подростка.
Молчание на другом конце трубки продолжалось достаточно долго. Где-то в глубине дома были слышны приглушенные взрывы и оружейная стрельба: по телевизору шел какой-то рождественский фильм. Стефани слышала немного пьяные, чуть больше меры оживленные голоса. По тому, что все резко стихло, она поняла, что Салли перешла в другую комнату и закрыла за собой дверь.
— Рассказывай.
Стефани, прикрыв трубку сложенной в виде чашки рукой, понизила голос до шепота.
— Я думаю, что, возможно, я беременна.
— А я думаю, что я богата, но это не так, — тут же сказала Салли.
— У меня десятидневная задержка.
— У меня часто бывают десятидневные задержки.
— Я знаю. У меня это тоже не впервые. Но меня тошнит.
— Хорошо, но для этого могут быть совсем другие причины. Возможно, это просто стресс, — здраво заметила Салли.
— Я и сама уже думала об этом. Может быть, это из-за еды, которую готовит мать. Другие причины мне не приходят в голову. Их просто нет. Знаешь, мне кажется, что мои груди налились и стали чувствительнее. А еще со мной сегодня было что-то похожее на обморок.
— Не понимаю! Похожее на обморок? Что ты имеешь в виду?
— То, что сказала. Я сидела на веранде и пила кофе, следующее, что я помню — мой брат несет меня на руках. Сестры уложили меня в постель. А мать задала прямой вопрос.
Стефани услышала глубокий вздох Салли.
— Она спросила, беременна ли ты?
— Да, так и спросила.
— Матери всегда все знают, — мрачно сказала Салли. — Стоит моей сестре Рози забеременеть, мать узнает об этом на целую неделю раньше, чем сама Рози. Что ты на это скажешь? Стефани, ты действительно думаешь, что могла забеременеть?
— Я уже думала об этом и пришла к выводу, что могла.
— Ты что, не предохранялась?
— Не всегда. И уж точно не последние два раза.
— Стефани! Напомни мне, сколько тебе лет.
— Прекрасно знаю, но когда ты испытываешь желание…
— Последствия твоих желаний не заставили себя долго ждать. Что ты думаешь о перспективе стать матерью?
Стефани провела языком по пересохшим губам. Из Салли получится замечательная мать; из ее младшей сестры Джоан — тоже; но не из нее, только не из нее. И не сейчас. Года через два — возможно; ей удастся отложить еще немного денег, выкупить закладную на дом и подняться еще на несколько ступенек карьерной лестницы. Когда они с Робертом в последний раз говорили о детях, она предположила, что будет готова стать матерью не раньше, чем через два года…
— Я боюсь, — призналась она шепотом. — Сразу столько эмоций, новых чувств. Все они крутятся вокруг меня, и я не знаю, что с ними делать, как справиться с ними одной. Я боюсь, Салли. Что мне делать?
— Прежде всего, тебе необходимо убедиться, что ты действительно беременна. Сделай тест. Я думаю, ты сможешь купить его в любой аптеке. Правда, не думаю, что сегодня тебе удастся найти хотя бы одну открытую, несмотря на то, что ты в Америке с ее круглосуточными магазинами.
— Думаю, что да. А что, если я беременна? Что мне делать? Сказать об этом Роберту? Или вообще забыть о его существовании?
— Думаю, тебе нужно сказать. Также тебе нужно сказать, что ты рассчитываешь на его материальную поддержку. Если он станет отказываться, придется заставить его признать отцовство и заверить это юридически.
— Ты права. Конечно же, ты права. Как ты думаешь, когда лучше ему об этом сообщить?
Стефани даже на таком расстоянии почувствовала, как ее подруга улыбнулась.
— Знаешь, будь я на твоем месте, — сделала бы это немедленно, испортив рождественский обед. Ведь твой он уже испортил.
Именно это и хотела услышать Стефани.
— Алло? — голос мужчины прозвучал немного озадаченно.
Услышав в телефонной трубке звуки взрывов и стрельбы, Стефани поняла, что Роберт Уокер смотрит тот же самый фильм, что Салли и Дейв.
— Алло? — еще раз повторил он.
— Не хочешь ли ты отойти от телевизора подальше и найти другое, более спокойное место, где бы мы могли поговорить? — мягко сказала Стефани. Она сидела на кровати, упершись подбородком в колени; обхватив ноги правой рукой, она прижимала к уху трубку старенького портативного телефона.
Связь была очень плохой: в трубке постоянно что-то шипело и щелкало, но она хорошо слышала, как Роберт проглотил слюну. Она улыбнулась. Она легко представила его сидящим дома, возможно, в окружении жены, детей и родственников.
— Конечно… конечно, — сказал он с наигранной веселостью. — Вам тоже счастливого Рождества. Одну минуту, я перейду в другую комнату, подальше от телевизора…
Она слышала, как он прикрыл ладонью трубку; когда стал извиняться перед кем-то, находящимся в комнате, его голос зазвучал глуше. Ей удалось разобрать два слова «Рождество… обед», и она не могла не усмехнуться. Салли была абсолютно права; ей удастся испортить ему аппетит.
Затем послышался щелчок, и, как только Роберт подошел к другому телефону, звуки окружающего пространства изменились. Теперь Стефани хорошо слышала его частое, испуганное дыхание.
— С тобой все в порядке? — сразу же спросил он.
— Да… нет… я не знаю, — честно ответила она.
— Я так за тебя волновался, а когда не смог с тобой связаться, я уже не знал, что и думать. Позже, во время переписки, когда ты сообщила, что не хочешь меня больше видеть, я почувствовал себя таким опустошенным.
Стефани, прежде чем ему ответить, помолчала. Он еще ничего не потерял, чтобы так себя чувствовать. Их роман ему ничего не стоил. В то время как ей эти же отношения обошлись значительно дороже; если она действительно беременна, они полностью изменили всю ее жизнь. Существовало не менее десяти вариантов их дальнейшего разговора — грустных или саркастичных, язвительных или сердитых, но в конце, непременно, должно было прозвучать то, что принесет ей чувство удовлетворения.
— Роберт, я думаю, что беременна.
Последовавшее молчание было таким долгим, что Стефани вынуждена была его прервать.
— Нечего сказать? Никаких комментариев, никаких высказываний, никаких поздравлений?
— Я… я… нет, я не знаю, что сказать.
— Придумай что-нибудь.
— Как это… я имею в виду, когда это случилось?
— Кто знает? Мы дважды занимались любовью, не предохраняясь.
— Я же говорил тебе, что нужно пользоваться таблетками.
Стефани подавила в себе вспышку гнева. Сейчас было не время определять победителя. Сейчас было время принятия решений.
