Брэд хранил мрачное молчание. Он давно прикончил свой мартини и начал поглядывать вокруг, надеясь увидеть официанта. Однако когда последний встретился с ним глазами, Брэд ничего ему не сказал. Вместо этого он обратился к Марти:
– Но не будете же вы спорить с тем, что женщина всегда предпочитает мужчину, на которого можно опереться.
– Опереться? – рассеянно переспросила Мартина. – В каком смысле опереться?
– Во всех смыслах. Мужчина обязан быть сильным, – уверенно провозгласил Брэд.
– Нет, ответьте, пожалуйста, конкретнее. Вы что же, хотите, чтобы женщина была рядом с ним, когда он копает какую-нибудь канаву или сражается с драконом? – удивленно уточнила она.
– Бросьте, Марти, я не об этом. Мужчина должен быть одновременно сильным и притягательным. Он должен уметь брать на себя ответственность за ход событий. Иначе это не мужчина, – изложил свое мнение Брэд.
– Да какое же это «взятие на себя ответственности за ход событий», если вы едете в какую-нибудь глухомань удить рыбу и тащите с собой жену, чтобы она там могла на вас опереться? – удивилась Марти. – Это чистой воды эгоизм, Брэд, и мне странно, что вы этого не осознаете.
– Что-то мы никак не можем закрыть тему, – сказал он. – Короче говоря, в женщинах я люблю женственность.
Ага, ну вот и всплыл самый последний довод, хорошо знакомый Марти. Итак, ее корят за то, что она недостаточно женственна. Мужчины всегда полагают, что ты сдашься и согласишься со всеми их рассуждениями, если они обвинят тебя в этом. Нет, ее не проймешь. Хватит с нее грубиянов, уверенных в том, что ею можно манипулировать, как марионеткой. Она мило улыбнулась и сказала – ласково и с иронией:
– Ах, прости, дорогой. Мое сердечко уже трепыхается в груди, точно попавшая в силки птичка. Да и какая женщина может остаться невозмутимой, если напротив сидит само воплощение мужественности.
Тут как раз появился официант, принесший соте из креветок для Брэда и рыбу-монаха для нее. Хотя рыба и именовалась несколько странно, кто-то из знакомых говорил ей, что на вкус этот «монах» просто восхитителен, вот она и решила из любопытства попробовать его. Расстелив на коленях салфетку, Мартина взялась за вилку и весело сказала:
– Выглядит весьма аппетитно.
Брэд сердито посмотрел на свою тарелку, но есть не стал.
– Хорошо, – признал он, – пожалуй, мне не следовало говорить это. Но я так удивился, когда вы слово в слово повторили то, что мне частенько внушала моя бывшая жена, что даже растерялся. И вообще… вы же совсем меня не знаете!
– Пустяки, Брэд, давайте забудем об этом, – беззаботно предложила Мартина, принимаясь за еду.
Рыба-монах оказалась довольно вкусной, но все же не настолько, чтобы описывать ее прелести в письме домой. Брэд же так и не притронулся к своим креветкам.
– Послушайте, а может, мы все-таки поговорим о том, как в нашем бюро устанавливают отцовство? Ведь это, кажется, единственная тема, которая нас объединяет, а, Брэд? – отложив вилку, Мартина решила вернуться к главной теме их беседы.
– Будь оно неладно, это установление отцовства, – проворчал мужчина. – Ну хорошо, расскажите мне об анализах крови.
Марти было скучно говорить об этом, но они обсуждали тесты не только во время еды, но и потом, когда возвращались в офис. На улице произошел довольно-таки забавный казус. То есть забавным он мог показаться только со стороны, Марти же было вовсе не до смеха. Когда Брэд возвращал ей листочки с результатами тестов, налетел порыв ветра и вырвал их у него из рук. Оба бросились догонять документы и столкнулись друг с другом с такой силой, что у Мартины на миг перехватило дыхание и она покачнулась. Брэд было растерялся, потому что не знал, что ему делать – продолжать ловить дурацкие бумажки или же подхватить Мартину. Но он быстро выбрал второе и прижал женщину к себе. Листочки же он ловко прижал к тротуару ногой.
Он обнимал ее гораздо дольше, чем того требовали обстоятельства, и она тоже не пыталась высвободиться. Между ними пробежало нечто вроде искры, и оба явственно ощутили это. Марти, конечно же, обнимали и прежде, но такого с ней не случалось. Наконец он отпустил ее и насмешливо сказал:
– «Мое сердечко уже трепыхается в груди, точно попавшая в силки птичка…» Так, кажется, вы изволили выразиться, мэм?
– Именно так, о воплощение мужественности, – пробормотала Марти и вошла в здание.
Стив Ю, один из тех, кто занимался в их отделе тем же, чем и Марти, поднимался вместе с нею в лифте.
– Вы сейчас несколько, как бы это выразиться поточнее… взъерошенная, – сказал он. – Уж не напал ли на вас во время ленча какой-нибудь бандит?
– Нет, никто на меня не напал. – И Мартина попыталась одновременно расправить злосчастные листочки и ослабить ту судорожную хватку, какой она вцепилась в свою сумочку. В результате и то, и другое оказалось на полу лифта. Раньше, чем Стив успел прийти ей на помощь, Марти снова завладела своим имуществом и прижала его к груди, как бы обороняясь от невидимого противника. Стив вышел из лифта, озадаченно нахмурив брови.
Вирджиния с интересом посмотрела на нее.
– По-моему, для первого свидания ты вела себя слишком несдержанно, – заметила она.
– Не было никакого свидания, – заявила Марти, направляясь к своему столу. – Просто со мной произошла маленькая неприятность.
По глазам Вирджинии она поняла, что приятельница ей не поверила.
– Ничего серьезного, надеюсь? – сочувственно спросила Вирджиния, не спуская внимательных глаз со взъерошенной подруги.
– Да так, ерунда, – ответила Мартина и как ни в чем не бывало положила бумаги и сумочку на свой стол.
Тем не менее она прекрасно знала, что то, что с ней случилось, нельзя назвать ерундой. Она почувствовала к Брэду физическое влечение, и это ей очень не понравилось. То есть, разумеется, одно-единственное объятие вовсе не должно перерасти в роман, и все же плохо, что ей было приятно прикосновение его рук.
Брэд совершенно не подходил ей! Мало того, что он готов с легкостью отказаться от собственного ребенка, но он еще и презирает женщин! Не исключено, конечно, что Лидия лгунья, а Брэд – невинная овечка, однако, чем бы ни закончился суд, Макинтош все равно останется шовинистом. А если Мартина встретится с ним еще несколько раз, то спустя месяц она, чего доброго, и впрямь станет ходить в походы, удить рыбу и есть засохшие бутерброды. Она себя знала и понимала, что не устоит перед обаянием этого человека.
– Я совсем не умею готовить, – пробормотала она себе под нос.
Вирджиния насмешливо улыбнулась:
– Мне это давно известно. Или ты просто репетируешь? Если ты собираешься сказать ему об этом, то отработай интонацию и дикцию, а то он не разберет, что ты там шепчешь.
