— Что ты будешь пить?
— Ничего, спасибо.
Леон вошел в дом и вернулся с хрустальным графином и двумя стаканами. Элен не стала спорить, когда он протянул ей напиток. Она только спросила:
— Разве ты никуда не уходишь?
— Сегодня нет. — Он взглянул ей прямо в глаза, и Элен почувствовала, как сильно у нее забилось сердце. Почему он остается дома? Вот уже почти неделю Леон никуда не уезжал. Она уже знала, почему у нее участился пульс, знала, почему ее мучил страх. С того дня, когда Труди так уверенно заявила, что Леон обязательно нарушит свое обещание, Элен постоянно следила за мужем, стараясь разгадать ход его мыслей и каждый вечер напрасно ожидая, что его не будет дома.
— Какой чудесный вечер, — тихо сказала она. — Жаль проводить его в помещении.
— Но мы ведь не в помещении.
— Я говорю не о себе. Я подумала… ты ведь целый день пробыл в офисе…
— Ты права… Там было жарко и душно — что-то случилось с кондиционером. — Он помолчал. — Допивай свой стакан, и мы отправимся на прогулку.
Элен лишь пригубила напиток; ее охватила дрожь. Она желала совсем другого.
— Ты, наверное, предпочитаешь провести этот вечер со своими… со своими друзьями.
— Если бы это было так, я бы здесь не находился. От этих слов ее тревога усилилась. Она залпом осушила стакан и сразу же почувствовала, как у нее закружилась голова.
— У меня болит голова. — Элен машинально приложила руку ко лбу.
— Мне очень жаль. — В голосе Леона прозвучали озабоченные нотки. Он встал. — Свежий воздух исцелит тебя. Мы сделаем вот что: доедем на машине до пляжа и погуляем у моря. Морской воздух снимает головную боль.
— А дети… я не могу оставить их.
— Я попрошу Арате побыть с ними до тех пор, пока мы не вернемся.
— Я лучше лягу спать, — предприняла Элен последнюю попытку. — Я пойду к себе… — Нет, она совсем не хотела спать! — Пожалуй, ты прав. Морской воздух пойдет мне на пользу.
— Ты нездорова? — спросил Леон, заглядывая в лицо Элен. — Или кроме головной боли, тебя беспокоит что-то еще?
Элен натянуто улыбнулась и быстро поднялась со стула, но, оказавшись слишком близко к мужу, отступила в сторону.
— Нет, Леон, все в порядке. А моя голова… наверное, я слишком быстро выпила свой стакан.
— Пожалуй. Ты ведь не привыкла к спиртному, и тебе надо быть более осмотрительной.
В машине Элен немного успокоилась. Она была в безопасности, по крайней мере, пока.
Леон припарковал машину у пляжа и оставил там, даже не заперев дверцу.
— Ты не боишься ее оставлять? — спросила Элен, когда они пошли к воде.
— Здесь не воруют, — последовал спокойный ответ Леона. — К тому же вокруг нет ни души. — И действительно, на пляже они были совершенно одни.
Из-за облаков показалась луна, и серебряная дорожка сразу побежала по воде. Стояла полная тишина, даже шелеста волн не было слышно. Элен еще никогда не видела такого спокойного моря и, медленно прогуливаясь с Леоном по пляжу, совсем забыла о своих страхах. Время от времени они тихо разговаривали между собой, но в основном просто молчали и думали каждый о своем.
— Как тихо, — прошептала она. Ощущение покоя охватило ее. Англия была где-то далеко, и прошлая трагедия уже казалась Элен какой-то нереальной. Если бы ей только удалось удерживать мужа на расстоянии, в ее жизни вообще не было бы никаких проблем. Она была уверена, что Леон не считает ее привлекательной… но только эта мысль пришла к ней, как Элен почувствовала на себе взгляд мужа, и неохотно подняла на него взгляд.
— Твоя голова прошла?
— Да, спасибо, Леон. — Эти слова прозвучали как-то неестественно. Элен в присутствии Леона стала испытывать смущение. Она уже жалела о своем разговоре с Труди. До этого все ее страхи были очень смутными, но в последнее время они постоянно преследовали ее. Элен только оставалось ждать, когда она вновь уверится в данном Леоном обещании. Еще минуту назад она была абсолютно спокойна — все опасения отошли на задний план. Было так хорошо гулять по пляжу — даже с Леоном, — до тех пор пока тот хранил молчание. Тревога вернулась, едва только он заговорил. Голос мужа звучал мягко и чуть взволнованно, и Элен не знала, что могло за этим дальше последовать.
— Там впереди есть скамейка, — сказал Леон. — Мы можем посидеть на ней, если хочешь.
Когда они дошли до скамьи, Леон вновь удивил Элен: он достал платок и вытер то место куда она собиралась сесть. Любезность, без сомнения, являлась характерной чертой каждого киприота, но для Элен подобная учтивость была внове, ведь Грегори никогда не оказывал ей таких знаков внимания, даже в первые месяцы их супружеской жизни. Она благодарно улыбнулась Леону и села на скамейку, обратив свой взгляд к морю. С прибрежной равнины до них доносился аромат цветущих апельсиновых деревьев. Элен с удовольствием вдыхала его.
— Тебе надо увидеть и другие места, где апельсиновые рощи гораздо обширнее, — сказал Леон, садясь рядом с ней, и совершенно неожиданно добавил: — На следующей неделе я собираюсь в Фамагусту и пробуду там пару дней. На одном из моих складов устанавливают новое оборудование, и я хочу проследить за ходом работ. Хочешь поехать со мной?
— Я? — Роберт рассказывал Элен о цветении садов в Фамагусте. Даже сами киприоты закрывали глаза от восторга, описывая красоту этого места. Элен надеялась когда-нибудь побывать там… но мысль о поездке вместе с Леоном никогда не приходила ей в голову. — Я не знаю… — Им придется останавливаться в отеле… — Детей нельзя бросить одних, — поспешно сказала она. — Арате привыкла ночевать в своем доме, она сама мне об этом говорила.
— Она все-таки замужняя женщина, — улыбнулся Леон. — Но пока нас не будет, Никос может остаться в нашем доме вместе с ней. Я думаю, Арате возражать не будет. Мы можем не волноваться за детей; за два дня с ними ничего не случится. А тебе нужна перемена обстановки. В последнее время меня беспокоит твое состояние.
Элен быстро взглянула на мужа. Значит, Леон все-таки что-то заметил, но он, конечно, не мог понять причину ее состояния. Он просто решил, что она переутомилась, и перемена обстановки пойдет ей на пользу… Да, он очень заботлив, подумала Элен, но ей тут же почему-то пришло в голову ее собственное умозаключение, что Леон может быть и весьма жестоким.
— Я не знаю, Леон, — вновь начала она, и он тут же перебил ее.
— Чего ты боишься, Элен? — Его голос звучал тихо, но настойчиво. Интересно, почувствовал ли он ее замешательство, подумала она, медля с ответом.
— Боюсь? — переспросила Элен и с трудом улыбнулась. — А чего мне бояться?
— Вот об этом я и спрашиваю тебя, — спокойно заметил он, — а ты не хочешь мне ответить.
