— Ничем. Чем может закончиться что-то, что никогда не начиналось?
Мы одновременно захлопнули дверцы его машины, и я невольно поёжилась от тепла в салоне. Повернув ключ в зажигании, Кайл мельком глянул на меня:
— Мне всегда казалось, что он втайне тебе симпатизирует.
Я пожала плечами:
— Может, так оно и было.
Стараясь увести разговор подальше от этой дурацкой, скользкой и отвратительно опасной темы, я задала первый вопрос, пришедший на ум:
— А ты куда сейчас?
На что он пожал плечами:
— Не знаю, вчера ночевал в машине — не додумался номер в гостинице снять. Сегодня я уже бывалый, — он не слишком весело усмехнулся. Я взъерошила волосы на затылке, соображая, не пожалею ли об этом, но, так ничего и не решив, всё же выпалила:
— У меня диван свободен. Если хочешь — можешь поспать на нём.
— Мягкий?
Я фыркнула:
— Ещё какой.
Так что домой я вернулась всё же не одна.
Выдав Кайлу подушки и одеяло, я оставила его потерянно сидеть на самом краю. Он снова о чём-то думал, опустив голову на руки, и ничего вокруг не замечал. А когда спустя несколько часов я проспала и впопыхах вылетела в криво застёгнутой рубашке в гостиную, чтобы успеть сделать хоть пару глотков кофе, то обнаружила его мирно спящим поперёк дивана. Подушки были везде, где угодно, только не у Кайла под головой, а тонкое одеяло валялось на полу. Я укрыла парня, мягко улыбаясь, а когда спустя пятнадцать минут я уходила, то не стала его будить, оставив записку:
"Если вдруг надумаешь уходить — просто захлопни дверь". И горько усмехнулась.
Вернулась я ближе к вечеру. Усталая, грязная, но счастливая — давно у нас не выдавалось таких хороших генеральных репетиций. Приезжали постановщики, декораторы, танцовщицы. Мы утверждали логотипы и полотна, трижды проигрывали весь сет-лист, а девочки выкладывались так, будто шоу уже началось, и вокруг не меньше двух тысяч человек. Словом, все были довольны.
Зайдя домой и бросив ключи на столик, я обнаружила умытого и одетого в свежую футболку Кайла сидящим на диване, и увлечённо что-то набирающим в телефоне.
— Привет!
Он, не отрываясь от экрана, кивнул. Пожав плечами, я заказала ужин из китайского ресторанчика на углу, и ушла в душ. Когда я вышла, Кайл уже накрыл на стол, и даже открыл бутылку вина. Легонько звякнув своим бокалом о мой, он провозгласил:
— Я только что написал нам песню!
Я вскинула брови и улыбнулась:
— Нам?
Он внезапно стушевался:
— Если ты, конечно, согласишься в этом участвовать.
Я пожала плечами:
— Я в деле. Так что за песня?
Кайл окончательно смутился:
— Нууу… её бы доработать. Просто сам факт, что я это сделал! Мы, помнишь, когда-то давно говорили о том, чтобы спеть дуэтом? Теперь есть подходящий текст. Вот.
Я улыбнулась и покладисто кивнула.
После ужина Кайл помог мне убрать со стола. И чем он только Рэй не угодил? Улыбаясь своим мыслям, я спросила, будет ли он кофе, но Кайл махнул рукой и ответил:
— Да я пойду уже.
Я нахмурилась:
— Оставайся. Ты меня совершенно не напрягаешь. К тому же, я уезжаю через три дня. Так что можешь пожить здесь, пока ищешь квартиру.
Мы улыбнулись друг другу и парень всё же принял чашку из моих рук. Более странно я себя ещё никогда не чувствовала. В начале первого ночи, когда Кайл уже ушёл спать, а я сидела на террасе и предавалась мрачным размышлениям, вдруг зазвонил телефон. Я глубоко вздохнула и, не глядя, сняла трубку, уверенная, что это вечно переживающий по любому поводу Чарли. Но совершенно другой знакомый голос тихо сказал:
— Здравствуй, Сладкая.
Первым порывом было сразу бросить трубку и отключить телефон. Но я, чёрт побери, взрослый человек. Я не имею права на слабость. В конце концов он ведь не догадывается через что заставил меня пройти, а этот звонок лишний раз доказывает, что мои яйца больше, чем его. Я чуть не улыбнулась:
— Здравствуй, Ричи.
— Судя по паузе, ты взвешивала, не бросить ли трубку.
Я так явно слышала усмешку в его голосе, что чуть не зарычала.
— Взвешивала, как бы тебя поточнее назвать, мистер Я-Изменяю-Своей-Девушке.
Он вздохнул:
— Точнее не придумаешь.
Мы замолчали. Красавчик, видно, ждал, что я буду упрекать его или задавать неудобные вопросы. Он ведь явно звонил, чтобы очистить свою совесть. Я решила не давать ему такого шанса. Ричи сказал:
— Ты вчера уехала с Кайлом.
— Следишь за мной?
— Присматриваю.
Он снова усмехался. Моральный урод.
— Я рад, что ты в порядке.
— А почему бы мне не быть в порядке?
Он глубоко вздохнул:
— Я просто беспокоился.
— Не стоило. Может ты и был первым, кто бросил меня одну в кровати с сухим пожеланием приятного дня, но со мной, знаешь ли, случались вещи и похуже. Так что у меня всё хорошо, спасибо.
Мы снова замолчали. Наконец, он аккуратно, словно прощупывая почву, сказал:
— Когда я в последний раз видел Рэй, она только о тебе и говорила. Я думал, вы подружки.
Моё терпение лопнуло и, как я ни старалась, раздражение всё равно вырвалось наружу:
— Как удобно, что я не дружу с Алексой, правда?
— А насколько близко ты дружишь с Кайлом?
Я вздохнула и против воли засмеялась:
— Ричи, ты правда кретин, или просто очень хочешь им казаться? Настолько, что он живёт у меня. А вообще… это не твоё дело. Это всё — не твоё дело.
— Ты права.
Мы снова замолчали. Я не хотела задавать этот вопрос, но он сам просто вырвался наружу:
— Как думаешь, что такое любовь?
Он задумался:
— Ещё один вымышленный Бог?
— Ты не веришь в Бога?
— Знаешь, в него я, пожалуй, верю гораздо больше, чем в любовь.
Мы помолчали.
— Боль — вот что реально. Ведь пока чувствуешь боль — точно знаешь, что ещё жив.
— Тебе бывает больно?
— Конечно бывает, Сладкая.
Ответил, как маленькому ребёнку. Но я не была в обиде: какой вопрос, такой и ответ. Я закрыла глаза. Давно пора было заканчивать этот бессмысленный разговор:
— Мне пора спать.
Пауза затянулась, но когда я уже собралась положить трубку, он тихо сказал:
— Каролина… прости.
— Конечно.
***
Ты стал иногда мне звонить. Не часто. Очевидно, когда Алекса наконец оставляла тебя одного. Этого было достаточно, чтобы я не успевала забыть кто ты такой, также, этого было достаточно, чтобы я начала ждать этих звонков, и каждый вечер не могла спать, думая: "а вдруг он именно сегодня позвонит?".
Я всегда знала, что не смогу претендовать на нормальную жизнь, пока ты маячишь где-то на заднем плане, потому что стоило тебе сделать шаг вперед, и я готова была сделать миллион шагов назад. Глупо, конечно, зато правда. Я готова была лгать и делать всё, что требуется, лишь бы быть с тобой. Плевать я хотела и на Алексу, и на её чувства, и на всех окружающих с их чувствами тоже. Меня волновала только я сама. Что не удивительно — я ведь тоже эгоистка, каких поискать.
Но я любила тебя.
Зачем ты всё это делал — загадка. Я всё не теряла этой глупой и слепой надежды, что ты тоже любишь меня. Но на самом деле, ты просто не хотел дать мне ни малейшего шанса на нормальную жизнь. Ведь в неё ты не смог бы вписаться.
Я обнимаю себя за плечи и чувствую, как хрустят затёкшие суставы. Мне давно нужно в душ и, как жить, необходимо обработать рваную рану, сочащуюся отвратительной желтоватой субстанцией. По-хорошему, это надо было бы зашить. Но я не готова к поездке к врачу.
Я не готова даже встать с этого чёртова пола.
***
Стоит ли говорить, что спала я просто отвратительно?
Мне всю ночь снилось, что я бегу по тёмному коридору с тысячей дверей открытых нараспашку, но мне нужна только одна — та, в проёме которой, меня ждёт парень с голубыми глазами, и которая с грохотом захлопывается каждый раз, стоит мне только приблизиться.
На кухню я вышла взъерошенная и сильно раздражённая. Кайл уже встал, но в поле зрения его не было. Налив себе горячий кофе из полного кофейника, я, хмыкнув, поплелась на балкон. Там и обнаружился Кайл — за кофейным столиком, с планшетом в руках. Парень читал последние новости, судя по ухмылке. Я, как правило, с тем же выражением на лице читала всю эту ересь. До того, как стала гвоздём программы, разумеется. Плюхнувшись в соседнее кресло, я с хрустом потянулась:
