10
Они ещё не успели до конца раздеться. Стройные ноги девушки в тёмно–синих джинсах обхватили торс полуобнажённого парня, нависшего над ней. Какие–то его действия заставили её громко застонать, и я инстинктивно отступила обратно в коридор. Пальцы всё ещё крепко сжимали ручку двери. Я глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. И хотя было понятно с самого начала, что может ожидать меня за дверью vip–комнаты, все равно я глупо и безнадёжно надеялась, что ошибаюсь.
Ноги уже были готовы унести меня обратно, вниз по лестнице, прочь от этого места, от этой боли, от всего. Но реальность такова: у меня проблема, от которой невозможно убежать или сделать вид, что её не существует. Она не пройдёт сама собой и не исчезнет.
И тот, кто сейчас находился в этой комнате, он имел право знать, имел право понять, к каким последствиям привели наши неосмотрительные действия.
Что мне делать?
Уйти и дать им закончить? Или прервать?
Стоять за дверью и ждать – это выше моих сил. Поэтому, собрав остатки воли в кулак, я тихо позвала, надеясь, что меня услышат:
– Эйван.
Шубуршание на долю секунды прекратилось.
А затем громко взвизгнула девушка, и парень тихо выругался, вскакивая на ноги.
Я поморгала, ошарашенная.
ОГосподиБожетымой!... Кто бы это ни был, это был не Эйван. Абсолютно незнакомый взъерошенный блондин растерянным взглядом уставился на меня. Я моментально вспыхнула, когда до меня дошла вся неловкость ситуации.
– Простите, – пробормотала я и, развернувшись, ринулась к выходу в зал.
Он что–то крикнул мне вслед, но я не разобрала, с бешено колотящимся сердцем уносясь прочь. В ушах гудело, словно я собиралась грохнуться в обморок. Более кошмарной по своей неловкости ситуации и представить было сложно. Я буквально ворвалась в комнату к совершенно незнакомым людям и застала их в столь пикантной ситуации.
Внезапно сильные пальцы обвились вокруг моего запястья, и я вскрикнула.
– Да погоди же ты, не убегай, – раздался голос позади меня.
От резкого торможения, запутавшись в собственных ногах, я по инерции полетела назад, натыкаясь на обнажённую грудь парня. Взгляд непроизвольно скользнул ниже. Слава Богу, он был в джинсах! Хоть и в полурастёгнутых.
– Прости, – снова забормотала я. – Я... я думала, там... – я замолчала, не зная, как закончить свою речь.
Легонько потянув руку на себя, я попыталась освободиться. Парень тут же разжал пальцы. Я смотрела куда угодно, только не на него, всё ещё красная от смущения и заикаясь, словно заевшая пластинка, повторяя: "я... я... я..."
– Я не хотела... – наконец я закончила предложение и бросила короткий взгляд на лицо парня.
Лёгкая улыбка гуляла по его губам.
Запустив пальцы в волосы, он взъерошил свои светлые локоны и протянул:
– Бывает.
Я потрясённо уставилась на него. Как он может так спокойно реагировать? Я ожидала криков, потока проклятий на мою голову или обвинений в том, что я шастаю по частной территории клуба.
– Ты звала Эйвана? – внезапно спросил он.
Я медленно кивнула.
– Ты знаешь его? – осторожно поинтересовалась я.
– Если ты имеешь в виду Фэрроу, то да, – подтвердил он.
Напрягая память, я вроде как вспомнила, что в том разговоре, невольной свидетельницей которого я стала, Грегори использовал эту фамилию, обращаясь к другу.
– Эм... ну, да, – я неуверенно моргнула, – вроде, его.
– Сегодня его здесь нет, – ответил парень. – А ты?..
Блондин выжидающе поднял брови.
– Я... – я прикусила нижнюю губу. Что я могла ему сказать? Кто я Эйвану? Да, никто. – Я... не важно, – отмахнулась. – А завтра? Он будет здесь?
– Не знаю. Навряд ли. Я, кстати, Грегори, друг Эйвана. Может, ему что–нибудь передать? – он протянул мне раскрытую ладонь, и я автоматически пожала её, особенно остро ощутив его полунаготу.
Всё встало на свои места. Это был тот самый перспективный спортсмен, с которым моя мать мечтала свести меня. Светлые волосы, яркий бронзовый загар, небесно-голубые глаза, насколько правильно я определила их оттенок в полумраке коридора. Именно он неделю назад обсуждал меня в моём же доме вместе с Эйваном. Я даже не смогла удивиться. Последние события полностью истощили меня эмоционально. И этот маленький казус уже казался чем–то прозаичным. Почти неделю назад я пряталась от этого парня и его друга у себя в доме, а теперь я стою прямо напротив него в "Шоколаде" и о чём–то расспрашиваю. А ему, казалось, было плевать, как и в какой позе я застукала их с неизвестной девушкой.
Тихо ахнув, я нахмурилась и залепетала:
– А... твоя девушка... она... эм... не обидится?
– Моя девушка? – почесав затылок, он оглянулся на распахнутую дверь vip–комнаты, потом снова посмотрел на меня и пожал плечами.
Конечно, там была не его девушка. Как и я, некоторое время назад. Отработанная схема, чёткая. А главное – действенная.
Отвратительность всего происходящего нахлынула на меня. Нет, я не была ханжой и считала, что каждый волен распоряжаться собой так, как ему заблагорассудится, но осознавать, что я сама была там же, под незнакомым парнем, на той же самой кушетке... это уже походило на какой–то неестественный круговорот.
– Я... я, пожалуй, пойду, – отводя взгляд, я переступила с ноги на ногу. – У меня, честно, нет права находиться на этой территории клуба. Я сюда...
– Расслабься, – перебил меня Грегори, – мои родители – владельцы. Если что, я скажу, что ты со мной.
Он снова кинул взгляд на комнату, затем на меня. Кажется, он начал понимать, почему я постучалась именно в эту дверь. Чувство поразительной по своим масштабам неловкости навалилось на меня. А потом я вспомнила, зачем я вообще сюда пришла. Глубоко вздохнув, я собралась с силами:
– Ты не знаешь, как я могу найти Эйвана? Мне очень надо поговорить с ним.
– О чём? – тут же спросил он.
– Это касается только нас двоих.
Я с надеждой вглядывалась в его лицо. Казалось, он колеблется. Может быть, он ставил себя на место Эйвана, представляя, как бы отреагировал тот, если бы к другу заявилась подружка–на–одну–ночь с просьбой помочь разыскать его. Сдал бы Эйван его или прикрыл?
Я постаралась убрать все эмоции с лица, но всё–таки подозревала, что на нём было написано отчаяние, которое я никак не могла побороть. Просто ещё не научилась жить с тем, о чём узнала сегодня. Возможно, это отчаяние и стало тем самым доводом, который повлиял на Грегори.
– Хорошо, у тебя есть ручка и листок?
Закивав, я полезла в сумочку, извлекая блокнот и карандаш. Грегори что–то нацарапал на листке.
– Это адрес его тётки, Элины, он останавливается у неё, когда приезжает в город, – парень кинул на меня неуверенный взгляд. – Ты точно уверена, что хочешь его найти?
Я кивнула и посмотрела на листок. Дом находился в престижном районе Майами.
– Кстати, я живу по соседству. Если хочешь, заглядывай в гости, – подмигнул мне Грегори. – А ты... ничего...
– Спасибо, – пробормотала я так, что было непонятно: то ли я благодарю его за двусмысленный комплимент, то ли за информацию о месте нахождении друга. – Ещё раз прости, что... ммм... помешала.
Махнув рукой, я направилась к входу.
– Ну, ладно... – раздалось за моей спиной.
Но я уже не слышала никаких звуков вокруг. Шум клуба казался лёгким фоном, веселящаяся и толкающаяся толпа перестала беспокоить меня, окружающий мир не существовал вовсе. Всё сосредоточилось на одном клочке бумаги, который я сжимала в своей руке.
11
Уже с утра день показался мне нескончаемым. Как бы дожить до завершения уроков, после чего я смогу отправиться по адресу, неряшливым мужским почерком написанному на листке из моего блокнота? По адресу, от которого зависит моя дальнейшая судьба. Я ещё не успела обдумать, что конкретно я скажу Эйвану. Вывалю ли я информацию на него сразу, или мы сначала поговорим… Правда, о чём? О чём нам разговаривать? Что общего было между нами, кроме той ночи? Мы абсолютные чужаки друг другу. Только вот по какой–то прихоти судьбы, а вернее, по собственному легкомыслию, мы теперь связаны тем общим, что я ношу в себе. И он имел право знать. В любом случае, каким бы ни было, в конце концов, его решение.
