Опять замираем, а затем я резко выпрямляюсь, выворачиваюсь из ласковых рук, сажусь прямо, смотря четко перед собой.
Тимур за моей спиной матерится и отсылает Сашу нафиг. А затем застегивает на мне белье и с некоторой заминкой, словно сожалея, убирает руки…
— Отсядь подальше, пожалуйста, — прошу я вежливо и отстраненно, не оборачиваясь, — а еще лучше — выпусти меня, я что-то перехотела завтракать…
— Не дури, — спокойно реагирует на мой выбрык Тимур, чуть-чуть отсаживается, чтоб у меня была возможность хотя бы выдохнуть немного.
И даже это сейчас благо.
Отворачиваюсь, смотрю вниз, на людей. Успокаивает, словно рыбок в аквариуме наблюдаешь…
Тимур молчит, и, судя по разливающемуся по плечам жару, разглядывает меня. Может, удивляется, чего это так накрыло…
— Ты же понимаешь, что ни в какой вип я не пойду с тобой? — на всякий случай уточняю я, не оборачиваясь. Ну, мало ли, вдруг рассчитывает все же. В свете моей, неожиданно обнаружившейся шлюховатости и способности потерять себя в общественном месте на общественном диване, я бы не удивилась таким ожиданиям.
— А просто на свидание пойдешь? — неожиданно спрашивает Тимур, и я оборачиваюсь, изумленно глядя на него.
Свидание? Какое свидание еще? После того порно, что мы тут устроили?
— Ничего такого… — тут же говорит Тимур, — просто… ну, прикольно же, первый раз встречаю девушку, понимающую мои шутки… Это дорогого стоит…
«У меня стоит на тебя с первой встречи, прикинь?»…
Ох, кого мы обманываем? Но… Почему бы и нет?
Хочу ответить, но нас опять прерывают…
Поиграем?
— Тимур, привет!
Рядом с нашим столом останавливается парочка: высокий, красивый мужчина, такой… словно с обложки, реально.
И девушка. Тоже с обложки. Про таких говорят: «Сшибает с ног».
И в самом деле, так и есть.
Волосы длинные, темные, словно шелк на плечах, губы в меру пухлые, носик аккуратный, глаза… Брови… Ресницы… Грудь. Ноги. Все, как положено, короче говоря. Все в меру. Как раз ровно столько, чтоб рядом с нею себя почувствовать беспородной дворняжкой.
— Привет!
Тимур оглядывает парочку немного нахмурено, пожимает руку парню, кивает девушке.
Она, судя по всему, не особенно довольна холодному приему, ожидала другого, но лицо держит, улыбается так ласково, что становится понятно — стервотина первостатейная.
— А я тебе звоню… — весело говорит парень, рассматривая меня внимательно, и сразу же хочется переодеться, поправить волосы, скрыть следы грубых поцелуев на шее и губах… Черт, по мне моментально всем вокруг видно, чем мы только что занимались… И это как-то… Стыдно. И пошло. И неправильно. И… И не пошли бы они все.
Отвечаю на внимательный взгляд, так не вяжущийся с веселым голосом, улыбкой, не менее ласковой, чем у шикарной стервозы, и взгляд мужчины вспыхивает.
— Я занят, — спокойно отвечает Тимур, чуть хмурясь и ловя наши переглядывания.
— Вижу… А мы с Марикой тут столкнулись, прикинь?
— Мы присоединимся? — голос у стервозы такой же, как и общий вид, сладко-холеный, в правильной дозировке.
Не дожидаясь разрешения, она скользит на диванчик напротив, полностью уверенная в том, что имеет на это право. И что все вокруг примут ее поведение, как должное.
Сучка.
Почему-то она мне сразу не нравится, хотя, не исключаю, что зависть во мне бурлит. Все же, она — идеальна. И я на ее фоне… Ай, да что там…
— Ага, Тимур, я с тобой поговорить хотел, — мужчина садится рядом с Марикой, смотрит на меня вопросительно, и Тимур нехотя знакомит:
— Руслан, Марика. А это — Вика.
— Очень приятно, — медово улыбается Марика, выразительно скользя взглядом по очевидным признакам того, что не далее, как пять минут назад, меня тут валяли и тискали, словно комнатную собачку. Глаза ее на полсекунды становятся словно острее, но затем все опять затягивается сладкой поволокой.
— Да, очень, — поддакивает Руслан, от которого тоже, судя по всему, мало что укрывается, но относится он к этому как-то по-другому. С интересом, что ли? Переводит взгляд с меня на Тимура и обратно, бровь чуть заметно дергается. Кажется, удивлен мезальянсу. Ох, приятель, это ты еще не слышал, о чем мы тут говорили только что… Офигел бы, сто процентов.
— Вы уже заказали? — спрашивает Марика, с улыбкой принимая меню от бесшумно возникшего рядом со столиком Саши, — я голодная, просто жуть, но здесь что-то в последнее время кухня испортилась… Я изначально в «Презо» хотела, у меня там столик же постоянный, помнишь, Тимур? Но вспомнила, что в последний раз там было отвратное ризотто с морепродуктами… Представляете, словно рисовая каша… Фу-у-у…
Она делает забавную и милую мордашку, от которой всем присутствующим мужчинам полагается бросить все дела и приняться утешать беспомощную, обиженную ризотто девушку. Но Тимур на нее не смотрит, усмехается, а затем вальяжно откидывается на спинку дивана и кладет руку мне на плечо, насильно притягивая к себе и целуя в макушку. Этот жест, полный интимности и ласки, опять на мгновение острит глаза Марики, но она предпочитает сделать вид, что все в порядке. А я отчетливо понимаю, что все не в порядке. И что между Тимуром и Марикой явно что-то было, а, возможно, и сейчас есть.
Получается, что сейчас меня юзают назло богине?
Интересненько… И обидненько… А я-то напридумывала…
Хотя, чего я там напридумывала?
Не дура же, сразу подвох искала.
Ну что, можно сказать, нашла.
И теперь что делать? Гордо удаляться, бросая в лицо Тимуру, что он конченый? И что я нитакая?
Представляю, как это будет выглядеть!
Взъерошенная мышь копошится под мышкой у Тимура, пытается выбраться, затем выбирается, пищит гордо тупую пафосную хрень и удаляется походкой от бедра, красиво шлепая китайскими конверсами.
Умора.
Марика рассказывает, что, по зрелом размышлении, решила дать этому заведению еще один шанс, ведь тут такие сырники… «Тимур, ты помнишь? Мы с тобой постоянно по две порции берем!»
И взгляд, брошенный на меня, полон при этом снисхождения. Она — далеко не дура. Она понимает, зачем Тимур меня юзает. И Руслан понимает. И все понимают.
Тимуру пофиг, от него все взгляды и «Тимур, помнишь?» отскакивают, как от бетонной стены. Вот только пальцы на моем плече сжимаются излишне крепко. Нервничаешь, супермен? Моей реакции ждешь и опасаешься? Понимаешь, что легко могу взбрыкнуть?
Мне не доставляет удовольствия сидеть тут, с этими богатенькими буратинами, живой веселой игрушкой, тупо хлопать ресничками и ощущать себя днищем.
А если нет удовольствия, то надо прекращать, так?
И начинать уже, наконец, получать удовольствие? Почему бы и нет?
Я ласково трусь макушкой о плечо Тимура, нахожу его ладонь и переплетаю наши пальцы, делая позу не однобоко-главенствующей, а очень интимной и сладкой.
Все равно по мне видно, что только что целовалась, так нафига стесняться? Чтоб Марика получила кайф? За мой счет?
А не пошла бы она!
— А я тут не была никогда, — не менее ласково улыбаюсь красотке, — Тимур вот… Пригласил…
Поднимаю голову, чтоб поймать тяжелый взгляд, на дне которого прячутся смешливые одобрительные ноты.
У нас с ним похожее чувство юмора.
Почему бы не поиграть?
Перевожу взгляд на Марику, смотрю в ее красивое, холодное лицо. Улыбается, и только в глубине глаз злость.
Недовольство.
Не нравится, что такая матрешка рядом с Тимуром сидит. И хоть понимает, уверена даже, что это делается назло, но все равно бесится.
Краем глаза ловлю усмешку Тимура.
Легонько поглаживаю большим пальцем по внутренней стороне его ладони. Типа, не переживай, я не кину. Хоть и гад ты редкий, игрульки свои затеял, но все же не скот. Помог мне очень, несмотря на то, что причины, может, и не самые благородные. Но помог.
И сейчас, за минуту до прихода Марики и компании, целовал… И слова говорил… Чувствовалось, что искренне.
